Грандиозное пространство. Изволь создать вокруг меня пустыню. Ты – главный операционный директор корпорации «Тихая гавань». Так что возглавь и займись операциями. Когда подписывался этот договор с «Братской помощью», меня в кабинете не было. И в стране не было. И на планете тоже. Я был в другой галактике, ясно?
Гидеон, измочаленный и яростный до зубовного скрежета, нажал отбой. Подчиненный не уходил.
– Что вы хотите, Темплтон?
Темплтон подал Гидеону список изданий, откуда звонили после того, как выяснилось, что ангел смерти Артур Кламм был, формально говоря, у Гидеона на зарплате.
«Файненшл таймс»… «Нью-Йорк таймс»… «Вашингтон пост»… «Ю-Эс-Эй тудей»… «Лос-Анджелес таймс»… «Уолл-стрит джорнал»… «Джерузалем пост»… «Джерузалем пост»? Боже мой…
Гидеон вытер потный лоб, выпроводил Темплтона, возвел глаза к потолку и произнес:
– Ты не со мной сегодня работаешь, Господи.
Касс и Терри, возвращаясь бодрым шагом из «Неназванного источника» в офис, поспорили на сто долларов о том, когда именно сенатор Рандольф К.Джепперсон позвонит и, делая вид, что не знает о принадлежности Гидеону Пейну трети «Братской помощи» (которую таблоиды успели окрестить «братской могилой»), объявит, что прекращает «слушать граждан», поскольку слушать там особенно нечего, и возвращается заседать в комиссии по «восхождению». Касс считала, что он позвонит завтра до полудня, Терри – что все-таки после. Звонок раздался в двенадцать пятнадцать дня, так что они решили потратить эту сотню на вкусный дорогой ланч в Калькутта-клубе.
Касс спросила:
– Как бы ты отреагировал, если бы я протянула Гидеону оливковую ветвь?
Терри оторвал кусок индийской лепешки и обмакнул в йогурт с жареной окрой.
– Порадовался бы. Но только в том случае, если бы ты отхлестала его этой веткой по морде.
Касс улыбнулась и подцепила на вилку кусок цветной капусты по-маньчжурски. Терри отправил в рот кусок курицы в соусе тикка масала.
– Сейчас он, я думаю, с бешеной скоростью роет вокруг себя ров, – сказал Терри. – Он не нанимал этого маньяка. Он понятия не имел. «Тихая гавань» – громадная компания. И так далее. Почему он должен отвечать? Он в таком же ужасе, как все. В большем ужасе. По крайней мере в большем, чем ты, вдохновительница этого кретина. Его «персональная богиня», пославшая ему фото с надписью: «Продолжайте ваши усердные труды! Убивайте без устали!»
Касс сняла с губы кусочек бхинди.
– Нам стоило бы объявить антракт в моем бодании с Гидеоном и перевести прожекторы на Ранди.
– А мне, между прочим, нравится это бодание. И всем оно нравится. Зачем прекращать лучший телесериал?
– Не прекращать. Но сместить фокус внимания. Смотри, ведь в каком-то смысле это сработало – вся история с «восхождением». Правительство обратило на нас взор и заняло оборонительную позицию – если Ранди и правда предложили должность вице-президента.
Терри уставился на нее, не донеся до рта вилку.
– Ты что, всерьез думаешь, что они дадут ему эту должность?
– Какая разница – дадут, не дадут. Зачем рассчитывать на случай? Ты же всегда мне говорил, что хочешь помочь кому-нибудь избраться в президенты.
– Конечно. И еще я хотел спать с Грейс Келли, играть в группе «Роллинг стоунз» и совершить решающий тачдаун в матче за главный футбольный трофей. Вместо этого я содержу салон красоты на Кей-стрит для корпоративных жуликов. Жизнь имеет смешную сторону.
– Так вот тебе попытка. Может быть, это как раз тот счастливый момент. Все сходится. Звезды расположились нужным образом.
Терри посмотрел на потолок.
– Там вообще-то лампочки, а не звезды.
– Хочешь совершить решающий тачдаун? Надевай шиповки. Игра началась.
– А как же «восхождение»?
– Метавопрос. Бессмысленно сейчас. Я попыталась вытащить свое поколение из-под долгового Эвереста – а Ранди только утяжелил гнет своими уступками. Слился в экстазе со всеми бумерскими лоббистами. Вот оно, твое поколение. Слов нет.
– Эта публика – одно, я – другое.
– Да ладно тебе. Знаешь, в чем состоит представление бумера о жертвенности? Наземная доставка за три дня вместо воздушной за один пятидесятидюймового плазменного телевизора с высоким разрешением. Как я могла подумать, что бумер возьмет на себя ответственность и совершит что-нибудь альтруистическое? И не говори мне, что Билл Гейтс роздал все свои деньги. У него их тонны остались.
– Итак, мисс Идущая-до-конца поднимает лапки кверху? – спросил Терри.
– ФБР хочет забрать у меня компьютеры, чтобы посмотреть, отдавала ли я сумасшедшему медработнику приказы об убийствах. Мне трудновато сейчас идти до конца с легализацией самоубийства.
– Понимаю. О, господи, ты мне напомнила – ведь надо удалить файлы.
– Но при разумном подходе мы, я думаю, могли бы придать сенатору от славного штата Массачусетс хорошее ускорение в сторону Овального кабинета. Каково бы ни было твое личное отношение к нему. Кстати, о личном. Он вроде бы предложил мне, э… выйти за него замуж.
Терри вытаращил глаза.
– Ты долго держала язык за зубами.
– Я собиралась тебе об этом сказать.
– И что ты ответила?
– Ответила по-вашингтонски. Сказала, дам ему знать позднее.
Глава 26
– Хоть что-нибудь оно знает, это ФБР?
Президент, настроенный, как всегда, не лучшим образом, задал этот вопрос с велотренажера. Его врач, адмирал ВМФ, серьезно предупредил его насчет давления и сидячего образа жизни. Бакки Трамбл, у которого тоже было не очень ладно с давлением и холестерином, стоял рядом как придворный и говорил громче обычного из-за стрекота механизма.
– Они не думают, что этот Кламм действовал по ее приказу. Телефонных звонков не было ни в ту, ни в другую сторону. Электронной почты тоже. Тем не менее они хотят заглянуть в ее компьютеры, но…
– Если в его компьютере электронных писем нет, то какого хрена они должны быть в ее компьютере?
– Видите ли, сэр… – (Спортивный зал, пусть даже в нем только два человека, не считая охраны, – не лучшее место для разговора с нюансами, а то, что Бакки хотел сказать президенту, сплошь из них состояло – из маленьких черных одуванчиков интриги.) – Я подумал, было бы интересно посмотреть, что у нее в компьютере есть. Если вы понимаете, что я имею в виду.
– А?
– Если вы понимаете, что я имею в виду. Сэр.
Президент крякнул.
– Не надо орать. Ясно, ясно. Ну, так что их удерживает? Пусть залезут в этот сраный компьютер. Они же ФБР, кому как не им. Предъявляешь ордер, говоришь: «Подавайте-ка сюда комп». В чем проблема?
– Четвертая поправка.
– В жопу Четвертую поправку!
– ФБР думает именно так, но ее адвокат придерживается другого мнения.
Президент нажал «стоп» и слез с тренажера. Он тяжело дышал и блестел от пота.
– Тут вот какое дело, сэр, – продолжал Бакки тихим голосом, довольный прекращением стрекота. – Если мы – то есть генпрокурор и ФБР – поставим ее в пиковое положение, это будет иметь неплохие последствия для нашего приятеля Гидеона Пейна.
– Мудак.
– Да, сэр, но это наш мудак. Выясняется, что его богадельная корпорация «Тихая гавань» владеет третьей частью заведения «Братская помощь», где произошли инциденты…
– Инциденты? Там живодерня была самая настоящая.
– Да. И родственники тридцати шести дорогих усопших подняли шум на весь мир…
Лицо президента расплылось в улыбке.
– Стыд и срам для…
– Да, сэр, но не забывайте, что следующей осенью нам позарез нужна будет его поддержка как лидера евангелистов и противников абортов. Каждый голос будет на счету. Поэтому важно, что если – я изъясняюсь гипотетически, вы понимаете, – Кассандра Девайн окажется… тем или иным образом связана с маньяком Кламмом… это в определенной степени выведет Гидеона из-под удара.
– Гм. Так. Продолжай.
– Кроме того, если выяснится, что Кассандра Девайн так или иначе замешана в дело о серийных убийствах… это косвенно затронет сенатора Джепперсона. Двух зайцев сразу.
Президент одобрительно посмотрел на Бакки.
– Давай дальше.
– Джепперсон и Девайн интимно близки. Есть даже сведения, что они могут пожениться.
– По-моему, Бак, это одна из тех ситуаций, где я не хочу дослушивать все до конца.
– Я и не собираюсь заваливать вас подробностями, – улыбнулся Бакки Трамбл. – Вам же страной надо управлять.
– Замечательно с вашей стороны, Фрэнк, что смогли приехать не откладывая, – сказал Бакки Трамбл Фрэнку Коуэну.
– Нет проблем, – отозвался Фрэнк Коуэн, не заботясь о том, чтобы звучало искренне. Его удивило, что эта срочная встреча происходит не в Овальном кабинете или по крайней мере где-нибудь в западном крыле Белого дома, а в непритязательном китайском ресторане «Уок-н-ролл», расположенном в непритязательной части Арлингтона, штат Виргиния. Типы на тротуаре ассоциировались не с городом, примыкающим к столице США, а с центральной частью Санто-Доминго или Порт-о-Пренса. Заведение казалось… гм… сомнительным. На данном этапе жизни Фрэнк больше привык к ресторанам с мишленовскими звездами.
Фрэнк наклонился к Бакки через стол, всем своим видом показывая: Мне неприятно здесь находиться, так что давайте побыстрее к делу.
– Фрэнк, вы все знаете о компьютерах.
– Бакки, – сказал Фрэнк, – я владею программистской компанией с рыночной капитализацией в четырнадцать миллиардов. Так что, наверно, да, я все знаю о компьютерах.
– Я хотел бы попросить вас о помощи в одном деликатном деле.
Фрэнк выслушал просьбу Трамбла. Бакки придал голосу такие интонации, что можно было подумать – речь идет всего лишь об изощренной студенческой проказе.
– Черт возьми, Бакки…
– Это технически осуществимо?
Фрэнк посмотрел ему в глаза.
– Да. И уголовно наказуемо.
– Однажды президент Теодор Рузвельт обсуждал некое дело с генеральным прокурором Филандером Ноксом. Нокс сказал ему: «Мистер президент, мы не должны нанести ущерб этому великому начинанию даже малейшим налетом законности».