– Быстрее, Алин! Я так долго не выдержу!
Как только раздался отчаянный крик Гилтанаса, сноп искр ударил в сосну. Ствол вспыхнул как свеча. Яркое пламя охватило ветки, горящие иглы осыпали противников, но ни одна не упала на полулюдоеда. Ветер относил их в сторону, защищая Ворчуна.
Таной, не привыкшие к жаре, корчились на земле, а полыхающие иглы и сучья все падали на них, поджигая меховые накидки. По роще пополз запах смолы и горящего дерева, но зловоние, исходившее от опаленной кожи людей-моржей, перекрывало все остальные. Ворчун застыл на месте в восхищении и ужасе, Дикий продолжал бороться с последним таной, сопротивление которого становилось все слабее.
– Надо уходить отсюда! – торопил Гилтанас, набрасывая плащ на плечи. – Такой пожар виден издалека!
– Белый дракон! – выдохнул Алин, понимая, что, возможно, совершил ужасную ошибку.
– Да. Фрост легко может заметить такой переполох, – ответил Гилтанас, устремляясь с опушки. – И тогда, если я не сумею поразить его копьем, считай, что мы мертвы.
К счастью, огонь не перекинулся на другие деревья, а потух так же быстро, как и вспыхнул. Обугленная сосна покачивалась и скрипела, готовая рухнуть. Полулюдоед осторожно отошел в сторону, Дикий, перемазанный кровью, потрусил за ним. Все трое посмотрели на волка – рана на его боку затягивалась прямо на глазах.
– Сейчас нет времени удивляться всему этому, – поторопил Гилтанас. – Идемте быстрее!
Они двинулись в направлении каньона, извилистым шрамом рассекавшего долину. Лунный свет ложился на его отроги, растворяясь в недосягаемой глубине. Ворчун и Дикий шли впереди, путники спускались не один час. Только на рассвете они ступили на дно каньона и остановились на отдых.
Спали по очереди, следя за тем, чтобы опять не появились люди-моржи или белые медведи, следами которых был испещрен обрыв.
Приходилось опасаться и девяти неизвестных, которые снова были где-то поблизости. Ступая след в след, они протоптали целую тропинку. Из-за этого путники спешили скрыться, заслышав любой непонятный звук.
Теперь идти стало легче – высокие стены каньона защищали от пронизывающего ветра. Гилтанас расспрашивал Алина о тайнах магии и постоянно наблюдал за Диким, пытаясь понять, почему рана зажила так быстро.
К вечеру начался буран, который продолжался три дня. Он замедлил продвижение и замел следы, по которым шли путники. Приходилось делать многочасовые остановки, и друзьям уже начало казаться, что смерть близка, но когда буря утихла и солнце выглянуло из-за облаков, надежда возродилась.
Устье каньона вывело путников на пустынную заснеженную равнину.
– Думаю, прошло около трех недель, – подсчитал Алин время, которое они провели в дороге.
– Скорее четыре, – возразил ему Гилтанас.
– Вообще кажется, что мы здесь целую вечность. Ты ведь вроде говорил, что на все уйдет месяц?
– Это по самым скромным подсчетам, – ответил эльф. – Пару десятков лет назад, когда здесь была цветущая земля, у меня уходило две-три недели, чтобы пересечь весь остров. Но, зная, что теперь значительно похолодало, я прибавил еще неделю.
– По-моему, ты переоценил наши силы, – возразил Алин. – Интересно, отец уже нашел скипетр? Он наверняка будет в безопасности в Цитадели Света у Золотой Луны много раньше, чем мы доберемся до Усыпальницы.
– И в тепле, – добавил Гилтанас.
– Я и забыл, что это такое.
– Ничего страшного. Уже не так далеко, дня два, не больше. Это как раз за равниной.
Поначалу они с Алином беспрестанно сетовали на холод и ветер, но постепенно стужа стала настолько привычной, что никто не обращал внимания на задубевшие пальцы и отмороженные носы, теперь же предчувствие близости Усыпальницы Хумы вновь согрело их.
Гилтанас взглянул себе под ноги и в ужасе остановился. Снег был забрызган темно-красным. Кровь замерзла, поэтому было невозможно определить, как давно она здесь появилась.
– Бе-лый. Ми-двидь! – вскрикнул Ворчун.
Полулюдоед взял на изготовку копье, отобранное у человека-моржа. Огромный белый медведь стоял буквально в двух шагах, готовый броситься на внезапно появившуюся добычу. Его шкура сливалась со снегом, и только блестящие глаза да черный нос позволили Ворчуну разглядеть зверя и первым нанести удар. Но медведь не шелохнулся и не издал ни звука.
Дикий занервничал, припал к земле и заскулил. Алин осторожно подошел к пораженному полулюдоеду и, пожалев, что плохо знает язык жестов, потянул его за рукав, сжал кулаки и постучал себя по груди. Это означало холод, мороз. Потом он указал на медведя, пытаясь сказать, что тот, очевидно, замерз насмерть.
– Не. А-лин не прав, – прозвучал ответ. Ворчун приблизился к медведю и выдернул оружие из брюха несчастного животного. Алин и Гилтанас подошли следом. Только Дикий остался на месте. Он подвывал и ни за что не хотел приближаться.
– Во имя Паладайна, – прошептал Алин. Позади окоченевшего медведя под снегом оказалась полоска тонкого льда, которая затрещала и сломалась, как только друзья ступили на скользкую кромку. Открылся вход в подземелье, внутри которого громоздились туши тюленей и других животных. Путники удивились, увидев среди них кита, поскольку пещера находилась довольно далеко от побережья.
– Сюда! Сюда! – раздался голос, который Алин поначалу принял за вой ветра. Но призыв повторился снова, на этот раз громче.
Маджере сделал несколько шагов и увидел девятерых человек. Восемь из них сидели, укутавшись в теплые плащи, под которыми угадывались доспехи Рыцарей Такхизис. Девятым оказалась молодая женщина, на ней был отливающий серебром мундир Соламнийского Рыцаря Короны, открытые руки и лицо посинели от холода, но глаза сверкали живым блеском.
– Сюда! – звал один из Рыцарей Такхизис, Алин и Ворчун бросились вперед, а Гилтанас остался у входа. Эльф тяжело дышал.
– Логово Геллидуса… – прошептал он и уже громче окликнул: – Алин! Если мы хотим спасти кого-нибудь из оставшихся в живых, надо торопиться. Здесь нельзя долго оставаться, неизвестно, когда дракон проголодается и вернется перекусить.
Алин и Ворчун яростно раскидывали ледяные завалы. Только два рыцаря и девушка подавали признаки жизни, их дыхание было слабым и прерывистым. Все остальные были задушены толстой ледяной коркой, покрывавшей их целиком, как и почти всех других существ, находящихся в подземелье.
– Белый… – произнес первый освобожденный Рыцарь Такхизис, пошатываясь и едва держась на одеревеневших ногах, – … напал на нас в долине. Думаю, он хотел убить здесь нас всех.
– Он хотел сохранить вас свежими для будущей трапезы, – поправил Алин.
Он помог Соламнийскому Рыцарю подняться. Гилтанас и Ворчун подхватили рыцарей Владычицы Тьмы, и увеличившийся отряд поспешил прочь.
Только удалившись на значительное расстояние, друзья решили остановиться и допросить рыцарей.
– Фиона Квинити, – представилась девушка, сняла шлем и встряхнула головой, рыжие кудрявые волосы рассыпались по плечам. – Я недавно поступила на службу в Замок Взгляд-на-Восток в западной части Южного Эргота.
– Вы шли к Усыпальнице Хумы? – спросил Гилтанас тихим голосом. – Что вам там было нужно? Как ты оказалась в обществе Рыцарей Такхизис?
– Мы с друзьями охотились на оленя, когда появились черные рыцари. Они убили моих товарищей, оставив в живых меня одну.
Фиона угрюмо оглянулась на пленников. Один из рыцарей, тот, что помоложе, отвел взгляд.
– Достаточно было одного человека, – тихо сказал он, – чтобы забрать Копье.
– Для Келлендроса, – подтвердил старший. – Нам бы оно не далось. А с ней было легче всего справиться и заставить показать дорогу.
– Вы убьете нас? – спросил младший рыцарь.
– Надо бы, – ответил Гилтанас, – да боюсь, что Алин с Ворчуном будут возражать, у них сердца добрее, чем у меня.
Эльф нахмурился и опустил глаза, вспомнив месяцы заточения в крепости у рыцарей, но тут же перевел взор на небо, опасаясь появления белого дракона.
– И если бы вы получили Копье Хумы, что бы вы сделали с ним? – продолжал допрос Алин.
– Мы должны были отдать его Скаю, – быстро ответил старший рыцарь.
– А потом?
– Ждать нового задания.
– Есть еще группы, ищущие реликвии?
– Не знаю. Я выполнял приказы, данные только моему отряду. Мне неизвестны планы Шторма над Ансалоном.
Алин повернулся к девушке. У нее были темно-зеленые глаза, и она казалась совсем еще девочкой.
– А много еще соламнийцев в Замке Взгляд-на-Восток?
– Да. Около двадцати человек. Мы охраняем оставшихся на острове людей и эльфов. Я уверена, что нас будут искать. Мой командир не успокоится, пока не узнает, что с нами произошло.
– Когда все закончится, мы найдем возможность вернуть тебя домой.
– Спасибо, чужеземцы.
Алин представил себя, Ворчуна и Гилтанаса. Дикий быстро подружился с Фионой: когда они продолжили путь, он все время вертелся рядом.
К концу следующего дня даже рыцари согласись принять участие в поисках и поклялись оставить Орден. Возвращаться к Келлендросу с пустыми руками было равносильно смерти, да и командир их не встретил бы с распростертыми объятиями.
Тем не менее, Алин считал, что они поступили так только затем, чтобы получить шанс добыть талисман и спасти проваленное задание. Он все время следил за ними. То же самое делала и Фиона.
Пополнившийся отряд миновал руины маленькой башни, спустился по крутому склону в Долину Туманов, и плотная завеса поглотила их.
– Держитесь ближе друг к другу и следуйте точно на север, – наставлял Гилтанас. – Усыпальница должна быть как раз там.
Алин, не отрываясь, наблюдал за рыцарями. Видимость была не больше двух шагов, поэтому никакие меры предосторожности не были лишними.
– А долго еще идти? – спросил маг у Гилтанаса. Чтобы подойти к эльфу, ему пришлось перепрыгнуть через пару маленьких сугробов.
– Не больше часа, – ответил тот, ускоряя шаг.
Ворчун, шедший позади колонны вместе с Фионой и Диким, очень нервничал, теперь и глаза стали плохо воспринимать окружающее. Полулюдоед шел медленными, тяжелыми шагами, постоянно оступаясь.