А вот деревья, конечно же, убежать не могли.
По всей очевидности, возвращение холмовых дворфов было не за горами, однако ни этим деревьям, ни многим им подобным это уже не поможет. Исцеление Каз Модана займет многие десятилетия – если его землям вообще хватит сил исцелиться.
– Крепитесь, – шепнула Вериса обоим. – Новая Весна непременно настанет, это я вам обещаю.
На языке деревьев и всех прочих растений «Весна» означала не только время года, но и надежду – надежду на возобновление жизни.
Отступив назад, эльфийка увидела, что оба дерева слегка распрямились, слегка потянулись ввысь. Воздействие собственных слов заставило Верису невольно улыбнуться. У высших растений имелись способы, позволявшие им общаться друг с другом, непостижимые даже для эльфов. Может статься, ее ободрение передадут остальным. Может статься, некоторые из них, несмотря ни на что, уцелеют. Сейчас же ей оставалось одно – не терять надежды.
Недолгий разговор с деревьями заметно облегчил бремя, тяготившее душу и разум. Каменистые холмы уже не казались столь угрожающими. Не сомневаясь, что дела еще обернутся к лучшему, даже в отношении Ронина, эльфийка куда увереннее двинулась дальше.
Время ее караула пролетело гораздо быстрее, чем она ожидала. Вериса едва не решила позволить Фалстаду еще немного поспать (могучий храп его свидетельствовал, что спит он крепко), но вовремя спохватилась: как бы из-за нехватки отдыха не стать обузой в бою. С некоторой неохотой эльфийка направилась назад, к спутнику…
…и тут же замерла: едва уловимый треск сухой ветки предупредил ее о чьем-то приближении.
Из опасений утратить элемент неожиданности, будить Фалстада Вериса не осмелилась, а вместо того без остановки прошла мимо спящего грифона и его всадника и сделала вид, будто всматривается в темноту позади них. До ушей ее снова донесся едва различимый шорох, и снова с той же стороны. Выходит, незваный гость только один? Может, да, а может, и нет. Шум вполне мог оказаться чьей-то хитростью, попыткой отвлечь ее внимание на себя, помешав обнаружить других врагов, безмолвно прячущихся в темноте.
Снова едва уловимый шорох… и тут совсем рядом с земли с диким клекотом вскочил, прыгнул во тьму огромный зверь!
Да, Вериса сразу же поняла, что это не какое-нибудь лесное чудовище, а Фалстадов грифон, однако меч изготовила к бою. Подобно ей, грифон тоже услышал негромкий шорох, но зверю, в отличие от эльфийки, никаких рассуждений не требовалось. Ему вполне хватало инстинктов, отточенных многими поколениями крылатых предков.
– Что там? – прорычал Фалстад, с необычайной для дворфа легкостью вскочив на ноги, выхватив из-за спины буремолот и приготовившись к схватке.
– Там, среди тех старых деревьев, кто-то живой! За ним твой грифон и погнался!
– Ну что ж, будем надеяться, он не сожрет этого кого-то, пока мы не выясним, кто к нам пожаловал!
В темноте Вериса едва могла различить силуэт грифона, а его противника пока что не видела вовсе. Но тут сквозь рык крылатого зверя пробился еще один голос – крик, в котором, однако ж, не чувствовалось никакого вызова:
– Нет! Нет! Пшел! Пшел! Отвяжись от меня! Я не вкусный!
Эльфийка с дворфом поспешили на отчаянные крики. Кого бы грифон ни изловил, опасным он не казался. Голос напоминал эльфийский, а может, чей-то еще, но чей – Вериса точно сказать не могла.
– Назад! – прикрикнул на грифона Фалстад. – Назад, говорю! Ко мне!
Однако крылатый лев с головой хищной птицы слушаться не спешил. Казалось, он полагал изловленного своей законной добычей, а может, опасался его отпускать. Во мраке позади клювастой головы кто-то заскулил, захныкал, заверещал.
Кто там? Неужто ребенок, ухитрившийся забрести в одиночестве сюда, в самую глубь Каз Модана? Разумеется, нет: над этими землями многие годы властвуют орки! Откуда бы здесь взяться ребенку?
– Прошу вас, смилуйтесь, смилуйтесь! Спасите меня, ничтожного, от этого чудища… фу, ну и несет же из его пасти!
Эльфийка замерла. Вот так дети уж точно не выражаются…
– Назад, чтоб те лопнуть!
С этим Фалстад хлопнул грифона по крупу. Зверь взмахнул крыльями, утробно заклекотал, но, наконец, отодвинулся от добычи.
Вскочив с земли, худосочный, но жилистый коротышка немедленно помчался прочь. Однако следопытка, куда более легкая на ногу, рванулась за ним, настигла и крепко ухватила незваного гостя за… за длинное острое ухо.
– Ай! Не надо! Больно! Пощады!
– Кто это у нас тут? – проворчал Фалстад, подойдя к Верисе. – В жизни еще не слыхал столько воплей да писка! Заткни ему глотку, или я его живо прикончу! На его крики сюда все окрестные орки сейчас сбегутся!
– Слышишь, что он сказал? – рыкнула раздосадованная эльфийка отчаянно корчащемуся в ее руках коротышке. – Тихо!
Незваный гость разом умолк, а Фалстад принялся шарить в поясном кошеле.
– Есть у меня, моя эльфийская леди, с собой одна штука, которая прольет на сложившееся положение чуточку света… хотя, по-моему, я уже знаю, что за зверек нам с тобою попался!
Вытащив из кошеля небольшую вещицу, он спрятал за спину молот и потер ее меж широких ладоней. В ответ вещица неярко засветилась. Еще секунда-другая, и сияние ее набрало силы, и Вериса смогла разглядеть в руках Фалстада что-то вроде кристалла.
– Подарок. Память о погибшем товарище, – пояснил дворф, осветив сияющим камешком пленника. – Сейчас поглядим, не ошибся ли я… ага, верно, так я и думал!
Вериса тоже сразу же именно так и подумала. Им с дворфом попалось в руки одно из самых скользких, самых сомнительных созданий на всем белом свете – гоблин.
– Значит, шпионил за нами? – пророкотал спутник следопытки. – Может, кишки тебе выпустить, да и дело с концом?
– Нет! Нет! Пощадите! Я, недостойный, совсем не шпион! И оркам вовсе не друг! Я всего лишь выполняю приказы!
– Тогда что ты здесь делаешь?
– Прячусь! Прячусь! Дракона видел такого – будто ночь! А драконы гоблинов едят, знаешь ли!
Последнее зеленокожий уродец произнес так, точно это должно быть понятно каждому.
«Дракон, будто ночь?»
Вериса подтащила гоблина ближе.
– Черный дракон, говоришь? И ты его видел? Когда?
– Совсем недавно! Как раз перед тем, как стемнело!
– На земле, или в небе?
– На земле! Он…
Фалстад бросил взгляд на Верису.
– Гоблинам, моя эльфийская госпожа, верить никак нельзя! Им неизвестно, что такое правда!
– Этому я поверю, если сумеет ответить на один вопрос. Скажи, гоблин, с драконом еще кто-нибудь был? Если да, кто?
– Об этих чудищах, поедающих гоблинов, я даже говорить не желаю, – заупрямился коротышка, однако тычок клинком Верисы мигом развязал ему язык. – Был! Был! Еще один с ним был! Может, дракон сожрать его собирался, но сначала завел разговор! Я не слушал! Хотел только удрать поскорей! Не люблю я драконов, и волшебников не люблю…
– Волшебников?! – хором выпалили эльфийка с Фалстадом.
– Выглядел этот волшебник как? – спросила Вериса, стараясь не давать воли надежде. – В порядке? Не ранен?
– Вроде нет…
– Опиши его.
Гоблин задергался, отчаянно замахал тонкими, крохотными ручками-ножками. Казалось бы, кожа да кости… но следопытку это обмануть не могло. Бойцы из гоблинов нередко получались крайне опасные – коварные и, вопреки невзрачному виду, вовсе не обделенные силой.
– Рыжая грива, полон самоуверенности, ростом высок, одет в темно-синее! Имени не знаю! Никаких имен не слыхал!
Не слишком подробное описание… однако его оказалось вполне довольно. Много ли здесь, в Каз Модане, отыщется рыжеволосых волшебников высокого роста, в темно-синих одеждах, а особенно – в компании Смертокрыла?
– Похоже на твоего друга, – крякнув, заметил Фалстад. – Сдается мне, ты оказалась права.
– Нужно идти за ним.
– В темноте? Во-первых, ты, моя эльфийская леди, еще ни на минуту глаз не сомкнула, а во-вторых, допустим, тьма нас укроет, но нам и самим дьявольски трудно будет что-нибудь разглядеть – даже дракона!
Как ни хотелось Верисе отправиться на поиски сию же минуту, она понимала: дворф прав. Понимала… но ждать до утра все-таки не могла: промедли – и драгоценное время ускользнет безвозвратно.
– Фалстад, мне нужна всего пара часов. Пару часов посплю, и сможем снова отправиться в путь.
– Так ведь темно еще будет… а Смертокрыл, если ты вдруг позабыла, конечно, велик, но черен, как… как сама ночь!
– Искать нам его не придется, – с улыбкой возразила Вериса. – Мы ведь, по меньшей мере, уже знаем, где он приземлился… вернее, одному из нас это уж точно известно.
Оба устремили взгляды на гоблина, коему явно больше всего хотелось бы убраться отсюда как можно дальше.
– Откуда нам знать, что ему можно верить? Всему свету известно: эти зеленые воришки – отъявленные лгуны!
Следопытка поднесла острие меча к горлу гоблина.
– Да, только выбор у него невелик. Либо он покажет нам, где приземлился Смертокрыл с Ронином, либо я его на приманку для драконов настрогаю.
– По-моему, таких, как он, даже Смертокрылово брюхо не переварит, – хмыкнул Фалстад.
Пленный коротышка затрясся с головы до ног, в нескрываемом ужасе вытаращил жутковатые желтые глаза, лишенные зрачков, и, несмотря на клинок у самого горла, бешено заскакал, запрыгал вверх-вниз.
– С радостью покажу! В самом деле, с радостью! Подумаешь, драконы, да кто их боится! И путь покажу, и к другу вашему провожу!
– Тихо ты! – прошипела следопытка, крепче прежнего стиснув в ладони ухо бесенка. – Или язык тебе укоротить?
– Прости, прости, прости, – забормотал их новый спутник, разом снизив громкость. – Не делай зла мне, ничтожному…
– Тьфу ты! Даже для гоблина жалок настолько, что слушать противно!
– Ничего. Главное, чтобы путь показал.
– Покажу, покажу, госпожа! Я, недостойный, в лучшем виде вам все покажу! В лучшем виде!
– Только придется связать его до поры, – поразмыслив, решила Вериса.
– А я к грифону его привяжу. Вот тогда этот мерзкий крысеныш наверняка никуда не денется.