Однако кольцо врагов с мечами и секирами наготове неуклонно сужалось, и отбиться от них он, конечно, не смог бы ни за что.
В итоге погиб Ворш примерно так же, как гибнут бараны на бойне.
Вериса отвела взгляд в сторону и не поворачивалась к полю боя, пока не услышала над собой твердый, слегка скрежещущий, точно щебень, голос:
– Ага, теперь понятно, отчего тролли бились так яростно! Эй, Гиммель! Видишь?
– Вижу, Ром! И это зрелище куда приятней вон той моей находки!
Сильные руки, подхватив Верису, помогли ей сесть.
– Давай поглядим, удастся ли избавить тебя от веревок, не слишком попортив этакой красоты!
Подняв голову, Вериса увидела перед собой краснолицего дворфа на добрых шесть дюймов ниже Фалстада ростом, зато много шире в плечах. Однако, несмотря на первые впечатления, с веревками он управлялся так ловко, что следопытка немедленно поняла: неуклюжими ни его, ни его товарищей считать явно не стоит – особенно после того, как сноровисто они расправились с троллями.
Вблизи одеяния дворфов выглядели еще более жалко – неудивительно, если им, как подозревала Вериса, приходилось жить только тем, что удастся стянуть из-под носа у орков. Вдобавок, от них явственно веяло ароматом, свидетельствовавшим, что и мытье для них давно превратилось в роскошь.
– Готово!
Как только веревки ослабли, Вериса без промедления выдернула изо рта кляп – дворф его вытащить не удосужился. Замысловатая ругань, загремевшая рядом, подсказывала, что и Фалстад полностью освобожден.
– А ну заткнись, не то снова вгоню этот кляп тебе в глотку, и уже навсегда! – рявкнул Гиммель.
– Чтоб одолеть одного из Заоблачных, вас, холмовых, тут маловато будет!
Враждебный ропот ясно давал понять: если наездник на грифонах не уймется, спасители запросто могут превратиться в новых врагов. Поспешно поднявшись на ноги – и, к счастью, в последний момент вспомнив, что потолок здесь низковат для ее роста – не на шутку встревоженная следопытка зарычала:
– Фалстад! Веди же себя вежливо! В конце концов, эти дворфы спасли нас от ужасающей участи!
– Это точно, тут ты права, – подтвердил Ром. – Проклятые тролли любое мясо сожрут – хоть свежатину, хоть мертвечину!
– Они о каких-то товарищах говорили, – вдруг вспомнила Вериса. – Возможно, нам лучше отсюда уйти, пока те не явились…
Но Ром успокаивающе поднял руку. Морщинистое лицо его очень напоминало морду состарившегося, но еще крепкого пса.
– О них тревожиться незачем. Они-то нас на эту троицу и навели. Однако, – прибавил он, поразмыслив, – ты, пожалуй, снова права. Эта шайка троллей в здешних краях не единственная. У орков они – все равно, что собаки охотничьи! Любой, кроме орка, странствующий по этим разоренным землям, для них – законная добыча, и даже союзником из-под той горы они не побрезгуют, если решат, будто он им по зубам!
В голове следопытки сразу же замелькали яркие образы, картины уготованной им судьбы.
– Какая мерзость! От всего сердца благодарю вас за своевременное появление!
– Знал бы я, что мы тебя выручаем – заставил бы этих недотеп двигаться поживее!
Тут к командиру подошел Гиммель.
– Йодж мертв, – то и дело поглядывая на эльфийку, доложил он. – Так наполовину в земле и остался. Нарн скверно ранен, нужно лечение. Остальные раненые все на ногах, идти могут!
– Тогда выдвигаемся! Да, и ты, мотылек, тоже!
Последнее относилось к сразу же ощетинившемуся Фалстаду: очевидно, для дворфа с Заоблачного пика подобное было нешуточным оскорблением.
Мягким прикосновением к плечу Верисе удалось успокоить наездника, однако на двинувшийся в путь отряд ее друг продолжал взирать с немалой злобой. Эльфийка отметила, что холмовые дворфы прихватили с собой все хоть сколь-нибудь ценное не только с убитых троллей, но и с погибшего товарища. Забрать его тело с собой они даже не попытались. Заметив ее косой взгляд, Ром с легким смущением пожал плечами.
– Война, леди эльф, такое уж дело – случается, что и не до приличий. Йодж бы нас понял и не осудил. А вещи его мы позаботимся разделить между ближайшей родней, и взятыми с троллей трофеями тоже их не обделим… хотя трофеев-то, как ни жаль, небогато.
– Я и не знала, что кто-то из вас в Каз Модане остался. По слухам, все дворфы покинули эти земли, как только поняли, что не смогут выстоять против Орды.
Напоминавшее песью морду лицо Рома помрачнело, как туча.
– Это точно: все, кто сумел, ушли! Не всем удалось, понимаешь ли! Орда налетела, как говорится, будто моровое поветрие, и многим перерезала все пути к отступлению! Пришлось закопаться под землю так глубоко, как сроду еще не закапывались! Много наших в то время погибло, а с тех пор к ним прибавились еще многие!
Вериса окинула взглядом его разношерстный отряд.
– Сколько же вас осталось?
– В моем клане – сорок и еще семь, а ведь когда-то счет шел на сотни! Говорили мы с тремя другими, так два больше нашего оказались. Общим числом получается чуть-чуть за три сотни, и это – лишь малая толика дворфов, живших когда-то на каз-моданской земле!
– Три с небольшим сотни – тоже не так уж мало, – пророкотал Фалстад. – Я бы с тремя-то сотнями и Грим Батол пошел отбивать!
– Вот если б порхали мы по небу, как мошкара, может, и сбили бы орков с толку, и чего-нибудь да добились, но на земле или под землей нам с ними не тягаться! Один-единственный дракон и целый лес спалить может, и землю под ним насквозь пропечет!
Еще немного, и старая неприязнь между Заоблачными и холмовыми прорвется наружу… Видя это, Вериса поспешила примирить спорщиков.
– Хватит ругаться! Враг – это орки и их приспешники, разве я не права? Разве ваши драки между собой не пойдут им на пользу?
Фалстад, повернувшись к ней, забормотал извинения. Его примеру последовал и Ром, однако эльфийка на том успокаиваться не собиралась.
– Ну нет, этого мало! Взгляните друг другу в глаза, а после поклянитесь драться только ради нашего общего блага! Поклянитесь ни на минуту не забывать, что ваши братья, ваши родные и близкие погублены не кем-нибудь – орками!
О прошлом обоих дворфов она ничего толком не знала, но положилась на здравый смысл, а здравый смысл подсказывал, что всякий, дравшийся в этой войне, наверняка пережил немало тяжелых утрат. Ром, несомненно, потерял многих родных и любимых, и жизнь Фалстада, одного из беспечных, но отчаянно храбрых воздушных бойцов, тоже наверняка без этого не обошлась.
Стоит отдать ему должное, наездник на грифонах первым протянул Рому руку.
– Это точно, так все и есть. Уговор?
– Ну что ж, уговор – так уговор.
Оба пожали друг другу руки, а прочие холмовые дворфы встретили это изумленным ропотом. Скорее всего, в любых других обстоятельствах столь быстрый компромисс подобного рода был бы попросту невозможен.
Отряд двинулся дальше. Теперь вопросы принялся задавать Ром.
– Ну что ж, леди эльф, тролли нам больше не угрожают. Самое время тебе рассказать, что привело вас с вот этим вот в наши истерзанные земли. Неужто сбылись наши надежды, неужто военное счастье уже не на орочьей стороне и Каз Модан скоро снова станет свободен?
– Война складывается не в пользу Орды, это верно.
Эту новость холмовые дворфы встретили дружным аханьем и негромкими победными возгласами.
– Несколько месяцев тому назад основные силы Орды были разгромлены, а Молот Рока бесследно исчез.
Ром замер на месте, как вкопанный.
– Так почему ж в Грим Батоле до сих пор орки распоряжаются?
– А то сам не понимаешь? – вмешался в разговор Фалстад. – Во-первых, орки пока что держатся на севере, в окрестностях Дун Альгаза. Говорят, будто теснят их там, однако без боя они не сдадутся.
– А во-вторых что же, брат?
– Ты не слыхал, что у них есть драконы? – с притворной невинностью на лице спросил в ответ Фалстад.
Гиммель фыркнул от смеха. Ром смерил заместителя хмурым взглядом, но затем обреченно кивнул.
– Драконы… да, это точно. Единственный враг, с которым мы, прикованные к земле, не можем биться. Было дело, изловили одного, молодого, спустившегося вниз, и живо с ним расправились, хотя, как ни грустно, одного-двух добрых бойцов при том потеряли… но чаще всего они держатся там, наверху, а мы вынуждены здесь, внизу прятаться.
– Но с троллями-то вы бьетесь, – напомнила Вериса. – И с орками наверняка тоже.
– Ну да, если патруль какой подвернется. И троллей потрепали немного… но что в этом толку – ведь родина наша до сих пор под орочьим топором!
Вздохнув, Ром устремил взгляд в глаза Верисы.
– Ну, а теперь повторю я вопрос. Расскажи-ка мне, кто ты такова и что здесь делаешь! Если Каз Модан все еще в лапах орков, поход в Грим Батол – чистое самоубийство!
– Зовут меня Верисой Ветрокрылой, я – следопытка, а это – Фалстад с Заоблачного пика. А здесь мы оттого, что я ищу человека, волшебника – молодого, высокого ростом, рыжего, как огонь. Когда я его в последний раз видела, он направлялся сюда.
О черном драконе она решила пока что помолчать. Фалстад, к ее радости, тоже в такие подробности предпочел не вдаваться.
– Да, волшебники, особенно человеческие, конечно, народ бесшабашный… но что же он позабыл в окрестностях Грим Батола? – спросил Ром, приглядываясь к обоим с нарастающим подозрением: несомненно, история Верисы показалась ему слегка притянутой за уши.
– Это мне неизвестно, – призналась она. – Но я думаю, дело как-то связано с драконами.
Услышав это, предводитель дворфов громогласно захохотал.
– С драконами?! И что же он с ними думает делать? Может, красную королеву собрался из плена освобождать? Она, небось, так обрадуется, что от восторга тут же его и слопает!
Все холмовые дворфы нашли это ужасно смешным, однако эльфийке было не до смеха. Фалстад, стоит отдать ему должное, тоже общего веселья не разделял… впрочем, он-то, конечно, зная о Смертокрыле, скорее всего, полагал Ронина давным-давно «слопанным».
– Я дала клятву, а поэтому назад не поверну. Я должна достичь Грим Батола и посмотреть, не смогу ли разыскать волшебника.