– Лежи как лежишь, эльф! Нажму посильнее – и раздавлю твоего дружка, будто гнилое яблоко!
Щеки Ронина коснулся холодный металл.
– Без фокусов, маг! Верни диск, и, может быть, я пощажу твою жизнь!
Едва в силах пошевелиться, Ронин покосился на голос и краем глаза сумел разглядеть Некроса. Деревянная нога орочьего командира упиралась прямо ему в позвоночник, и Ронин нимало не сомневался: еще чуть-чуть – и хребет не выдержит, переломится надвое. Под тяжестью огромной туши Некроса было вздохнуть-то почти невозможно – где уж там говорить!
– У м-меня ее нет! Я даже не знаю, г-где она!
– Вранья я не потерплю, человечишка! – зарычал Некрос, слегка усилив нажим. В его властном, надменном тоне слышались нотки отчаянья. – Подай ее сюда, живо!
– Некрос-с-с, – прогремел рядом новый голос, исполненный неприкрытой ненависти. – Ты велел им ис-с-стребить моих детей! Мое потомс-с-ство!
Ронин почувствовал, как орк внезапно, словно бы оборачиваясь, переступил с ноги на ногу.
– Нет! – ахнув, завопил Некрос.
Ронина и его врага накрыла огромная тень, над магом пронесся порыв горячего, едва ли не обжигающего ветра. Некрос Дробитель Черепов пронзительно вскрикнул…
…и вся тяжесть орка, вжимавшая Ронина в землю, исчезла, как не бывало.
Не сомневаясь, что теперь убийца противника примется за него, волшебник поспешил перевернуться на спину. Бросившаяся на помощь Вериса потянула его за собой, и тут-то маг понял, кому принадлежит тень и отчего сопутствовавший ей голос показался таким знакомым.
Чешуя ее местами неопрятно топорщилась, крылья были неуклюже заведены за спину… и все-таки королева драконов являла собой поразительное зрелище. Возвышаясь над всем вокруг, подняв голову к самому небу, Алекстраза испустила неистовый, вызывающий рев. Некроса Ронин нигде не увидел: должно быть, драконица либо проглотила орка целиком, либо отбросила его тело куда-то далеко-далеко.
Снова взревев, Алекстраза склонила голову к самой земле – к волшебнику и эльфийке. Вериса приготовилась защищать обоих, но Ронин подал ей знак опустить меч.
– Благодарю тебя, человек, и тебя, эльф! Вы дали мне шанс наконец-то отомстить за моих детей! Однако сейчас моя помощь, как ни ничтожна она может оказаться, нужна другим!
С этим она устремила взгляд к небу, на четверых сошедшихся в схватке титанов. Взглянув туда же, Ронин обнаружил, что Изера, Ноздорму и Малигос бьются со Смертокрылом без видимого успеха. Снова и снова их троица бросалась к врагу, и всякий раз черное чудовище без труда отбивало атаку.
– Трое против одного, и ничего не могут поделать?
Уже разминавшая крылья перед тем, как взмыть в небо, Алекстраза на миг приостановилась.
– Душа Демона, – отвечала она, – отняла у нас больше половины сил! Один Смертокрыл сохранил их все целиком! Если бы только ей можно было воспользоваться против него, или вернуть назад вложенную в нее мощь… но ни то ни другое, увы, невозможно! Остается одно: драться и надеяться на лучшее!
Земля содрогнулась от рева, донесшегося с небес.
– Пора! Простите, что оставляю вас здесь, и спасибо вам!
С этим королева драконов поднялась в воздух, походя разметав ударом хвоста ближайших орков, однако из мужественно сражавшихся дворфов ни одного не задев.
– Мы наверняка чем-то да можем помочь!
Ронин огляделся вокруг в поисках Души Демона. Она где-то здесь, где-то рядом – не исчезла же без следа…
– Брось! – крикнула Вериса, отводя удар топора и пронзая воина-орка насквозь. – Нам еще самим спастись нужно!
Однако Ронин, несмотря на жаркую битву вокруг, продолжил поиски. Вдруг взгляд его остановился на блестящем предмете, наполовину прикрытом предплечьем убитого дворфа. Окрыленный надеждой, волшебник рванулся к нему.
Разумеется, предмет и оказался им, драконьим талисманом. Ронин, не скрывая восхищения, глядел на него во все глаза. Такой простой, элегантный, однако таящий в себе могущество, далеко превосходящее силы любого волшебника, кроме, разве что, печально знаменитого Медива. Какая мощь! Располагая ею, Некрос мог бы стать Военным Вождем Орды. Располагая ею, Ронин мог бы стать владыкой Даларана, императором всех лордеронских королевств…
«О чем это я?»
Ронин помотал головой, гоня прочь подобные мысли. Похоже, Душа Демона обладала способностью внушать соблазны, и этого следовало опасаться.
Фалстад направил грифона вниз и присоединился к ним. Успевший за это время где-то разжиться орочьим боевым топором, он явно уже не раз пустил его в дело.
– Волшебник! Что на тебя нашло? Может, Рому со своей шайкой и удалось потеснить орков, но тут вовсе не место стоять, открыв рот, да побрякушками любоваться!
Но Ронин лишь отмахнулся и от него, и от Верисы. Определенно, ключом к победе над Смертокрылом должна была стать Душа Демона! Какая еще сила на свете может с ним совладать, если для этого мало даже четверки великих драконов?
Подняв талисман с земли, чувствуя его невообразимую мощь, он понял: вся эта сила сейчас не поможет ровным счетом ничем – по крайней мере, в нынешнем своем виде.
Вывод отсюда следовал неутешительный: может статься, ничто, ничто во всем свете не помешает Смертокрылу добиться своего…
Глава двадцать первая
Они обратили против врага все свое могущество – по крайней мере, все, что от него оставалось. В ход шла и магия, и клыки с когтями, но Смертокрыла не брало ни то ни другое. Как бы яростно, как бы усердно ни бились они, факт оставался фактом: давным-давно вложившие в Душу Демона часть своих сил, все прочие великие Аспекты теперь рядом с черным исполином сделались все равно, что беспомощные младенцы.
Ноздорму наслал на противника чары песка времен, угрожая лишить Смертокрыла самой молодости. Поначалу Смертокрыл почувствовал охватившую тело слабость, почувствовал, как и суставы, и мысли утрачивают гибкость, но прежде, чем перемены сделались необратимыми, стихийная мощь безумного дракона вскипела, взбурлила, спалила песок, превозмогла хитроумное колдовство.
Удар Малигоса был более прямолинейным. Ярость безумца, пусть лишь на миг, но придала ему сил, сравнимых с могуществом самого Смертокрыла. Малигос обрушил на ненавистного врага шквалы замороженных в лед молний, обдавшие черного исполина и опаляющим жаром, и сковывающей мускулы стужей. Однако пластины зачарованной брони, неотделимой от шкуры черного, отразили ледяную грозу почти целиком, а та малость, что преодолела защиту, не причинила Смертокрылу никакого вреда.
Но самой коварной, самой грозной противницей оказалась Изера. Поначалу она в бой не рвалась, словно бы предоставляя товарищам зря тратить на него силы. Но в скором времени Смертокрыла охватило странное благодушие, удовлетворение, граничащее с беззаботностью. Едва ли не слишком поздно сообразив, что грезит наяву, он встряхнул головой и живо освободил разум от насланных Изерой теней… и в следующий же миг все трое противников бросились вперед в попытке вонзить в него когти.
Полдюжины взмахов широкими крыльями – и Смертокрыл увернулся от их атаки, а после ударил в ответ. Между его передними лапами возник огромный шар, сфера из чистой энергии, первозданной силы, которую он и метнул прямо в гущу врагов.
Достигнув троицы, сфера взорвалась, отшвырнув Изеру и остальных далеко назад.
– Глупцы! – презрительно заревел Смертокрыл. – Бейте в меня, чем хотите, итог будет тем же самым! Я – воплощение силы! Вы – всего-навсего тени прошлого!
– Не стоит недооценивать того, чему может научить прошлое, темный.
Все заслонили собой огромные алые крылья. Уже не думавший когда-либо снова увидеть их в небесах, Смертокрыл в кои-то веки был всерьез удивлен.
– Алекстраза? Пришла отомстить за супруга?
– Пришла отомстить за супруга и за детей, Смертокрыл! Мне ведь прекрасно известно: все это – из-за тебя!
– Из-за меня? – оскалил клыки в улыбке черный дракон. – Но ведь к Душе Демона не могу прикоснуться даже я: ты со своими приспешниками сама об этом и позаботилась!
– Но кто-то же привел орков в то самое место, известное только драконам… кто-то же намекнул им, какую мощь таит в себе этот диск!
– Ладно. Какая, в конце концов, разница? Твой день миновал, Алекстраза, а мой вот-вот наступит!
Расправив крылья во всю ширину, красная драконица выпустила острые когти. Несмотря на все невзгоды плена, в эту минуту она отнюдь не казалась слабой.
– Это твой день миновал, темный!
– Я выдержал натиск неумолимого времени, проклятия кошмарных снов и тумана магии, спасибо за все это тем, остальным! Какое же оружие припасла ты?
Алекстраза выдержала его зловещий взгляд, даже не дрогнув. Огромные, круглые, глаза ее были полны решимости.
– Жизнь… и надежду… и все, что они приносят с собой…
Осмыслив суть ее слов, Смертокрыл громко захохотал.
– Тогда ты уже все равно, что мертва!
Оба гигантских зверя бросились друг на друга.
– Ей нечего и надеяться его одолеть, – пробормотал Ронин. – И остальным – тоже: им всем не хватает того, чего лишил их этот треклятый талисман!
– Ронин, если тут ничего не поделаешь, надо уходить.
– Не могу, Вериса! Я должен ей чем-то помочь, и не только ей – всем нам! Если им не остановить Смертокрыла, то кто ему помешает? Кто?
Тем временем Фалстад не сводил глаз с Души Демона.
– А с этой штукой ты ничего сделать не можешь?
– Нет, на Смертокрыла она никоим образом не подействует.
Дворф, призадумавшись, почесал в бороде.
– Жаль, отнятую ею магию назад не вернешь! Иначе они хотя бы дрались с ним на равных…
Волшебник покачал головой.
– Не выйдет, – начал он, но тут же умолк и напряг мысли.
Сломанный палец, пульсирующая боль в висках, синяки по всему телу – сейчас он и на ногах-то держался лишь с превеликим трудом. Кое-как сосредоточившись, Ронин задумался над словами дворфа.
– А ведь, может и выйти!
Товарищи в изумлении уставились на него. Быстро оглядевшись, убедившись, что со стороны орков им пока ничто не грозит, Ронин отыскал самый твердый, самый прочный камень, какой только нашелся поблизости.