- Запросто. Как через любую иллюзию.
Не дослушав, Лапин развернулся на носках и махнул горожанам:
- Горшки тащите! Все, что есть. Как можно больше. И со второй телеги, не с этой.
- Зачем? – Трей удивился, но оспаривать приказ не стал.
- Такая штука нужна только для одного: что-то они там тащат. Лестницы, башни осадные, таран… Хотя бы попугаем! А, если повезет, и угробим кого.
- Да не взрываются они! – нервно крикнула Лиза, - не знаю почему. Все было сделано правильно, я уверена.
Ее оправдания потонули в мяукании баллисты, а дальше большущий глиняный горшок с зажженным фитилем исчез в каменной стене, не оставив в ней никакой дырки. И, через мгновение, взорвался с диким грохотом. Пороху Лиза не пожалела!
- Давай второй, - азартно крикнул Лапин, - и другие пусть стреляют!
- А как целиться-то, уважаемый? – низенький мужичок, Мастер баллисты, ковырял пальцем в ухе, пытаясь достать оттуда остатки грохота, - не видно же ничего.
- Целиться? – с нездоровым оживлением переспросил Лапин, - Да на х… тебе вообще целиться! Эти твои… «крылатые качели», если и попадут куда, так только случайно. Заряжайте!!!
Пять или шесть горшков «ушли» одновременно, и так же, один за другим прогремели несколько взрывов.
- Почему? – озадаченно спросила Лиза то ли Митю, то ли сама себя.
- Та партия. С недосушенными фитилями, - первым сообразил парень, - мы ее последней готовили и первой грузили. Времени не хватило.
Баллисты продолжали противно орать, снаряды исправно рвались за стенами, защитники города деловито подавали горшки…
Завеса Страха вдруг вспучилась, почти подпирая стены, и с громким глухим звуком исчезла.
Не смотря на опасность, Трей подскочил к стене. И тихо выругался. В его голосе впервые прозвучала обреченность.
- Что там? – сунулся Лапин, разгоряченный стрельбой «вслепую».
- … - кратко и емко выразился колдун.
- Кому? – не понял историк.
- Арсу. Они привезли трохов. И как только дотащили!
- Кто такие трохи? – с любопытством спросил Митя.
- Да вон они там, под стеной. Любуйся, - со злостью ответил колдун, - а скоро здесь будут. Так что рассмотришь… в подробностях.
Заинтригованный Митя рискнул высунуться из-за стены и с тихим восторгом присвистнул:
- Оба-на!
Свежий, прохладный ветер с Ресы быстро сдувал остатки дыма, возвращая защитникам башни возможность видеть - и врагов, и друг друга. Степа шагнул в проем бойницы, поднимаясь во весь рост, и уже не опасаясь стрел. Сейчас стрелять не будут, чтобы не попасть по своим.
Внизу, прикрываясь щитами, какие-то парни колдовали над конструкцией, больше всего похожей на здоровенную двухъярусную табуретку. Очень большую табуретку. Размером с КАМаЗ.
- Как думаешь, что там за дрянь? - спросил Степа вставшего рядом парня,
имени его он не помнил, а может, и не знал.
- Понятия не имею, - тот мотнул головой, - Но вряд ли что-то хорошее. Предлагаешь камнем?
Степа на глаз прикинул расстояние.
- Не докинем, - с сожалением признал он.
- А горшок? Он легче…
Двое азартно переглянулись.
- А тащи сюда!
Глава 9. «Котята учатся летать…»
Митя смотрел во все глаза, не зная, щипать себя за руку, материться или смиренно лежать в глубоком обмороке. Ибо загадочные трохи (Митя немедленно переделал их в «крохи») оказались… черепахами. Самыми обыкновенными сухопутными черепахами со здоровыми когтистыми лапами, бронированной башкой на гибкой шее, похожей на гофрированный шланг, и округлыми желто-бурыми панцирями. И они целенаправленно перли на стены, довольно резво шевеля конечностями.
Митя схватил телефон, потыкал в меню и навел на них глазок видеокамеры.
Зверей было всего два, но впечатление они произвели… удручающее. Храбрые защитники Арса в панике бежали со стен. Попытки командиров прекратить бардак и организовать сопротивление, терпели крах.
Лиза кинулась к телегам с горшками.
А колдун опустился на теплый, нагретый солнцем камень под защитой стены и впал в задумчивость.
- Что происходит? – потребовал ясности историк, - Откуда этот массовый психоз? Эти трохи, конечно, здоровые твари, но на стену им не влезть.
- А им и не понадобиться.
- Не понимаю.
- Это временно, - «утешил» Трей, - вот доползут – и поймешь.
Крутой склон трохов не задержал ни на мгновение. Если они и поняли, что поверхность, по которой они ползут, из горизонтальной превратилась в почти вертикальную, то их это как-то совсем не взволновало. Цепляясь когтями за землю и оставляя на ней глубокие рытвины, черепахи ползли к цели.
- Я всю жизнь думал, что они не поддаются дрессировке, - возбужденно крикнул Митя.
- А они и не поддаются. Кого там обучать, мозгов почти нет.
- Тогда почему они, - Лапин мотнул головой, - так прут? Почему не остановятся травки пощипать.
- Диктат воли. Ментальное управление. Каждым трохом управляет владеющий даром, - спокойно и обстоятельно пояснит Трей.
- То есть… Если его грохнуть?
- Трох остановится. И начнет щипать травку, - Трей невольно улыбнулся, словно представил эту сюрреалистическую картину: боевые машины вражеской армии, мирно пасущиеся под стенами осажденной крепости, - только ты, еще, пойди его грохни. Они же Ведущие. А значит, по определению, в бой не идут – слишком ценны.
- Бронь, - хмыкнул историк, - а управляют они удаленно?
- Что? – не понял колдун, - А! Ну, да. Можно сказать и так.
- Плохо… И все-таки я не понимаю, что в них такого опасного.
- Да, собственно, ничего, - колдун пожал плечами, - кроме того, что их невозможно остановить.
Паника, меж тем, набирала обороты. По узкой улочке носились люди: мужчины и женщины. Одни кричали и требовали его милость барона, другие пытались увязать в узлы и вытащить полдома, не слишком задумываясь, куда. Четкой, слаженной рысью по улице пробежал десяток из Красного отряда. Парни бежали с обнаженными мечами в руках, видимо, у кого-то сдали нервы и в городе вспыхнули беспорядки. Послышался грохот – что-то ломали… Или, наоборот, пытались на скорую руку починить? Потянуло горьковатым невкусным дымом.
- Но это же полный бред! – возмутился Лапин, - ведь что-то можно сделать?
- А я уже все сделал, - колдун посмотрел на него сощуренными глазами и неожиданно по-мальчишески улыбнулся, - Все, что обязательно нужно было сделать. Я признался Лизе в любви. Правда, она меня не поняла… но сейчас это и к лучшему.
Митя шумно сглотнул.
- Пацаны… Это что? Они думают в стене нору прорыть?
Ответом ему стала ощутимо вздрогнувшая земля. Установленная на стене баллиста покачнулась, но устояла, а вот горшки раскатились. Историк сбледнул с лица и кинулся собирать, тихо матерясь. А колдун не шевельнулся, даже когда к ногам подкатился снаряд с горючей смесью, способный поленницу разнести в щепки. Он сидел, привалившись спиной к зубцу, и смотрел на город, в котором все меньше и меньше оставалось того, что он так любил – свободы и человечности.
- Они не думают, - тихо бросил он, - они пророют.
Стена вдруг словно вздрогнула. Послышался неприятный звук. Трей вскинулся.
- Тварь Неназываемая! Похоже, рушится галерея.
Крохи подползли к крепостной стене и принялись своими лапами с огромными когтями просто… рыть нору. И у них получалось! Каменная кладка поддавалась. Сначала маленькие камешки, а потом и валуны покрупнее полетели в стороны, следом за комьями земли.
- Сколько же сил у этих тварей? – потрясенно спросил Лапин.
- Где Лиза? – очнулся от меланхолии колдун.
- Внизу.
- Тварь! – выругался Трей, шагнул, было, к лестнице, но тут стену тряхнуло еще раз, и здоровая, надежная лестница из столетней ели обрушилась вниз, сложившись в большую неаккуратную поленницу.
- За мной, - бросил колдун и ринулся к башне. Историк и Митя поспешили за ним.
Стену трясло, как во время землетрясения. Пару раз Митя падал, но успевал сгруппироваться, и обошелся без серьезных травм. Возле башни трясло меньше.
- Уверен? – задыхаясь от поднятой пыли, спросил Лапин, - если мы сейчас туда – а она на нас?
- Если начнет рушиться, я ее придержу, - Трей сплюнул, - левитировать, уж, извините, не буду. Вас двоих тащить – весь запас уйдет, а он может понадобиться. Если кого-нибудь откапывать…
- Гляди, чтобы нас откапывать не пришлось, - мрачно предрек Лапин и первым шагнул в темноту.
Степан сидел у стены, привалившись к ней спиной и шумно, тяжело дышал. Рядом привалился один из ребят, тех самых, с которыми он так и не успел познакомиться накануне. Парень зло смотрел на сломанную руку, спешно, но аккуратно примотанную к лубку.
Чуть раньше, еще когда на башне вовсю кипел бой, комин, заметив его ранение, велел парню отходить, пока путь свободен. Но тот только скривился и перебросил топорик из правой руки в левую. И то – даже левой он сражался куда лучше, чем Степа обеими.
Сейчас отходить было некуда. На мосту медведи, вокруг медведи, первый этаж башни… Сообразив, что горшки не взрываются из-за «производственного брака» с фитилями, а не из-за негодящей начинки, Степан пошептался с комином, получил одобрительный тычок в плечо и, вместе с парой ребят, они за четверть часа соорудили конструкцию, о которой Степан старался лишний раз не думать.
Врага из башни они все-таки выкинули, и даже отогнали, правда, недалеко и ненадолго. Второго штурма им не выдержать – это понятно. В живых осталось только пятеро бойцов, из которых трое – ранены. Но это же не повод сдаваться? Идея была простой, как буква «О» - заманить медведей в башню, и рвануть их к Твари Неназываемой!
Степа боялся, что не успеют – успели. Даже отдохнули маленько. Поэтому, когда за стеной раздалось низкое, призывное гудение рога, Степан был уже «мобилизован, призван» и внутренне готов ко всему. Выше неба не подняться, хуже смерти не нарваться!
Вести переговоры вызвался сам комин. Хоть и опасно раненый, сознания он не терял, и честь в последний раз облаять врагов с высокой башни уступить не пожелал. Никто и не рвался.