- К Твари Неназываемой! – лихо послал ее Мартын Борисович и вцепился в «Максима».
С ворот сбросили тяжелые засовы, заскрипела лебедка, и погрузчик вырвался на оперативный простор. Через пару ужасно длинных мгновений застрекотал пулемет.
- Ты хочешь сказать, что это был просто перец и обычная краска?
- Безвредная, - подчеркнул Наваир, скользя узкими ладонями по страшному синюшному лицу пехотинца.
- Почему они не использовали гремучий порошок? – озадачился Игор.
- Думаю, он у них закончился…
- Как – закончился? А мне?
Наваир пожал плечами, никак не реагируя на реплику Повелителя. Лишь заметил бесстрастным тоном:
- Зато теперь можно выкладывать наш главный аргумент.
Медведь погрузился в размышления. Наваир ему не мешал. Колдуном он был воистину великим, это признавал даже его учитель в Раскине. Но как стратег был бы беспомощнее младенца. Он никогда и в тавлеи не выигрывал.
- Подождем, - решил Повелитель, - надавим на них еще пару раз, посерьезнее. Если гремучий порошок так и не появится… тогда подтягиваем главные силы и заканчиваем эту затянувшуюся игру. Сегодня. До заката. Ночевать я намерен в Арсе, и не один. С последним лучом солнца Шели должна стать моей женой, а ее хитроумный братец – открыть тайну гремучего порошка.
- Так и будет, повелитель, - кивнул Наваир.
- Что с гостем?
- Он все ближе…
- Смотри у меня. Если снова упустишь – дыба светлой мечтой покажется.
- Не упущу. Я его надежно зацепил.
- Да… У тебя свечи правды остались?
- Остались, Повелитель, - удивился Наваир, - но зачем? Я тебе и так не лгу.
- Камни у меня пропали, - или колдун сошел с ума, или Медведь впрямь был смущен.
- Те самые? С горы? Но кто мог быть таким… безрассудным? – пораженно спросил Наваир.
- Безрассудным? Алчным, ты хотел сказать?
- Ну да, и алчным тоже. Но все же больше безрассудным. Испокон веков известно, что слеза Горы способна подарить один подарок. Либо смерть, либо бессмертие. Уж какой из них – она решит сама, когда окажется в твоих руках.
Игор замер и уставился на руки колдуна. Задумался. Наваир осторожно шевельнул руками – взгляд герцога остался таким же пронзительным, но уперся в пустоту.
Наваир пожал плечами и, обойдя застывшего Медведя, занялся своими делами.
Наконец, спустя вечность, раздался потрясенный голос Повелителя.
- Так ты поэтому никогда не прикасался к камням?
- Конечно. Второй дар у меня уже есть, а первый ни к чему. Горе не чем искушать меня, Повелитель…
- Да на тебя я и не думал, - буркнул Игор, - ладно, после штурма все выясним. В сражении лишних мечей нет, а вот после победы – там, почитай, все – лишние.
И стремительно вышел.
За стеной послышался шум и громкие голоса: один встревоженный, другой давящий, неприятный. Пани Зося инстинктивно отступила под защиту огромной, похожей на катафалк кровати из темного дерева, а алым балдахином.
Дыхание человека, занимавшего огромное ложе, уже несколько часов было почти нормальным. А ведь Зося была почти уверена, что угробит здешнего правителя, а вместе с ним и себя.
Уровень здешней медицины… Да какой, к ляху, уровень! С плинтусом сравнить – польстить безбожно. Это же надо было додуматься – зарастить рану, в которую засунули грязный, антисанитарный наконечник копья. Сколько туда микробов попало – без калькулятора не сосчитаешь. Да и незачем. Урожденная полька, приехавшая в Калинов за русским мужем, да так и оставшаяся там, даже после вдовства – пани Зося была твердо убеждена, что врага нужно бить, а не считать.
Операцию она провела блестяще. Особенно, если учесть что это был первый бог знает за сколько времени, живой пациент, с серьезными осложнениями. А рядом не было ни реанимационной палаты, ни грамотных ассистентов, из медикаментов мед и самогонка, из анестезии – колдовской сон, который навеял на пациента здешний палач. Сон, кстати, оказался совсем не плох.
Пани Зося очистила рану, промыла, аккуратно зашила, все это – истово молясь всем богам, чтобы выдержало могучее, но потрепанное сердце мужика, чем-то… может быть кряжистой основательностью и выдвинутым вперед подбородком, напомнившем ей ее Андрея. К счастью, укол ампициллина оказался воистину волшебным. Организм человека, никогда не леченного в районной поликлинике, воспринял примитивное и довольно слабенькое средство как живую воду.
Все это время высокая сорокалетняя дама с властными манерами и усталыми глазами смотрела ей на пальцы. Но не настороженно, а, скорее, обнадежено. И - восхищенно. Даянире. Не жена, это Зося поняла сразу. Любовница. Но – не подстилка и не хищница. Самостоятельная и любящая женщина. Сейчас она дремала в углу, сидя. Но, услышав шум, мгновенно проснулась прихватила тяжелый подол и выступила вперед, заслоняя барона и Зосю.
…Пациент уверенно шел на поправку и уже два раза приходил в себя, правда, пока не говорил, но смотрел очень осмысленно. Сейчас он тоже был в сознании, глаза уставились сначала на женщин – вопросительно, потом, поняв, что те не в курсе, на дверь – выжидательно.
В спальню скользнула девушка, тоненькая и гибкая, в обычном придворном платье с длинными рукавами, но коротко стриженая. Не служанка. Телохранитель. А в рукавах – ножи, смазанные ядом (и как не боятся такую жуть рядом с телом таскать? Ведь порежешься случайно – и конец!)
- Там эти… Из-за грани, - вполголоса шепнула она, помня, что в комнате больной, - много. С новым оружием. Лара и Рай погибли. Есть раненые. Мы их тоже потрепали.
- Что хотят? – лаконично спросила Даянире.
- Слезы Горы.
- Нам хватит сил их уничтожить?
С ложа послышался хрип. Барон отчаянно хлопал глазами и пытался мотать головой.
- Я не права? – удивилась Даянире, - Не нужно их убивать? Но ведь Слезы…
- От…да… От…все… чтобы… не в… Ар… ни… - прохрипел барон, едва ворочая непослушным языком.
- Вам нельзя волноваться, - забеспокоилась Зося, соображая, как это вообще возможно обеспечить – полный покой для человека, которого пришли грабить, перебили слуг. Видимо, вторая женщина думала так же. Она присела рядом с ложем и тихо спросила:
- Что я должна сделать?
- Все… чтобы не бы… чтобы не тут… Пусть их! Их – не нас…
- По-моему он хочет сказать, что нам нужно отдать грабителям то, за чем они пришли, - неуверенно предположила пани Зося, - мне так показалось, - торопливо добавила она, поймав неверящий взгляд Даянире.
- Это так? – изумленно переспросила она, - Мы должны отдать Слезы? Но ведь ты всегда говорил… И покойный герцог…
- От…дай… сей…ча… скорее, - напряжение оказалось чрезмерным, и барон замолчал. То ли впал в беспамятство, то ли просто уснул, восстанавливая силы, которые прибывали слишком медленно.
- Ты слышала, Дарси? – Даянире выпрямилась, - Владетель Арса повелел…
- Я поняла, - кивнула девушка, - но ни у кого из нас нет ключа от сокровищницы, а герцогиня на стене.
- Это ничего, - Даянире качнула головой, поднимаясь и оправляя подол, - ключ есть у меня. Пойдем. И, на всякий случай, выстави дополнительную охрану у покоев барона.
Глава 18 Турусы на колесах
Тарахтя мотором, дымя и чихая, на площадку перед воротами въехал маленький, старый мопед, который вел Митя, а за спиной, обхватив его ладонями, сидела Шели.
- Трей здесь? – крикнула она.
Колдун стремительно спустился вниз. Из-за пустяка сестра бы не бросила людей.
- Что-то случилось?
- Честно – не знаю, - белокурая челка мотнулась туда-сюда, - но мне как-то тревожно.
- Просто – тревожно? – удивился Трей, - ты же никогда не боялась сражений. Только не говори, что почувствовала, как тебя зовут предки, - Трей торопливо сделал отвращающий знак и порывисто обнял сестру.
- Да нет, не то, - Шели досадливо поморщилась, - ты же говорил, что у меня Дар. С самого утра, с тех пор, как я вышла на северную стену, у меня такое чувство, будто там что-то есть, а я никак увидеть не могу.
- Зеркальный щит? – мгновенно сообразил маг, - это может быть очень серьезно. Скорее всего, на твоем направлении Медведь группирует силы для главного удара, поэтому и тут так вяло.
- Но, брат! Северная стена самая высокая…
- Кто знает, что придумал мерзавец Наваир, - поморщился Трей, - а то, что стена высокая… Возможно, как раз в этом и состоит их план – решили, что мы, понадеясь на высоту стены, оставим там слишком мало защитников.
- И они правы, - пожала плечами Шели, - мы с севера сняли всех, кого могли. Но гребень невозможно взять, таких штурмовых лестниц не бывает.
- Я должен увидеть все своими глазами, - решил Трей, - это железный конь для троих слишком мал. Обожди меня тут. Он ведь быстро бегает?
- Наши кони быстрее, - ответила Шели, освобождая место пассажира, - но Митя сказал, что не гнал, опасаясь на-вер-нуться…
- Сейчас – гони, - велел колдун, занимая место герцогини, - если твой конь падет, я успею выставить щит от удара.
- Ну, держись тогда, - Митька оскалился, - трясти будет, мама не горюй!!!
Мопед подпрыгнул, чихнул и, сорвавшись с места, в клубах синего вонючего дыма, растворился в проулках.
У ворот творилось что-то нехорошее. Или просто непредвиденное, герцогиня поняла это по хмурому лицу историка.
- Что там случилось, почему они не едут назад? – спрашивал лучник Красного, Его Милости отряда, - кажется, эти дивные короткие стрелы, которые вы называете пу-ля-ми у старика уже закончились…
- Что-что… То, что все время с этой техникой случается. Заглох! – сообразил Лапин, - на склоне. Видимо, не завести.
- Это плохо, - лучник нахмурился, - Дающий обещал защиту, но лишь на одну клепсидру. Он может прямо со стены укрепить щиты?
- Клепсидра - это меньше часа, - «перевел» Лапин, - фигово. А Трей на мопеде уехал.
- Уста! – тревожно позвали со стены, - Дело плохо. Их пытаются окружить. Пока побаиваются чудо-оружия, но скоро до них дойдет, почему оно не стреляет. Мы попытаемся сделать вылазку.