Лапин впал в нехарактерную задумчивость. Он стоял посреди улицы, глядя на серую плешь и, совершенно очевидно, видя что-то другое - и пинал носком сапога мостовую.
- Еще одного штурма мы не выдержим, - сказала Шели, - а воевать с Росумэ – это вообще безумие. Нам нечего противопоставить Заоблачному Копью.
Историк опомнился, встряхнулся как большой кот и легонько приобнял герцогиню за плечи:
- Обожди впадать в грусть, Шел. Безвыходных положений не бывает, есть люди, которые не сумели найти выхода.
- А мы найдем?
- Куда мы на фиг денемся с подводной лодки. Обязательно найдем… Но не обязательно вот прямо сейчас. Прямо сейчас надо бы караулы проверить. Мить, отвезешь герцогиню на мопеде?
Глаза девочки из средневековья и неслабой магички радостно вспыхнули в предвкушении чуда.
- Да… Все с тобой ясно, адреналиновый маньяк, - определил Митя, - Ну, коль так, садись, прокачу с ветерком.
Транспортное средство умчалось, смешно тарахтя и подпрыгивая на брусчатке. По такой мостовой, да по здешним перепутанным улицам, да ночью без фонарей «с ветерком» означало – на второй передаче… В чем тут кайф, Лиза, решительно, не понимала. Пройтись пешком, бесшумно ступая по деревянным плашкам, подсвечивая себе симпатичным галогенным фонариком, заряженным от солнца, вдыхая воздух, пахнущий хвоей, а не выхлопными газами – вот кайф. Впрочем, каждому свое.
- Что ты думаешь на счет Шели? – спросила она, цепляя историка за локоть.
Тот по привычке сначала пожал плечами:
- Умная девочка. Храбрости, правда, больше, чем ума – но это с возрастом пройдет. У женщин, обычно, проходит с рождением детей. Как-то через матку быстрее доходит, что жизнь бесценна. У нас, мужиков, такого органа нет, вот и дурим до пенсии, а то и до смерти.
Лиза хихикнула.
- Интересная точка зрения. А… ну, как девушка? Ты ей нравишься, между прочим.
- Лиза, - поморщился Лапин, - ну хоть ты-то не иди на поводу у всей этой средневековой романтики. Ей недавно семнадцать исполнилось, какая она девушка? Для меня Шели – ребенок. И, она совершенно права, ей учиться надо. Вот вырастет, выучится и сама решит, что ей со своей жизнью делать.
- Вообще-то их тут в четырнадцать уже замуж отдают.
- Ага. И в двадцать шесть они умирают седьмыми родами. Думаешь, на пустом месте этот расхожий сюжет возник, когда старик-король или герцог берет в жены молоденькую девочку? Он бы, может, и рад жениться на ровеснице. Или хотя бы на тетке чуть постарше тинейджерки, которую уже ничему учить не нужно – да только где ж ее взять? Вымерли, как мамонты. А без жены, хозяйки – нельзя, статус обязывает. Иначе в собственном замке за плинтус загонят и как звать – забудут.
Лиза молчала, светя под ноги и думая о своем.
- Что-то еще? – понял Лапин.
- Ага. Такое же «умное».
- Ну, так вываливай на мою голову, пока никто не слышит, - предложил Валера, - я смеяться не буду, сам грешен.
Лиза вздохнула.
- Трей, - призналась она. – Он сегодня меня потряс, если честно. Я думала – колдун – и колдун. Мало ли экзотических профессий. У меня знакомый «ВКонтакте» - охотник на акул, для океанариумов отлавливает. Но как Трей сегодня на стене стоял! Его же унесли на плаще – до конца выложился.
- Герой, - кивнул Лапин и сверху не прибавил ни пол слова.
- Ну… а что, нет?
- Да герой, герой, - поморщился историк, - а только кашу эту, со смешением миров, именно он заварил. А мы расхлебываем.
- Я думала – тебе здесь нравиться, - удивилась Лиза, - такой материал для научной работы.
- Мне не нравится, что это блюдце так свободно за грань мотается.
- Думаешь, оно там чего-нибудь еще подожгло? – с опозданием дошло до девушки, она аж споткнулась, благо, Лапин бдил и вовремя поддержал за локоть.
- Не думаю. Просто боюсь. Если и не подожгло, так еще подожжет. Придется разбираться с этими Вечными Королями, мало нам Медведя.
- Нам? – удивилась и испугалась Лиза.
- А ты видишь здесь еще кого-то хотя бы отдаленно профпригодного для этой миссии? – девушка потрясенно молчала, - вот и я не вижу. Ну что, поговорила со мной о любви и нежных чувствах? - криво улыбнулся парень. - Хреновый я собеседник на такие темы, вечно все опошлю, как Ржевский. Ты мне скажи, Лиза, Трей тебе вот так, реально, нравится?
- Очень, - выдохнула она. В темноте не было видно, покраснела или нет, но Валере показалось, что покраснела.
- Я тоже не сторонник этого пафоса: «Любовь, кровь и смерть за Родину», - скривился Лапин, - терпеть не могу мелодраму. Но и сам себе я никогда не вру. Ты ведь посоветоваться со мной хотела, да? – Лиза кивнула, - ну, так совет мой будет простым как репка: колдун на тебя запал давно и всерьез, - Лиза вскинула голову, - точно-точно. Он говорил. Так что если нравится – иди к нему, пока он не очухался и не вспомнил про долг, честь и прочее. Я хочу, чтобы ты была счастлива, и не когда-нибудь, в отдаленной перспективе, а прямо сейчас.
- Почему? – тихо спросила девушка, не поднимая глаз.
- Потому, что мы на войне, - просто сказал Лапин, - у меня в семье все воевали, а папа бизнес строил в девяностые. Тоже, считай, воевал. Есть поверье… И оно так часто сбывалось, что можно выводить статистику: счастливых пули облетают. В данном случае – стрелы. Я очень хочу, чтобы ты выжила, Лиза.
- Почему? – одними губами повторила она.
- Потому что тебе двадцать шесть лет. Это не возраст, чтобы умирать. Ни родами, ни на войне. Мы, кстати, пришли.
- Дом Трея, - сказала Лиза, задирая голову.
- Но ведь тебе сюда и надо, - Лапин подмигнул, - иди, ничего не бойся. И – будь счастлива. Счастливых судьба хранит.
Лиза вошла: знакомый холл, большой и неухоженный. Да еще она с этим порохом здесь намусорила. Две лестницы. Одна вела в хорошо знакомое ей крыло со спальней для гостей, кухней и небольшим садиком – балконом. Другая, с гостиной, лабораторией и хозяйской спальней, было землей неведомой. И именно сюда она направлялась. Не слишком ли резко? Нет. Самое время. Хотя бы потому, что другого времени у них может и не быть.
Спальню Трея она нашла сразу – колдун не запирал дверей ни замком, ни заклятьем. То ли принципиально, типа, он такой крутой и страшный, что к нему никто не сунется. То ли просто не переживал по поводу, что у него что-то потянут.
Окна были открыты, лампы не горели, но света яркой луны было вполне достаточно, чтобы разглядеть крупную фигуру мужчины на кровати. Грудь едва заметно шевелилась.
Маг спал одетым, поверх одеяла. Кто-то милосердный, возможно, слуга снял с него обувь. Лиза подошла и присела на край, чувствуя, что губы, помимо воли, складываются в нежную улыбку. Рука Трея лежала совсем рядом – тонкая кисть чародея, в которой никто, даже при очень большой фантазии, не смог бы заподозрить невероятную силу – силу, которая позволила ему натянуть огромный штурмовой лук… И держать в таком положении, пока не будет дочитано заклятье.
Лиза осторожно положила свою ладонь поверх – и удивилась. Тончайшей лепки кисть оказалась больше ее почти вдвое. Надо же, как, оказывается, обманчива эта хрупкость.
- Ты? Здесь? – удивленный голос колдуна заставил Лизу слегка вздрогнуть. – Откуда?
- Из двери, - отозвалась она.
- Я даже заклятье засова не кинул? Молодец, - похвалил себя Трей, - и это тогда, когда в городе полно от-мо-роз-ков…
Лиза хихикнула. Знакомое слово в устах средневекового мага прозвучало занятно.
- Что-то случилось? – спросил Трей, - погоди, я сейчас встану… Во всяком случае, попробую, - поправился он.
- Лежи. Ничего не случилось. Во всяком случае, ничего нового. Штурм мы отбили. На стенах несут караулы девочки Шели.
- Тогда… - Трей все же привстал, и Лиза впервые заметила, что у него глаза светятся в темноте. Интересно, это от того, что он житель сопределья, или потому, что маг.
- Ты же приглашал меня, - ответила девушка, легонько поглаживая его руку, - Ты мне пел. Без маски. Шели сказала, что, по вашим обычаям, если мужчина поет для женщины без маски, значит, приглашает разделить постель. Приглашение в силе? Или я слишком долго думала?
- Тар Всеблагой! – охнул Трей, - Лиза… Я… умру за тебя, легко. Только бы твои глаза вот так сияли в темноте… И мне даже не особенно важно, для кого они будут сиять. Лишь бы ты просто была. Ты так красива…
- Это значит «да»? – уточнила эксперт-криминалист, любившая во всем точность.
- Это значит, я полностью твой, до утра. Пока горит лампада Тара. А утром ты решишь, нужен я тебе, или нет. Но… Знаешь, я после этой дурацкой башни совсем без сил. Глупость получилась, - кажется, чародей смутился. А Лизе стало смешно.
- Напридумывали себе всякого, - сказала она, - любите вы тут, в сопределье, вокруг самого простого дела турусы на колесах разводить. Ты подвинуться можешь? Нужны мне от тебя сейчас постельные подвиги, как коню велосипед. Я ведь тоже воевала и устала, как Жучка. Просто обними меня. И спи. Придет утро – станет видно.
Трей отполз, уступая девушке место, и, с неожиданным проворством, подгреб ее к себе.
- Да… И песня была странная, а уж ночь – вообще ни к столу, ни в стойло.
- Зато ни у кого так не было, - буркнула Лиза, довольная и усталая, - Спи. И не вздумай храпеть, иначе как ткну локтем!
- А я и не знаю, храплю или нет, - растерялся Трей.
- Что так? Никто не сообщил? Боялись, что ли?
- Нет. Просто я еще никого не оставлял в своей постели до утра.
- Ну и глупый, - Лиза повозилась, устраиваясь удобнее, - это ж самое сладкое – вот так поваляться в обнимку. Поспать. Потом проснуться – и снова поваляться.
Трей удивился. Потом задумался, прислушался к своим ощущениям, и понял, что в словах девушки что-то есть. Захотел сообщить ей о своем открытии – но Лиза уже спала, сладко посапывая на его руке.
Утро началось с кастрюльного лязга и воплей:
- Колдун, Дракон, выходите во двор!
И снова – бабах в калитку! Или калиткой…
Лиза проснулась первая, подскочила с окну, запахивая одеяло, которое бесцеремонно стащила с колдуна, и высунулась в окно.