Дверь открылась, и в щелке, насколько позволяла длина цепочки, появилась физиономия Штурзакера.
– Чего надо? – процедил он, стараясь удержать коленом бультерьеров, чтобы собаки не выскочили на улицу.
– На пару слов, Кен, – позвал Билл.
– О чем это? – спросил Штурзакер, глядя на нашу троицу.
– О том, что у нас тут в кузове лежит, – сказал Билл.
Штурзакер взглянул поверх наших голов на Биллов «Дайхатсу».
– И что бы это могло быть? – поинтересовался он.
– Выходи и увидишь сам, – сказал Билл.
Штурзакер перевел глаза на Отца.
– Твою мать, Том, – сказал он. – Полшестого утра.
– Выйди и посмотри, – ответил Отец, – и мы оставим тебя в покое.
Дверь закрылась, цепочка соскользнула вниз, и появился Штурзакер в шлепанцах и плаще.
Билл открыл кузов и снял с собаки брезент.
– Ну и что? – спросил Штурзакер.
– То есть как это «что»? – рявкнул Билл. – Поди ты к черту со своим «что». Это твои собаки натворили, скажешь, нет?
– Том, о чем это он толкует? – обратился Штурзакер к Отцу.
– Оставь его в покое, – сказал Билл. – Ты слушай меня. Тут я говорю.
– И то верно, что-то ты там болтаешь, Билл, ага, – протянул Штурзакер.
К двери подошла Джеки и сквозь зубы прошипела:
– Пусть зайдут в дом, Кен. – Она выругалась. – Вся улица будет знать.
Придерживая халат одной рукой и отгоняя собаку другой, она открыла дверь, и мы вошли.
– Вы насчет пожара? – спросила она. – Кен уже говорил, что это не наш Винни сделал. Да, Кен?
– Я пытался, – ответил Штурзакер.
Унюхав исходивший от нас запах фермы, черная собачонка в коридоре сделала стойку и залаяла. Остальные немедленно появились у ступенек лестницы наверху.
– Забери эту чертову дрянь в гостиную, Кен, – сказала Джеки.
Штурзакер поднял на нее глаза и уволок терьера.
Джеки работала в «Пастушьем посохе» с тех пор, как в городе закрылась парикмахерская. Старички ее обожали. Взгромоздившись на высокие табуретки в баре, они запускали глаза в вырез роскошной блузки Джеки и лицезрели ее прелести. Она была среди тех, кого слухи много лет связывали со Стариком.
«Где же это они? За пивными бочонками вечерком на заднем дворе, нет? Или в погребе, когда меняли бочки?»
Никто не заметил, а я никому не сказал, что во время похорон я видел, как она проскользнула в церковь и стояла позади всех во время чтения второго стиха «Пребудь со мной» и незаметно вышла до окончания проповеди.
На работе Джеки никогда не появлялась без макияжа, а здесь, дома, ее с трудом можно было узнать. Глаза опухли, подбородок в складках кожи. Ей уже, должно быть, перевалило по меньшей мере за шестьдесят, и к тому же, ей пришлось разделить с Шерил заботы о Винни и Карен, пока Сэм отсиживал срок, и это отложило свой отпечаток на ее лице. Хотя вообще-то она резко постарела, когда утонул Ленни.
– Ну как ты, Джон, милый? – спросила она, когда мы зашли вслед за ней на кухню. – Как твоя жена? Знаешь, Старик все время говорил о ней, когда приходил в бар.
– С ней все в порядке, – ответил я.
– Она, наверно, сама не понимает, куда попала, – сказала Джеки, едва не споткнувшись о пару скотч-терьеров, скребущихся у ее щиколоток.
Через окно был виден задний двор и проволочные клетки, где десяток собак прыгали и заливались лаем.
На полную мощность радио включила Карен – наверно, чтобы заглушить собачий лай. Ссорившихся перед нашим приходом бабушку и дедушку ей тоже не хотелось слышать. Она сидела за столом, зажав ложку в кулачке, и выскребала из брюквы мякоть. Вечером все дети в деревне выйдут на улицу с фонариками. На дверях домов вдоль Нью Роуд баллончиками с краской уже нарисовали паутину и развесили картонные скелеты.
– Карен, выключи радио или забери его наверх, – сказала Джеки. – Я сама себя не слышу.
Девчушка вцепилась в радиоприемник, притворяясь, что не слышит ее, и только когда в комнату вошел Штурзакер, она уменьшила оглушительный треск.
– В спальню, – приказал он. – Марш!
Она фыркнула и, громко стукнув ложкой по столу, удалилась.
Штурзакер подождал, пока ее шаги не стихнут на лестнице.
– Так, значит, твою собаку прибили и ты пришел прямиком сюда? – сказал он. – А как же одно с другим связано?
– Прибили? – переспросила Джеки.
– Вчера вечером, – пояснил я.
– И вы решили, что ее загрызла одна из собак Кена? – спросила она. – Что ж, может, и так. Они гадкие твари.
– Если научились отпирать замки, – сказал Штурзакер, кивая на окно. – Это никак не может быть одна из моих.
– Так они ж не все в клетках, – возразил Билл. Наверху были еще собаки – оттуда слышался звук тяжело ступающих лап.
– Те, кого я держу в доме, не способны сделать такое с твоей собакой, Билл, – ответил Штурзакер. – К тому же они все сосчитаны. Если бы кого-то из них не хватало, я бы знал. Все они занесены в тетрадь. Могу показать, если хочешь.
Громко топая, собаки побрели в обратном направлении, а на кухню в поисках тепла забрела изможденная на вид лайка.
– Откуда ты знаешь, кто тут есть, а кого нет, – возразил Билл. – У тебя их столько, что со счета собьешься, пересчитывая.
– Я говорила ему, – вмешалась Джеки. – Я ведь говорила тебе, Кен, да?
Штурзакер встал и открыл ящик стола. Он вытащил записную книжку в кожаном переплете и протянул ее Биллу.
– Сосчитай сам, – сказал он. – Если кого-то будет не хватать, тогда я тебя выслушаю.
– Они сами не могли прибежать на ферму, – гнул свое Билл. – Кто-то привел их.
– Кто-то? – переспросил Штурзакер.
– Ты знаешь, о ком я говорю, – сказал Билл.
– Неужели?
– Это твой Винни, – сказал Билл, глядя в окно. – Я видел, как он выгуливал твоих говенных тварей. Парочка таких могла разорвать Дугласа в клочья как нечего делать.
– Это не Винни, – сказал Штурзакер.
– Откуда ты знаешь? – взъярился Билл. – Ты понятия не имеешь, где он шляется большую часть времени.
– Прошу прощения? – подала голос Джеки.
– Ну так как, он здесь? – спросил Билл, поднимая взгляд на заляпанные квадраты пенопласта на потолке.
– Нет, – ответил Штурзакер.
– Все ясно, – заявил Билл. – Доказано.
– Его уже неделю как нет, – сказала Джеки. – Они с Шерил поехали в Брэдфорд навестить его тетушку. Разве Кен не говорил?
Штурзакер отхлебнул чаю и посмотрел на нас.
– Сожалею, что разочаровал тебя, Билл, – сказал он.
– Давай, – сказал Отец, хлопая Билла по плечу. – Пошли. У нас полно дел.
– Подожди минутку, – сказал Билл, кивая на Штурзакера. – Я хочу знать, где он был вчера вечером.
– Работал в ночную смену, – ответил Штурзакер. – Спроси на бойне, если хочешь.
– Он только что вернулся, – подтвердила Джеки.
– Я обычно не ем на завтрак свиные отбивные, Билл, – сказал Штурзакер, указывая на поставленную перед ним тарелку с едой.
Билл вернул ему записную книжку.
– Я провожу вас, – сказал Штурзакер, вставая со стула.
– Увидимся в баре, пока ты здесь, Джон? – спросила Джеки. – Приходи с женой.
– Он тут не задержится, – ответил Отец и подтолкнул меня в сторону коридора.
Очередная пара псов проскочила мимо нас и с громким лаем стала требовать кормежки.
– Господи Иисусе, Кен, – проворчала Джеки, отпихивая в сторону того, который поменьше. – Я сама тут не задержусь, если и дальше так пойдет. Не можешь ты избавиться от этих тварей?
Штурзакер, не отвечая, закрыл ногой дверь.
– Сожалею, что вы напрасно потратили время, ребята, – заявил он.
– Не напрасно, – возразил Билл. – Я сказал, что хочу посмотреть тебе в глаза, и я посмотрел.
– И что же ты увидел?
– Что ты малость связан с этим.
– В самом деле? – усмехнулся Штурзакер, отпирая дверь. – Тебе не мешало бы проверить зрение, Билл.
– Слушай меня, – заговорил Билл тихим голосом, поскольку мы уже вышли на улицу, – если в Эндландс что-нибудь еще случится, я вернусь, так что ты даже понять не успеешь, что за холера с тобой приключилась.
Штурзакер усмехнулся и вылил остатки чая на ступеньки.
– Есть тут один тип по имени Дент. Не слыхали о таком? – сказал он.
– Нет, – ответил Отец, стараясь склонить Билла наконец уехать.
– Дент? – переспросил Билл. – Кто это такой?
– Пол Дент, – сказал Штурзакер. – У него еще кличка есть – Либераче[36].
– Педрила, что ль?
– Из-за колец его так прозвали, – пояснил Штурзакер. – Он носит кольца на всех пальцах.
– По мне, так точно педрила, – сказал Билл.
– Ну, я бы не стал его так называть, – продолжал Штурзакер. – Попробуй произнести его имя в любом пабе в Барнли. Не обойдется без того, чтобы кто-нибудь не обосрался. По мне, самая гнусная сволочь. Ты, я так думаю, слышал о тех двух детишках. До меня дошел слушок, что на них напустили его собак. Их папочка, видно, должен был ему деньги.
Билл уставился на него.
– Неужто не слышал? – сказал Штурзакер. – Удивляюсь тебе, Билл, честно говоря, если вспомнить, с кем водит дружбу твой Джефф. На кого он теперь работает?
– Пивоварня его наняла, – ответил Билл. – Ты сам знаешь, он пиво развозит.
– Ну да, это его работенка, – продолжал Штурзакер. – Но на кого он работает? Или он тебе не говорил? Хотя, если прикинуть, лучше, чтобы его мамочка об этом не знала.
– Зачем ты мне рассказываешь про этого Дента? – спросил Билл.
– Слышал я, пропал у него фургон и он его разыскивает, – сказал Штурзакер.
– А мы тут при чем? – спросил Билл.
– Как ты об этом узнал? – задал вопрос Отец.
– От ребят на работе, – ответил Штурзакер. – Кое-кто из них живет в тех краях. Ну и ты знаешь, как это. Один приятель что-то услышал, рассказал другому, а тот – своему.
– Так ты сплетни, что ли, слушаешь? – спросил-Билл.
– Обычно нет, – ответил Штурзакер. – У нас там по большей части всякую чушь болтают. Но только я вспоминаю, что видел, как несколько месяцев тому назад какой-то фургон однажды ночью проехал мимо дома. Он направлялся в вашу сторону.