– Где тонко, там и рвётся, – сказал я себе, опуская руку на аппарат Хейнцеля. Сердце неистово заколотилось, когда большой палец лёг на кнопку пуска. Пора.
Я нажал на кнопку, но ничего не произошло. Нажал ещё раз. Ещё. Аппарат не работал. Сорвав его с пояса, я стал вертеть аппарат в руках, пытаясь понять, в чём дело. А потом до меня дошло, почему он был таким лёгким, и я застонал от отчаяния… В нём не было аккумулятора!
– Надо же быть таким идиотом! – сквозь зубы сказал я. – Полный кретин!
Дебил!
Первым желанием было разбить бесполезный аппарат об асфальт под ногами, но это бы мне не помогло. Несколько раз вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться, я вернулся в пенумбру и пошёл назад. В тот момент я был уязвим как никогда – мысли о собственной глупости и злость на себя бились в моей голове, как птицы на чердаке горящего дома. А это мешало сосредоточиться на том, что я делал в данный момент. Одна ошибка – и я бы последовал в бездну с бесполезным аппаратом на поясе.
Однако я дошёл до края. Конечно, не успел я выйти, как угодил в руки ликвидатора. Ещё молодой, лет тридцати, с татуировкой во всю правую половину лица, изображавшей какой-то витиеватый узор.
– Вот ты где, – сказал он с облегчением. – Эй, офицер! Уведите этого болвана с территории!
Подошедший толстый коп взял меня под руку и потащил к воротам. Держал он меня крепко и шагал быстро, но причиной тому были не злость или раздражение, а желание поскорее убраться подальше от края пенумбры.
– Офицер, у меня тут машина, – сказал я ему.
– Потом заберёшь, – пробурчал он.
– Сейчас я её заберу. – Я дёрнулся и упёрся ногами в землю.
Коп тоже остановился, но меня не выпустил.
– Давайте не будем разыгрывать сцен, – торопливо добавил я. – Мне просто нужно забрать машину.
– Где она? – спросил он после паузы.
– Вон стоит, – я кивнул на чёрный Vis, зажатый между пожарной машиной и стеной дома.
– Смеёшься? Иди давай, шутник. – Он снова попытался меня увести, но я устоял на месте.
– Да стойте вы!
Достав из кармана брелок, я направил его на машину. Мигнули жёлтым огни.
– Нихрена себе, – сказал коп, присвистнув. – Золотой мальчик, значит?
Папашка денег не считает? Ну да, можно было догадаться… Таких идиотов часто и тянет нарушать правила. Захотел повыпендриваться, гуляя по туману? Мол, ты не такой, как все, да? Фоточек себе на смартфон захотел сделать?
Я не возражал – пусть человек бурчит, что хочет. В принципе, он прав, и находиться здесь мне было нельзя, что бы я о себе ни думал. Ведь и пользы от меня в итоге столько же, сколько от любителя селфи.
Оказавшись за рулём, я аккуратно объехал пожарную машину и покинул территорию. На выезде, слава Богу, ничего не спросили, просто убрали заграждение.
Мне нужны были аккумуляторы и нужен был проход в бездну.
Батарейки стандартных размеров для аппарата Хейнцеля не сгодятся – необходим специальный аккумулятор. Такие наверняка есть в мастерской, но ехать ещё раз в особняк было бы слишком долго – а я и так сильно запаздывал с помощью. Вместо этого я тормознул у магазина с электроникой. За витриной в душном и полутёмном помещении сидел смуглый продавец-араб, лениво листающий журнал о компьютерных играх.
– Нужен аккумулятор вот для этого. – Я положил на витрину аппарат Хейнцеля. – Заряженный. Есть?
Продавец вскочил:
– Были, но… Подождите, я посмотрю на складе.
Через несколько адски долгих минут, на протяжении которых я кругами ходил по этой лавке, из задней двери появился улыбающийся продавец.
– Один остался! Как раз для вашего!
– Он заряжен?
– А как же, а как же! Проверьте, пожалуйста!
Вставив аккумулятор в разъём, я глянул на экранчик зарядки. Он показывал сто процентов.
– Ну как? – Араб ослепительно улыбался. – Отличный аккумулятор! Всего за три тысячи песо!
– Три тысячи?! Да ему красная цена – семь сотен.
– Ну что вы, что вы! Это превосходная модель! К тому же, он последний на моём складе…
– Ладно, мне плевать. – Я достал бумажник и положил перед продавцом банковскую карту. – А вообще… Нет ли у вас аккумуляторов и к этому?
Я показал перчатку и компас.
– Есть, всё есть! Этого навалом! – Он порылся в витрине и достал аккумуляторы. – Пять тысяч песо!
– Пять тысяч за два аккумулятора? – удивился я.
– Ну что вы, что вы! Пять тысяч песо за один! Второй – тоже за пять!
Итого с вас… тринадцать тысяч песо!
– Вчера за эти деньги я купил бы вашу лавку, – сказал я, забирая у него карту и аккумуляторы.
– Спасибо! Вы хороший покупатель! Приходите ещё! – кричал мне продавец, когда я выходил.
В машине я распихал аккумуляторы по карманам и стал думать. Попасть обратно в зону свежего коллапса мне было уже не суждено, а значит, нужно было искать другое место для перехода. Место, где грань между нашим миром и бездной достаточно тонкая, чтобы её разорвать. Всего в нашем городе я помнил три таких зоны. И все три хорошо охранялись – но к одной из них у меня был доступ. Доступ как студента.
Никак не думал, что вернусь на место экзамена во второй раз за день.
Главный корпус ещё был открыт, экзамен только-только закончился. Стайки студентов толпились снаружи, обсуждая, кто куда двинется отмечать. О новом коллапсе тут ещё никто не слышал. На меня обратили внимание, только когда я направился во внутренний двор.
– Экзамен закончился, – остановил меня охранник у выхода во внутренний двор. – Туда нельзя.
– Да, знаю, я просто кошелёк там забыл, – сказал я и проскочил в двери прежде, чем охранник задумался, а зачем мне на экзамене был нужен кошелёк.
Из двора выносили столы – занимались этим в основном студенты да пара уборщиков. Времени на то, чтобы миновать барьер, стало быть, у меня было совсем мало – и без того придётся делать это на глазах кучи людей.
Скорее всего, думал я, после возвращения меня отчислят. Но это было совсем не важно.
Остановившись перед деревом, я снова положил руку на аппарат Хейнцеля.
Теперь-то должно получиться. Во что бы то ни стало должно.
– Где тонко, там и рвётся, – сказал я себе. – Где тонко, там и рвём.
Я нажал на кнопку пуска, и силуэт дерева разорвался паутиной чёрных трещин. Реальность трескалась, впуская бездну в наш мир. Но место было стабильное, закреплённое ещё Бьорном, мать его, Нилсеном, сто тридцать три года назад и регулярно проверяемое профессорами нашей кафедры.
Чёрные щупальца Бездны словно обожглись о невидимое пламя и начали сокращаться. У меня было всего несколько секунд, прежде чем разрыв снова закроется – и я воспользовался этим шансом, шагнув вперёд.
От вспыхнувшего вокруг красного света я зажмурился, закрывая лицо рукой.
Одинокие красные искорки потянулись ко мне, радуясь очередной жизни.
Нужно было спешить. Тогда я включил перчатку Мейнерта и раздвинул пальцы.
Бездна покачнулась. Я это не столько увидел, сколько почувствовал. К горлу подступила тошнота, сердце снова зачастило, но паники не было. С перчаткой я управляться умел, хоть это было и не самое простое дело.
С помощью движений пальцев я мог передвигаться в бездне. Ощущение было такое, словно я плыл сквозь густое масло. Красная пустота вокруг стала темнеть, предвещая беспросветную черноту бездны. Когда пространство вокруг стало кроваво-красным, я выключил перчатку и включил компас.
Настроил его так, чтобы отследить ближайший прорыв бездны в наш мир – а потом двинулся дальше.
Вскоре красные искры при моём приближении стали вспыхивать золотым – они были насыщены энергией людей, которые были здесь до меня. Теперь этих людей затянуло глубже, но найти их по золотым светлячкам не составит труда. А это значило, что двигался я в верном направлении.
Не знаю, сколько прошло времени, когда я заметил людей. Уже давали о себе знать сильная жажда и слабость. Красные светлячки следовали за мной и пили мои силы, начиная мерцать золотым. Будь у меня костюм, эти паразиты не смогли бы получать из меня энергию так просто – но костюма не было.
И вдруг я увидел парящий в невесомости бездны уличный фонарь – в него вцепился человек, который выглядел спящим. Светлячки роились вокруг него, радуясь еде.
Вот передо мной появились отдельные кирпичи, а вот парили куски асфальта с лежащими на них людьми. Дерево с замершей на ветке кошкой, автомобиль со спящими пассажирами, даже приличного размера кусок дома, внутри которого я увидел диван и старичков на нём.
Золотые искорки окружали роем каждого человека, каждое живое существо, попавшее в бездну. В тусклом золотистом свете я видел серые лица с закрытыми глазами – лица больных, впавших в предсмертную кому.
Их тут было много – жители из нескольких кварталов города. У меня не было ни малейшего понятия, где искать Оливера и его семью, поэтому я просто двигался от человека к человеку, от группы к группе. Уже почти не включал перчатку – просто отталкивался от парящих камней и мусорных контейнеров, оставляя за спиной бетонное крошево и целые обречённые семьи. Так же, наверное, передвигался в бездне и Оливер, когда последовал за родителями.
Иногда света хватало, чтобы разглядеть людей издалека, иногда – нет, и приходилось приближаться. Я старался не думать о них, ведь спасти всех у меня не было ни сил, ни времени. В бездну я полез за другом и, если повезёт, его семьёй, а что до остальных… Хочется верить, что их спасут ликвидаторы.
Время исчезло из моей жизни – была лишь нараставшая слабость и решимость найти друга. Умом я понимал, что мне нужно вернуться, ведь если я буду продолжать, то превращусь в одного из них – ещё живых мумий бездны. Но бросить здесь своего лучшего друга и его родителей, этих всегда добрых ко мне людей? Я просто не мог так поступить. И поэтому искал дальше.
В конце концов, я их нашёл. Оливер мёртвой хваткой вцепился в руки своих родителей, и втроём они парили, окружённые самым крупным здесь облаком светлячков. Хищных светлячков, которые когда-то тоже были людьми. Теперь же, превращённые бездной в паразитов, они жадно бросались пожирать энергию чужой жизни и впадали в спячку в отсутствие таковой. Крохотные, как спичечные головки, они длинным шлейфом тянулись и за мной, но я не мог их оттолкнуть. Для этого нужна была специальная пушка, а её у меня, как и много другого, не было.