— Близко к ядру, — неожиданно сказал Ирбис. — Но не совсем! Нет ли лишнего звена в цепочке?
— Я не знаю, что произойдёт с человеческим разумом через четыреста лет, — медленно произнесла Татьяна. — Но, наверняка, что на всё это время сознание не будет оставаться в стасисе. Итак, Ричи — уникальный объект для исследований.
— А вы? — мурлыкнул стайя.
— Я... — Татьяна Викторовна задумалась.
Насколько ей было известно, никто более не проводил опыта, подобного тому, что провёл Лу-Тан, объединив свой ментальный контур с контуром ученицы-землянки. Это не раз подтверждал и Дуг-Кагн в своих высказываниях.
— В галактике говорят «Удачлив тот, кто видел клиира, но вдвойне удачлив тот, кому довелось говорить с арланом». Вы должны быть вдвойне счастливы, — усмехнулся собеседник, с интересом следивший за выражением её лица.
Она недоумённо уставилась на Чреше. Вроде мелькнула какая-то мысль в сознании и, надо же, своим нелепым замечанием стайя спутал тщательно выстраиваемые рассуждения.
— Детали, Танни... Вехи... — стайя смотрел на неё с явным удовольствием из глубин тоннеля, в котором тьма неожиданно взметнулась чернильным облаком. — Ловите смысл сказанного в сетях собственной судьбы. А мне пора!
Тоннель заклубился и схлопнулся в голубую точку, быстро истаявшую в полумраке санитарного блока. Татьяна, так и не успевшая привыкнуть ни к неожиданным появлениям пятнистого гостя, ни, тем более, к его мгновенным исчезновениям, с недоумением уставилась в темноту. О каких вехах говорил Чреше? О каком лишнем звене в цепочке?
— Танни, — раздался снаружи встревоженный голос Ричарда. — С вами всё в порядке?
— Да, — немного запоздало ответила она. — Сейчас.
В душе поднималось раздражение. Вот ведь... кошкин сын этот Ирбис! Спутал напоследок все мысли. Будто специально! И всё же... Всё же она была чертовски рада видеть его!
— Сейчас нас должны кормить, — огорошил её Ричи, когда она вышла из санитарного блока. — Вот и увидите адамитов. Неужели вы не обращали на них внимания на М-63?
Татьяна пожала плечами.
— Большинство гуманоидов на станции носит плащи с капюшонами... Кто знает, что может скрыть такой плащ? Когда я впервые прибыла на М-63 тоже была в таком.
На чёрном экране стены внезапно обозначился жёлтый прямоугольник. Словно в фильме ужасов чернота внутри его истаяла по краям, стянувшись к высокой фигуре.
Татьяна Викторовна невольно сделала шаг назад — к Ричи, и, сощурившись на свет, попыталась разглядеть вошедшего. Его конечности состояли из гораздо большего количества сочленений, чем человеческие, а туловище было гладким эллипсом, на верхнем конце которого располагался эллипс поменьше — голова. Безглазая, безносая и безухая морда, по боковинам которой пробегали трассирующие огни, производила отталкивающее впечатление.
Адамит поставил прямо на пол широкий поднос, на котором стояли высокие стаканы с уже знакомой Татьяна питательной плазмой сатианетов и тарелки с каким-то дымящимся содержимым.
— Белковая каша, — усмехнулся Ричи, наблюдая, как адамит разворачивается и уходит в прямоугольник света. — Снабжена всеми микроэлементами и витаминами, необходимыми для нормального функционирования человеческого организма. А вот доми до вашего прибытия нам не давали! Смотрите, сейчас Гека проснётся — от запаха еды!
И правда. Геннадий Чекалов повёл во сне носом, наморщил его и медленно открыл глаза. В следующее мгновение он был уже на ногах.
— Опа! Доми! Тысячу лет не пил его! — воскликнул он и, опустившись прямо на пол у импровизированного достархана, прихватил стакан, поднес к губам и опорожнил наполовину. — Однако, женщина на корабле не всегда к неприятностям! — Гека сделал барский жест, приглашая «сокамерников» усаживаться рядом.
Татьяна едва сдержала раздражение. В замкнутом пространстве крысы начинают грызть друг друга даже если еды полно. Не хотелось думать о себе в таком роде, но... Тёмная клетка, из которой не было выхода, к другим мыслям не располагала.
К своему удивлению Татьяна Викторовна ощутила на плече мимолетное прикосновение тёплой ладони.
Ричи...
Мысли, что ли читает?
Посуды оказалось два комплекта. Адамиты то ли забыли посчитать Татьяну, то ли предпочитали держать пленников в чёрном теле. Пришлось Геке отдавать Ричарду кашу, что, впрочем, он сделал с лёгким сердцем, ибо доми был не только питальнее, но и вкуснее.
Во время еды Татьяна молчала, а Ричи немногословно соглашался с сентециями Геки. Вначале она прислушивалась к тому, что тот рассказывал про своё пребывание в отдалении от Земли, а потом перестала. Ушла в свои мысли, походя отмечая нейтральный вкус белковой каши и привкус доми, немного отличающийся от того, к которому она привыкла.
Наверное, Ларрил перерыл М-63 вверх дном, пытаясь отыскать её. А когда понял, что она уже не на станции, что сделал? Что угодно, но не сдался!
От осознания этого на душе стало легче. Да, похитители хитроумны и коварны, но её, Лу-Танни, доктора Лазарета на перекрестке миров сектора Див, Стража порога, ищут лучшие умы Ассоциации, и многомудрый Дуг-Кагн, за которым стоит весь Институт Лазаретов и... Управляющий Разум. Вспомнив его, Татьяна поклялась себе, что когда вернётся в Лазарет, найдёт способ сделать так, чтобы её нельзя было разлучить с Э против воли. Отчего-то этот симбиоз казался чрезвычайно важным... И в сложившейся ситуации не сколько о Ларриле или креллах скорбела она, сколько о беззвучном голосе тайного друга и помощника, замолчавшем в сознании.
— Танни, а кто вы по профессии, а? Танни!
Татьяна пришла в себя. Гека настойчиво, и видимо уже не в первый раз повторял её имя.
— Я — врач.
— Здорово! А вот тут что болит? — он приложил руку к правому боку.
— Можно посмотреть? — предложила Татьяна безо всякой задней мысли.
Гека без слов задрал широкую рубашку.
Пока Татьяна щупала бок, задавала наводящие вопросы, он жмурился как кот, объевшийся сметаной.
— Нервничаете вы много, — она завершила осмотр и с тоской заглянула в опустевший стакан с доми. — Дискенезия желчевыводящих путей, так сказать, на лицо. Любой стресс вызывает спазмы гладкой мускулатуры. А вы еще и покушать любите — жирное, жареное. Все один к одному.
«И выпить!» — подумала Татьяна, но вслух не произнесла.
— А нежные у вас пальцы, доктор! — вдруг ляпнул Гека. — Я и забыл уже, какие у земных женщин бывают пальцы!
— О, господи! — она не выдержала и поднялась. — Спасибо за компанию. Я, пожалуй, посплю ещё.
Ричард тоже встал. Отправился следом, сел в изножье её лежака.
— Отвыкла я как-то от соотечественников, — виновато прошептала она.
Тот только улыбнулся, и головой покачал, мол, все понимаю, а сделать ничего не могу!
Татьяна перевела взгляд в темноту под потолком, прислушалась к себе. Не было ощущения движения, страха от пустоты вокруг, так ярко испытываемых ею обычно при выходе корабля в космос. Похитители наверняка предвидели погоню и торопились скрыться! Где можно спрятаться в космосе? В Потоке? Или... Логично искать корабль с учетом того, что он постарается удалиться от места преступления. А это значит, что можно попытаться успешно спрятаться на объектах, близких к М-63!
— О чём вы думаете, Танни?
— Мне кажется, этот корабль сейчас не в открытом космосе. Не знаю, почему...
Ричи помолчал, будто прислушиваясь к окружающей тишине.
— Может, и так! Расскажите мне, как вас похитили?
По сопению, раздавшемуся по соседству, Татьяна поняла, что Гека тоже внимательно слушает. Что ж, пускай...
Она рассказала всё с момента возвращения с ганногана. Умолчала о слове-катализаторе, произнесённом духабути, и обо всём, что могло быть с ним связано. К концу рассказа её веки отяжелели, а слова стали звучать с большими паузами.
— Да вы совсем спите, Танни, — улыбнулся Ричард. — Сами себя заговорили. Давайте, закрывайте глаза. И вам, Гека, спокойной ночи.
— И вам! — прозвучало в ответ. — А вы очень нужны им, Танни, если они в открытую пошли против Ассоциации. Интересно, зачем? Какая в вас ценность?
— Понятия не имею! — пробормотала Татьяна, проваливаясь в душный, смутный какой-то сон. Его было так много, что ей даже не пришло в голову поинтересоваться, где же в данный момент находится Шуня-непоседа, если его нет на привычном месте — на её шее под волосами?
Пробуждение было резким и ярким. В прямом смысле слова настолько ярким, что из глаз Татьяны Викторовны брызнули слёзы, когда она изо всех сил зажмурилась. Закрыть лицо руками не получилось — что-то удерживало запястья, так же как и щиколотки. Мягкий зажим ощущался и на талии. К височным буграм сзади прижимались какие-то холодящие поверхности, едва ощутимо гудевшие и оттого подрагивающие. Татьяна даже не успела испугаться. Осознание, что с ней происходит то самое, ради чего её похитили, пришло само собой.
Из-за яркого света она старалась не открывать глаз, хотя оглядеться бы не помешало. Вокруг явно находились какие-то существа, но она не могла их разглядеть, лишь слышала то тяжёлые шаги, то мягкий топоток. Кроме того, помещение, в котором она оказалась, ощущалось перенаполненным энергией. Какого рода энергия, она не смогла бы установить без Э, но волоски на руках и вдоль позвоночника вставали от неё дыбом, как у разозленной или испуганной кошки, и немного ныли зубы, будто от глотка холодной воды.
Никаких вопросов Татьяне не задавали. Бредовых картин в сознании не вызывали. Возможно, вмешательство в разум на первых этапах исследования было не нужно. Возможно, невидимые лаборанты просто снимали физиологические показания мозговой и нервной деятельности. Возможно...
Ей не было страшно, но было сильно не по себе. Она привыкла анализировать ситуацию, исходя из полученных сведений, но сейчас никаких сведений для анализа не поступало. Лишь растущее раздражение из-за невозможности открыть глаза...