кой. Прикажи ему оставаться дома и ждать следующего указания.
И поторопись!
Робхар хлопнул в ладоши в знак повиновения и поспешил в город.
Яан остался ждать. Грузовик не мог не проехать мимо причала. А ему здесь никто не мог помешать. Да и кто бы осмелился нарушить одиночество пророка.
"Они приближаются, и я уже могу прочитать, что твориться в голове у водителя, - шептал Карунф. - Мне не нравится то, что я вижу".
"Что? - спросил Яан, вздрогнув. - Разве он не верен нам? Зачем же он взялся перевозить двух изгнанников?"
"Он верен, в смысле желания Аэнеасу свободы от Империи и, в частности, свободы Оркуса от Иова Рома. Но он не полностью принял наше учение, не полностью предан нашему делу, так как он импульсивный и колеблющийся человек. Ивар Фридериксон и Эраннат из Авалона разбудили его, рассказав о том, что они ученые, потерпевшие аварию самолета, им нужен транспорт до горы Кронос, где они могли бы получить помощь. Он, конечно, понял, что это всего лишь легенда, но поскольку это во вред землянам, согласился отвезти их. Однако он уже сожалеет о своем посгупке, его пугают возможные последствия, если земляне доберутся до него. Сам он ничего не выдаст, но чтобы снять напряжение, как только он освободится от пассажиров, наверняка напьется. А выпивка развязывает язык…"
"Разве не будет достаточным, если их дальнейший путь будет ему неизвестен?.. Нет! Не убийство!"
"Многие умрут ради освобождения. Будешь ли ты сомневаться в том, что их жертвы напрасны, во имя этой одной жизни сегодня?"
"Может все же спрятать и запереть, как и иттрианца? Ведь не хочешь же ты…"
"Исчезновение человека, у которого есть друзья и соседи, труднее объяснить, чем его смерть. Поговори с Братом Велибом. Он был среди немногих оркан-цев, которые вышли вместе с Мак-Кормаком, он мно-
гое видел. Нетрудно создать правдоподобный "несчастный случай". "Нет".
Яан боролся с собой, но память, которая была у него в мозгу, была слишком мощной, слишком правдоподобной. Правильно, что один человек умирает за свой народ. Разве сами Яан и Карунф не готовы сделать то же самое? К тому времени, когда прибыл грузовик, пророк уже совсем успокоился.
К тому времени вернулся Робхар со статом и одеждой. Все узнавали Эззара по его любимому красному плащу. Его капюшон скроет голову северянина, длинные рукава и грязь на обутых в сандалии ногах, скроют светлую кожу. Люди не увидят никого, кроме пророка, сопровождаемого двумя учениками, идущими к Арене через ворота, а с ними животное, нагруженное, скажем, Древними книгами, найденными в катакомбах.
Грузовик затормозил. Яан принял приветствие шофера, стараясь не думать о нем как о реальном человеке. Человек открыл заднюю дверь, а внутри машины сидели иттрианин и Первенец Илиона.
Яан, который никогда раньше не видел иттриан во плоти и нашел, что сильно поражен вызывающей красотой чужеземца (которая должна быть уничтожена, сожалело что-то внутри него), чем юношей блондином обычного вида, который так неожиданно стал стержнем Судьбы. Яан чувствовал, что голубые глаза просто рассматривают его, а золотистые что-то ищут.
Гости, в свою очередь, увидели приземистого молодого человека низкого роста, в безупречно белом халате, с веревочным поясом, в сандалиях, которые он сделал сам. Лицо широкое, нос загнут, полные губы, светло-коричневая кожа, наверное, по-своему красивого: длинные волосы и короткая борода были рыжевато-коричневыми, чистыми и хорошо ухоженными. Глаза у него были самой поразительной чертой: широко посаженные, серые и огромные. Вокруг лба шел металлический обод, разнообразно украшенный, единственный внешний признак, что он является Древним, возвращенным к жизни после шести миллионов лет.
Яан заговорил своим обычным медленным и мягким голосом:
- Добро пожаловать, Ивар Фридериксон и посланник чужого мира.
Ночь лежала вокруг дома Десаи. Ближайшие уличные фонари светились, как отдаленные звезды, и оттуда не было слышно ни малейшего шума транспорта. Для Десаи это было почти облегчением, когда он занавесил окна.
- Пожалуйста, садитесь Проссер Тэйн, - сказал он. - Что из освежающих напитков вам предложить?
- Ничего, - ответила высокая молодая женщина. Помолчав секунду, она прибавила неохотно и необычно: - Спасибо.
- Это не потому, что вы не хотите попробовать соли врага? - Улыбка Десаи была задумчивой: - Не могу представить, чтобы традиции требовали от вас отказаться от чая.
- Как вам угодно. Комиссионер.
Татьяна уселась, ноги и руки ее были напряжены. Десаи разговаривал с женой, которая принесла поднос с дымящимся чайником, двумя чашками и тарелкой с печеньем. Она поставила его, попросила извинения и вышла. Дверь за ней закрылась.
Для Десаи это было равносильно тому, что над ним сомкнулось пространство. Это было так дискомфортно, так… обедняло, несмотря на то, что физически все было как обычно. Его письменный стол и пульт связи занимали один угол, поблизости стояла полка со справочной литературой, а все остальное: выцветший ковер, мебель, не предназначенная для человека его расы и культуры, кроме одной или двух картин, все было взято в аренду. Не было дорогих сердцу вещей, которые и составляли дом.
"Наша семья переезжает слишком много, слишком часто и слишком далеко - как катушка, ткущая полотно, хотя оно уже давно прогнило. На Рамануджане нас всегда учили, что по жизни надо путешествовать налегке. Но какое это имеет отношение к детям, все эти метанья с места на место, оставляющие нас среди одного и того же окружения из имперской гражданской службы".
Десаи вздохнул. Эта мысль давно преследовала
его.
- Я ценю ваш приход сюда, - начал он. - Надеюсь, что вы, конечно же, приняли меры предосторожности.
- Да, я сделала это. Я проскользнула в аллею, сменила плащ, и надела ночную маску.
- Это необходимость, вызвана опасением за вашу жизнь. Поэтому я не посетил вас лично. Было бы совершенно невозможно скрыть этот факт. Ведь наверняка террористы держат вас под наблюдением.
Татьяна воздержалась от возражений. Десаи продолжал развивать мысль.
- Мне ненавистна сама мысль о том, что вы подвергаете себя даже такому малейшему риску. Если вас заподозрят в сотрудничестве с властями, вы вполне можете продолжить список уже убитых видных горожан. Но мне необходимо поговорить с вами. Поэтому еще раз благодарю, что вы отозвались на мою просьбу.
- Если я не на их стороне и не пришла сюда за информацией для сопротивления, - сказала Татьяна голосом, в котором звенел металл.
Десаи позволил себе улыбнуться.
- Есть и такая вероятность. Но… это мой риск. И я не думаю, что он очень велик.
Десаи поднял чайник и вопросительно взглянул на нее. Татьяна кивнула. Десаи налил чая ей и себе, поднял свою чашку и отпил глоток. Горячая влага успокаивала.
- Как насчет того, чтобы перейти к делу? - заявила она.
- Действительно. Я полагаю, что вам бы хотелось узнать последние новости об Иваре Фридерик-соне?
Это застало Татьяну врасплох. Она ничего не сказала, лишь напряженно выпрямилась, и ее карие глаза расширились.
- Конечно, это конфиденциально. Из источника, который я не буду раскрывать, я узнал, что он ушел с группой кочевников, позднее попал там в неприятности и уехал на корабле речного народа, направляющегося на юг, вместе с иттрианцем, который, может быть, встретил его случайно, а может быть и нет, но почти с уверенностью можно сказать, что он является секретным агентом Владений. Они были у водопада, когда я получил сообщение и выслал отряд моряков, чтобы привезти его сюда. Из-за неразберихи - очевидно организованной речниками, хотя я не хочу настаивать на обвинениях - он и его спутник убежали.
Лицо Татьяны становилось то красным, то белым. Дыхание ее участилось, она схватила чашку и сделала большой глоток.
- Вы знаете, что я не хочу, чтобы его наказывали, если этого можно избежать, - сказал Десаи. - Я хочу получить возможность поговорить с ним.
- Я знаю, что вы так заявляете, - резко сказала Татьяна.
- Если бы только люди могли понять, - взмолился Десаи. - Да, Империя причинила вам зло. Но мы пытаемся поправить это. А другие сделали бы из вас орудие, чтобы разорвать это единство и раздробить цивилизацию на мелкие беспомощные осколки.
- Что вы хотите этим сказать? Иттрианцы? Мерсейцы? - Голос ее выражал насмешку.
Десаи решился.
- Мерсейцы. О-о, они так далеко. Но что, если они снова хотят попробовать нас на прочность на этой границе? В прошлый раз им это не удалось, потому что восстание Мак-Кормака застало врасплох и их. Более тщательно спланированная акция имела бы другой результат. Земля могла бы потерять весь этот сектор, а в то же самое время Мерсея отхватила бы кусок на противоположной границе. А результатом была бы урезанная, потрясенная, ослабленная Империя - с одной стороны, и окрепший, окрыленный успехом Ройдгунат - с другой.
Он говорил, видя перед собой ее молчаливое, но безошибочно видимое недоверие.
- Вы не верите? Вы считаете Мерсею простым пугалом? Пожалуйста, я вам кое-что расскажу. Их специальный агент разгуливает на Аэнеасе. Не простой шпион и смутьян. Существо с уникальными способностями, такое важное, что ради его миссии была изобретена и введена в файлы данных в Катаврана-
нисе целая несуществующая планета; такой способный - включая фантастические телепатические возможности - он легко все это сделал один, буквально чудом обошел все наши меры предосторожности и исчез в дикой местности. Проссер Тэйн, Мерсея рискует больше, чем одной личностью. Ясно, что в случае провала, мы уже будем знать о существовании такого вида разумных в Ройдгунате и второго раза у них не будет. Ни одна компетентная разведывательная служба не пошла бы на подобный риск ради чего-то меньшего, чем самые высокие ставки.
Теперь вы видите, в какую сеть может попасть ваш любимый?
Лицо ее практически ничего не выражало. После минутной паузы она сказала:
- Я должна обдумать это, Комиссионер. Ваши опасения могут быть преувеличенными. Давайте остановимся на частных практических деталях. Вы тут рассуждали об Иваре и этом его спутнике… который предполагает, что Иттри тоже может вонзать когти в нашу добычу, правильно? Прежде чем я могу что-то предложить, лучше расскажите мне, что вы еще знаете.