аивая, я все-таки позволила себе это «прощальное мероприятие».
Честно скажу — потом пожалела об этом. Как, к примеру, о съеденном пирожном: удовольствие, естественно, получила, но мимолетное, а вот проглоченные калории остались. В моем же случае остался осадок, от которого я все никак не могла избавиться весь остаток ночи. Рядом со мной был все тот же мужчина — ласковый, внимательный, жарко шептавший мне на ухо прекрасные, подходящие к случаю слова. Но только я в них уже не верила, не то что наполовину, а вообще ни на грош. И уже не могла так доверчиво прижиматься к нему, как прежде, и с тем же блаженным чувством класть свою голову на его сильное плечо. Как будто на этот раз все происходило уже в каком-то другом измерении. А впрочем, именно так оно и было. У каждого из нас бывают в жизни такие переломные моменты, после которых жизнь вроде как и продолжается прежняя, но словно уже с перевернутой страницы, с которой уже не вернуться назад. Об этом я размышляла и так, и эдак, почти до утра, стараясь не слишком ворочаться подле спящего Николая. Потом все же заснула, уже в полудреме поймав себя на мысли о том, как же это все-таки здорово — делить кровать с кем-то живым и теплым. Вот так вот. Хорошо бы, если бы в нашей реальной жизни все бы требования только этим и ограничивались…
Николай проснулся рано, поднялся осторожно, стараясь меня не разбудить. Но я все-таки тоже проснулась, хотя и вида не подала. Лежала, уткнувшись носом в подушку, и слушала, чем он там занимается. Умылся, побрился. Потом оделся и куда-то ушел. Явно ненадолго, рассчитывая вернуться до моего пробуждения, иначе мне бы хоть записку черкнул.
Значит, времени у меня было немного. Я вскочила с кровати, едва за ним захлопнулась входная дверь. Тоже лихорадочно проскочила через ванную и принялась торопливо одеваться. Скорее, скорее! Так, белье, брючки. Чертова маечка, которую я теперь век не забуду. Не слишком все чистое, простирнуть бы, да не время. Так же, как не время смотреть на кухонный стол, на котором все еще оставалось несколько остывших, но все равно вкусных котлеток. Сумку в зубы — и вперед, на лестницу.
Замок, к счастью, оказался стандартный, так что не создал мне препятствий в моем стремлении обрести свободу. Дверь я вначале хотела захлопнуть за собой не до конца — мало ли, Николай ключи с собой не взял? Но потом, вспомнив его таланты, решила, что он в любом случае за порогом не останется, и с чистой совестью защелкнула замок. Торопливо сбежала с лестницы, выскочила из подъезда и сразу же нырнула за кусты сирени, дабы сориентироваться, оглядеться ну и подумать немного тоже. Начнем с того, что я ведь даже не знала, в какой части города нахожусь: приехала неведомо откуда, в машине, и не в том состоянии, чтобы осматриваться по сторонам. А городок у нас хоть и не слишком велик, до мегаполиса недотягивает, но закоулочков в нем хватает с избытком. Вот и поди теперь, угадай, куда меня занесло? Таблички с адресом на доме, как назло, не оказалось. И на следующем тоже. Я так увлеклась их поиском, что едва не наткнулась на спешащего домой Николая. В одной руке у него был пакет из продуктового супермаркета, в другой — несмотря на ранний час, цветы. Не иначе как с клумбы надрал — где бы их ему еще было взять в такое время? Но сам жест я оценила по достоинству. Нырнув в кусты, проводила мужчину печальным взглядом и тяжелым вздохом. А потом рысцой припустила прочь, неизвестно в каком направлении, главное — подальше отсюда и не придерживаясь дорог, по которым меня могли кинуться догонять. Прежде всего — убежать, оставляя позади себя очередной отрезок жизни, к которому уже не было возврата, как если бы кто-то отсек его у меня за спиной ножом.
Проблему с установлением моего места нахождения я решила достаточно просто: обратилась к первой попавшейся тетке с вопросом, как мне попасть на улицу Луговую. Назвала первое, что пришло на ум, потому что главным для меня было выяснить, в какой части города я нахожусь, а если спрашивать об этом напрямую, то прозвучало бы как-то странновато. Тетка, отвечая, и так посмотрела на меня не слишком-то обыденным взглядом. Оно было и понятно: вид у меня был, наверное, достаточно дикий. Но, учитывая все, что мне пришлось пережить за последние сутки, другого и быть не могло.
Установив при помощи тетки, что, по отношению к своему дому, нахожусь я фактически на другом конце города, я направилась к указанной мне автобусной остановке, на ходу проверяя содержимое сумки. Не то чтобы оно мне было неизвестно, но за прошедшее время в ней успели покопаться посторонние личности, и я пыталась оценить нанесенный мне этим обыском ущерб. Но то ли черная полоса в моей жизни начала наконец-то светлеть, то ли те поганцы, которые прихватили меня вместе с моей сумочкой, не сочли ее основное содержимое заслуживающим их внимания, а все, что в ней было, оказалось на месте, за исключением заглючившего телефона. И то я не могла поручиться, что не вытаскивала его сама. Впрочем, даже если и утащили — не жалко, пусть тоже с ним помучаются, не мне же одной. А мне сейчас и без телефона головной боли хватало. Главный вопрос был: что делать дальше? В том, что дома мне сейчас появляться нельзя, я даже не сомневалась. Тогда куда мне деваться? К следователю? Это было первым моим побуждением, но таковым оно и осталось, потому что, поразмыслив, я начала сомневаться в правильности такого поступка. Может, манией преследования стала одержима? А может, просто становлюсь стреляным воробьем из пословицы? Но как бы то ни было, а закрались в мою душу сомнения, да не на пустом месте родившиеся. Ведь добры молодцы, которые схватили меня вчера, на этот раз подкарауливали меня не возле дома, а почти возле самого фитнес-центра. Так что возникал закономерный вопрос: в самом ли деле они меня отследили от моего подъезда, как мне показалось вначале? Или же им сообщили, где меня надо искать? О том же, что я там бываю и в какое время, знала только Иринка, да еще следователю я об этом сообщила, аккурат в нашем с ним последнем разговоре. Насчет Иринки я не сомневалась ни секунды, а вот что касается следователя, то вот и, поди, узнай теперь, не он ли это навел на меня вчера тех «охотничков»? Да, ему положено как раз с такими бороться и изводить их на корню, и выглядит он вызывающим доверие человеком… Но, насколько мне было известно, в деле была замешана такая прорва денег, перед которой сумеет устоять далеко не каждая честность. А что касается доверия, то я уже познакомилась с одним таким, которому доверилась без оглядки, и что в итоге? В итоге именно от него и удираю сейчас. Так куда же мне податься-то? К Иринке? А дома ли она? И не свалюсь ли я ей как снег на голову, в самое неподходящее для этого время? А кроме того, может, и там меня уже караулят? Успели ведь, наверное, выяснить за эти дни круг моего общения? Тем более что и выяснять-то особо нечего, не так уж он и велик. Не доходя до остановки, я присела в очередном парке, попавшемся мне на пути. И в самом деле, что мне теперь делать? Номер пока снять в гостинице? А в какую цену они там, эти номера? Деньги-то у меня с собой есть, но немного, так что насколько их хватит? Впрочем, нет, это в любом случае не выход, потому что гостиница в нашем городе всего одна, и если кому-то придет в голову мысль поискать меня там, то в два счета найдут. Так что Леонида с Тиской туда не отпустила и сама не пойду. А вот что делать буду? Перспектива выпендриваться на скамейке, пока не состарюсь, меня не прельщала, а других вариантов не вырисовывалось, хоть ты плачь. Да и плакать бесполезно, слезами, как известно, горю не поможешь. Поэтому для начала я решила уточнить имеющуюся у меня сумму наличными. Получилось не слишком богато, не зря эти три бандитские рожи на такую сумму не позарились. В том магазине, где я отоваривалась для своего неблаговерного, безналичные платежи не принимали, поэтому оставила я там почти все имеющиеся в кошельке деньги. А идти сейчас к банкомату… нет, у меня уже определенно мания развивается! Потому что мне было как-то страшновато это делать. Ведь и банковские карты отслеживаются, и камеры у банкоматов стоят. Так что пока я решила, что буду довольствоваться тем, что есть. В процессе подсчета денег я, между прочим, вспомнила, что на завтра у нас с неблаговерным назначен наш развод. Он-то на него непременно попадет — еще бы, у него теперь даже личная охрана при этом будет! А вот я — вряд ли. Так что оставалось только надеяться, что там справятся без меня. А вот куда теперь мне? Вопрос так и оставался открытым. Какой-то дядька, прошедший недавно мимо меня, теперь возвращался обратно, разглядывая меня с одним ему понятным интересом. Пришлось, чтобы избавить себя от возможной попытки завязывания разговора, снова изобразить кипучую деятельность в своей сумочке. Надо сказать, небезрезультатную. В отличие от Иринки, у которой едва ли не к каждому платью своя сумочка и даже телефон (и как только ей не лень симки менять и из сумки в сумку все перекладывать!), у меня всего одна сумка на все случаи жизни. И не перебирала я ее примерно с год, так что за это время в сумке успели скопиться не только периодически выгребаемые чеки и прочая ерунда, но и кое-что полезное. Например, обнаружилась небольшая, но приятная заначка в кармашке — видимо, деньги не высыпались, когда обыскивающая мою сумочку троица вытряхнула ее над столом. А также почти новая помада, упаковка батареек (пока не нужных, но авось в будущем пригодятся), ключи на самом дне, под складкой внутренней подкладки… Стоп! Я быстренько разодрала подкладку пальцами, вытаскивая свою находку. Ключи не от квартиры! Так неужели от дачи?! Вот так зашила дырочку! Я ведь из-за этих ключей когда-то всю квартиру обыскала и уже давно думала, что их потеряла и что, если еще когда-нибудь я на эту дачу соберусь, то придется новые замки врезать. Правда, пока до этого как-то не доходило. Потому что дачу мы покупали по моей инициативе, неблаговерному она была ни к чему. Пока дети жили со мной, мы туда ездили. Поначалу я изо всех сил пыталась придать своему участочку приличный вид, но, не видя никакой поддержки, постепенно как-то сникла. А после того, как дети разъехались, и сама почти перестала там бывать. Хотя иногда хотелось. Именно поэтому я так и не продала этот участок с небольшим домиком-времянкой, несмотря на ворчание неблаговерного в те дни, когда приходилось платить за него годовые взносы. В другие дни он про нашу дачу даже не вспоминал. А вот мне приятно было сознавать, что где-то есть мой собственный участочек земли, и даже с домишкой. В каком вот он теперь только виде? Небось не только огород, но и двор уже бурьяном зарос по самую крышу. Впрочем, это сейчас даже к лучшему. Потому что там я найду и крышу над головой (лето, так что и без печки не замерзну), и в то же время вряд ли посторонние смогут подумать, что на этом заросшем участке появились жильцы. А я как раз надумала там появиться! Вряд ли кто-то, даже из тех, кто знал про мою несчастную дачу, еще помнил про нее. Вот там и укроюсь! Сейчас, когда мне некуда было податься, этот вариант показался мне почти идеальным. Обрадованная, я вскочила со скамейки, покидала в сумку вытащенные из нее мелочи. Взгляд мой задержался на одной из них… это был Иришкин «маячок», про который я даже и не вспомнила с тех пор, как он был брошен мне в сумку! Я повертела его в руках, гадая, хватилась ли меня сама Иришка за прошедшее время? Но тут обнаружила, что вчера при обыс