Мы снова тихонько, едва выдаваясь носами за подоконник, выглянули в окно. Как раз в этот момент тот супостат, который крался, кинулся сзади на чучело, пытаясь придавить его за горло и завалить. В запале он и теперь не сразу сообразил, что имеет дело совсем не с живым. А когда понял, было уже поздно: массивная деревянная скульптура без всякого сопротивления, во весь свой рост покладисто завалилась назад. Обидчик только-только успел отскочить в сторону, чтобы его самого не повалило и не примяло в придачу. Спас все, кроме ног: упавшее чучелко, наверное, очень здорово заехало ему по пальцам, потому что даже нам с Семеновной было слышно, как супостат несолидно и тоненько заскулил. Согнулся, зашатался. Даже у меня, несмотря ни на что, при этом зрелище пальцы на ногах заломило. Остальные двое кинулись к нему, не разобравшись, что случилось. Там, посреди огорода, всех троих и накрыл яркий луч прожектора, и твердый холодно-деловой голос разнесся на весь спящий поселок:
— Руки вверх! Сдавайтесь, сопротивление бесполезно: вы окружены!
Оглушенные и ослепленные супостаты вначале застыли как вкопанные, но, быстро опомнившись, рванули прочь, словно призовые зайцы на скачках. Да что там зайцы — их и ветер бы не догнал! Даже того, который с отбитыми пальцами. Они ведь, все трое, были уверены в том, что удирают не меньше чем от наряда полиции. Откуда ж им было знать, что это всего лишь находчивый дедок со своим усилителем? Я-то, хоть знала про это чудо техники, да и то поначалу опешила, настолько убедительно все получилось.
— Ай, молодец корнеплод! Я же говорила: сейчас что-нибудь придумает! — похвалила Семеновна, слушая, как где-то за забором со всей дури стартанула легковая машина. — Вот и чудненько! Не думаю, что сегодня эти орлы хреновы посмеют сюда еще раз сунуться! Поди, полные штаны наложили, пока удирали!.. Так, а корнеплоду надо позвонить, чтобы прожектор быстрее гасил. — Семеновна взялась за трубку, но тут дедок сам отключил свою чудо-технику, а минут через пять был уже у нас на пороге:
— Девчонки, вы в порядке?
— В полном, — ответила за обеих Семеновна, запуская его в дом. — Давай оставайся у нас, чайку треснем для успокоения нервов. Да и переждать бы тебе надо немного: вдруг кто из соседей тебе морду сейчас придет бить за внеурочный концерт?
— Сейчас? Нет, поленятся из кроватей выскакивать, раз все затихло, — с видом знатока ответил дедок. — Вот с утреца, как проснутся, — это да, запросто. Но оно того стоит! Хорошую я им панику навел, правда? А ты мне еще такую суперскую технику испортить пыталась! Сейчас пришлось по-быстрому провода заголять, да так совать, прямо голые в розетку!
— Герой! На, держи, пес с тобой! — Семеновна достала и торжественно вручила дедку срезанную с усилителя электровилку. — Ну и мировую сейчас налью. Пойдем-ка за стол, все равно после такой встрясочки уснуть до рассвета не сможем.
«Успокоительного» мы, честно говоря, перебрали, да уж больно вкусной была у Семеновны наливочка. Под разговорчик она шла вообще великолепно, а поговорить нам было о чем. Для начала — о том, как меня все-таки вычислили. Семеновна грешным делом сразу подумала на Иринку, но я сказала, что уверена в ней как в себе. Да и не настолько подробно знала она, где я сейчас живу, чтобы по ее указанию бандиты безошибочно нашли нужный дом среди ночи.
— Значит, скорее всего, кто-то успел тебя заприметить, когда ты машину вела с выгона к дому, — вздохнула Семеновна. — Рассмотрели-таки тебя через лобовое стекло, ехали-то мы медленно, подстраиваясь под Вилюнину скорость. И быстрее трепать каждому встречному о том, что ты можешь гостить у меня! Ну, народ!
— Народ народом, а что дальше-то теперь делать? — вставил свое слово дедок. — Теперь, когда супостаты знают, где она, ей опасно здесь оставаться: не отобьем, так не уследим…
— Тьфу ты, старый корч, о чем болтаешь! — сплюнула Семеновна. — Каркалку-то тебе сейчас вот скотчем заклею!
— А че сразу каркалку-то! Я реально события оцениваю, да все варианты стараюсь предусмотреть. Один раз они купились на мою шуточку, второй раз она уже не прокатит! И чем тогда будем против них воевать? Твоей кочергой?
— Значит, надо мне все-таки завтра… сегодня уже… к следователю. Сдаваться, — решила я. — Потому что, куда бы я ни пошла, где бы я ни спряталась, а рано или поздно заканчивается тем, что они меня все равно находят, слишком уж активно ищут, и лишь каким-то чудом мне до сих пор удавалось от них ускользнуть.
— Но ведь удавалось же! — воинственно воскликнула Семеновна. Потом немного сникла: — Да, упорные попались ребята! Может, и правда тебе пора потребовать, чтобы тебя включили в эту… как там ее… программу защиты свидетелей? То есть, — покосилась она на любопытно встрепенувшегося дедка, — реально и уже на официальном уровне взялись бы тебя уберечь!
— Кажется, я немало чего упустил из событий, — тем не менее заявил дедок.
— Немало, — согласилась я, не собираясь больше таиться от человека, только что спасшего мне если не жизнь, то свободу и здоровье. — Супостаты считают, что я причастна к крупному хищению денег. Поэтому просто так они от меня ни за что не отвяжутся, нечего об этом и мечтать. Лучше бы я и в самом деле их украла, честное слово! — вырвалось у меня. — Тогда хоть точно знала бы, за что страдаю!
— Да знаешь ты, Людка! Знаешь! — уверенно сказала Семеновна. — Только все никак пока не можешь понять, где собака зарыта… — Она сделала паузу, явно намереваясь предложить мне снова «попережевывать события», но потом окинула взглядом стол и, видимо, решила, что не настолько у нас сейчас трезвые головы, потому что махнула рукой и кивнула дедку: — Что сидишь как засватанный? Давай наливай еще по одной!
Так, за столом, мы и встретили ранний летний рассвет. Посовещавшись, сладкая парочка накормила кур, потом совместными усилиями мы подняли с земли упавшее чучело.
— Герой! — с гордостью сказала Семеновна, отряхивая с деревянного мужика сор. — Задержал супостатов, принял на себя первый удар! Хорошо, хоть сам при этом не пострадал. — Семеновна снова расправила сбившееся в ком мочало, прикрывавшее «классику», вернула на место верхнюю и оставшуюся единственной шляпу. Потом сдала Вилюню дедку, и он в одиночку погнал пастись обеих коров, в то время как Семеновна осталась подле меня.
— Может, и невелика я защитница, но хоть моральную поддержку окажу, — улыбнулась она мне.
— А это самое главное, — заверила я ее, наблюдая из окошка за тем, как возле дедковой калитки притормозило с пяток человек. О цели их визита не приходилось гадать: дедок сам предсказывал, что недовольные соседи могут прийти с утра и морду набить за ночные выступления. Ну, судя по выражению присутствующих лиц, бить они деда все-таки не собирались, а вот на скандальчик расщедрились бы, если бы дедок оказался дома.
— Ничего, — оценила вид «демонстрантов» и Семеновна. — Если им старый сейчас, по пути с пастбища, не попадется, то к обеду они вовсе остынут. Ну, может, выдадут на-гора пару матюгов, да на этом дело и закроется.
Я согласно покивала, но все же ждала возвращения дедка с некоторой тревогой: не хотелось, чтобы человек пострадал через свое доброе дело, и хотелось быть уверенной, что его минуют все неприятности. К моему облегчению, дедок вернулся цел и невредим. Ну разве что слегка облаян, только в этом не признался. Мы все вместе попили чайку, а потом прилегли вздремнуть после почти бессонной ночи. Разбудил меня Иринкин звонок:
— Людок, прости, что вчера не позвонила! Следователя на работе не оказалось, пришлось с ним созваниваться, и вот только недавно состыковались.
— Это хорошо, что состыковались! — обрадовалась я. — Мне до вечера нужно найти новое убежище! В этом уже нет гарантии безопасности, — и я рассказала Ирке о ночном визите супостатов, едва не сумевших меня увезти.
— Людмила Ивановна, вас сам бог бережет, — неожиданно услышала я в трубке голос следователя. — Ирина Станиславовна включила громкую связь, так что я все слышал. Никуда из дома не выходите, я за вами машину пришлю.
— Да меня один добрый человек мог бы довезти, на мотоцикле…
— Ни в коем случае! Нет никакой гарантии, что эти ваши похитители все еще не вертятся возле деревни! И если вы поедете на мотоцикле, они вполне могут перехватить вас где-нибудь посреди леса. Так что ждите и не испытывайте судьбу.
— Ладно, — кисло сказала я. Честно говоря, расставаться с задорной парочкой мне совсем не хотелось. Но надо было, чтобы самой не рисковать и чтобы их обезопасить.
Машина за мной приехала часа через три. Два сотрудника заверили меня, что уже переговорили с участковым и что, как бы сладкая парочка ни храбрилась, а за ними еще будут присматривать дополнительно. Меня это немного успокоило, но все равно я садилась в машину с демонстративно-показным видом: если супостаты все-таки наблюдают за домиком Семеновны издали, пусть видят, что я его покидаю.
— Ну, давай, Людк! — Семеновна расцеловала меня, отпихнув в сторону дедка, прицеливающегося сделать то же самое. — Ты, главное, не робей! И вспоминай, вспоминай все подробности твоей слежки! Что-то там должно было случиться! Чтоб у меня обе титьки обвисли, если это не так! — хитро подмигнула она.
— Семеновна! — ахнула я, потом обняла неугомонную. — Как же мне будет вас не хватать! Вы заезжайте ко мне в гости, ладно?
— И ты нас не забывай! Давай звони, держи в курсе дела. Звать пока не зову, рисково тебе раскатывать. Но если будет желание собаку искупать в местной речке, то я бы не отказалась взглянуть на ее хозяина.
Опять за свое! Она была неисправима, эта задорная седовласая чертовка! Или просто по моему рассказу уловила, что этот хозяин мне и самой небезразличен? Простившись и отправившись в путь, я отчего-то всю дорогу вспоминала его, ладно сложенного, с таким тонким и умным лицом. С его выразительными глазами, то ироничными, то насмешливыми, то серьезными. Да, он был женат и представлял для меня табу, я это прекрасно осознавала! Но немного помечтать о нем мне все-таки никто не запрещал, даже моя щепетильная совесть.