то ущерб, он, Павел, готов все исправить. Думаю, именно так выглядит крест на практике.
Послание к Филимону указывает на самое большое и важнейшее Послание Павла, к которому в первую очередь обращаются все люди, желающие понять смысл смерти Иисуса: на Послание к Римлянам. Сделаем глубокий вдох и приступим к нему со свежими силами.
12. Смерть Иисуса в Послании к Римлянам: Новый Исход
В книге К. С. Льюиса «“Покоритель Зари”, или Плавание на край света» (она входит в цикл историй о Нарнии) Люси, младшая из двух главных героинь, оказывается в доме волшебника. Тут она читает чудесную книгу с заклинаниями, где натыкается на удивительную сказку. Читая ее, Люси испытывает волнение и наслаждение, но затем понимает, что не способна удержать ее всю в голове – а когда пытается перевернуть страницу назад, чтобы освежить память, видит, что это невозможно. Воспоминания стираются, и она только может сказать, что там было «что-то насчет чаши, меча, дерева и какого-то зеленого холма»; и с тех пор Люси под «хорошей историей» понимала такую историю, которая напоминала ей о сказке из волшебной книги.
Подозреваю – в последние годы я много разговаривал с читателями, – у многих людей, прочитавших Библию, подобное чувство оставляет Послание к Римлянам апостола Павла. Там говорится что-то о праведности, вере, любви и гневе, о Боге, Иисусе и Святом Духе, об Адаме, Аврааме, Моисее и Израиле. Иногда, читая, ты переживаешь небывалый подъем от его потрясающих строк, полных славной надежды, иногда же ты погружаешься во мрак и перед тобой встают трудные загадки и запутанные интеллектуальные проблемы, ты сталкиваешься с такой аргументацией, что думаешь: быть может, Павел утратил равновесие, а быть может, равновесие утратил я? И все это не удивительно при чтении столь сложного произведения. Тем не менее в центре Послания, в частности в главах 5–8, содержатся несколько предложений, которые кратко выражают то, как первые христиане понимали смерть Иисуса:
…Иисуса, Господа нашего, Который предан был за согрешения наши и воздвигнут для оправдания нашего (4:24–25).
Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Мессия умер за нас, когда еще мы были грешниками (5:8).
Поэтому и вы умерли для Закона чрез тело Мессии, дабы принадлежать вам Другому – Тому, Кто был воздвигнут из мертвых, – чтобы принесли мы плод Богу (7:4).
Затем о том же подробнее:
Бог, послав Сына Своего в подобии плоти греха и как жертву за грех, осудил грех во плоти для того, чтобы праведное и должное решение Закона было исполнено в нас, не по плоти живущих, но по духу (8:3–4).
И за этим следует славная кульминация:
Если Бог за нас, кто против нас? Тот, Кто Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как вместе с Ним не дарует нам и всего? … Ибо я убежден, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни настоящее, ни будущее, ни силы, ни высота, ни глубина, ни какая другая тварь не сможет нас отлучить от любви Божией в Царе Иисусе, Господе нашем (8:31–32, 38–39).
Есть, разумеется, и другой отрывок, который цитировали тысячи, если не миллионы раз как важнейшие слова Павла о смерти Иисуса, но он сложнее и его контекст часто понимают неверно. В главе 3 Павел говорит об «искуплении, которое в Мессии Иисусе» так:
Бог поставил Его в умилостивление, через верность, кровью Его. Он сделал это, чтобы показать Свою справедливость завета, потому что Он прошел (в Своем долготерпении) мимо совершенных в прошлом грехов. Тем Он показал Свою справедливость завета в настоящее время, то есть что Он Сам прав и что Он оправдывает всякого, полагающегося на верность Иисуса (3:25–26).
Почти каждое слово этой перенасыщенной смыслом формулировки понималось по-разному в разные периоды истории Церкви, в том числе на протяжении жизни последних двух-трех поколений. У этого есть причина, о которой нам надо поговорить прямо сейчас, поскольку она связана с главной задачей данной книги.
Первые четыре главы Послания к Римлянам понимали так, как будто речь в них шла об уже слишком знакомом нам «договоре дел». Людям надлежало поступать хорошо, они этого не делали. Богу нужно было наказать их, но их место занял Иисус, так что в конечном итоге Бог их простил (конечно, при условии веры в Иисуса). И теперь их ждет не ад, но рай. Так, с незначительными вариациями, понимали Послание к Римлянам 1–4. Часто это называли «Римской дорогой». И когда в церкви проповедуют и учат подобным образом (об опасностях чего я говорю постоянно в данной книге), обычно обращаются именно к этому Посланию как к «доказательству» своей правоты.
Я уверен в том, что это неверное понимание. Вот почему нам придется в этой и следующей главах поговорить о Послании к Римлянам подробнее. В данном случае мы не можем избежать более глубокого погружения в этот текст. Ранее я говорил о том, что четыре Евангелия куда более важны, чем принято думать, для понимания представлений первых христиан о смысле смерти Иисуса. Но рано или поздно нам приходится возвращаться к Посланию к Римлянам. Все споры о смысле креста в Новом Завете решаются именно тут.
Чтобы подготовиться ко всему дальнейшему, нужно сделать три предварительных замечания. Во-первых, Послание к Римлянам – это крайне изысканная и продуманная композиция, где четыре раздела (главы 1–4, 5–8, 9–11 и 12–16) работают вместе, подобно частям единой симфонии. Каждый раздел обладает собственной цельностью, своим стилем, настроением и ароматом. В каком-то смысле они совершенно не похожи одна на другую. Но в то же время их связывают общие темы, общий ход мысли и значительное число линий, которые идут по каждому разделу, тесно соединяя все Послание, несмотря на резкие остановки и перемены темпа. Каждый раздел обретает свое значение благодаря тому, какое место он занимает в общей картине. Отсюда следует – среди многого другого, – что мы не вправе рассматривать какой-либо раздел в отрыве от прочих и считать, что мы изучаем «благовестие». Любые слова Павла о смерти Иисуса есть часть более широкой аргументации, которую он развивает в данном разделе.
Во-вторых, в Послании к Римлянам нередко видели какую-то библейскую версию труда по систематическому богословию, что не способствовало его пониманию. Разумеется, нельзя сказать, что это просто Послание «по случаю», написанное наспех ради какой-то практической цели, так что оно непригодно для возведения большого богословского здания. Нет, это неверно. Но вследствие такого подхода люди видели в нем те предметы, о которых они размышляли в определенные моменты истории Церкви, такие как доктрина «оправдания» в XVI веке и позже. В результате все важные идеи догматических систем, которые «необходимо» было обсудить, «находили» в этом Послании, не считаясь с тем, о чем оно говорило на самом деле. Допустим, какой-то ребенок с волнением ожидал того дня, когда он пойдет в зоопарк и увидит там слона – и вот, в день его визита слоновник закрыт. Но он, чтобы избежать разочарования, начинает убеждать себя в том, что виденный им носорог – это на самом деле странного вида слон. Так вели себя многие толкователи. И, наоборот, они могли не замечать те идеи, которые Послание обсуждает, но которые не нашли себе места в их догматических системах. Носорога стоит увидеть ради самого носорога.
Примером первого служит то, как понимали главные темы отдельных разделов Послания. На протяжении многих лет было принято думать, что Римлянам 1–4 посвящены вопросу «оправдания», а в 5–8 речь идет об «освящении». Можно найти какие-то поверхностные указания на это в главе 6, но если видеть в главах 5–8 трактат на тему «как жить христианской жизнью» (как бы это ни было ценно для кого-то), можно упустить главное. Если мы решительно ищем слонов, это мешает нам увидеть других животных, которые также большие, серые и опасные, но имеют свои важные особенности.
Примером второго является то, что многие толкования не обращают внимания на кульминацию Римлянам 5–8 – на слова Павла об обновлении всего творения в 8:18–25. Мы старательно искали слонов (в данном случае – ответ на вопрос «как христиане попадают в рай?») и потому не заметили стоящего прямо перед нами носорога.
В-третьих, когда Послание к Римлянам говорит об обновлении творения, оно на самом деле разворачивает перед нашим взором картину того, что в данной книге я называю целью спасительного вмешательства Бога. Павел не говорит: Иисус умер, «чтобы мы попали на небо». В Послании «небо» упоминается дважды: в 1:18, где «с неба» открывается гнев Божий, и в 10:6, где Павел цитирует Второзаконие, чтобы сказать: нет необходимости «восходить на небо», чтобы свести оттуда Мессию. В понимании Павла, в полном соответствии с Откровением и другими раннехристианскими произведениями, в результате того, что совершил Иисус, возникает новое творение, новый мир «неба и земли», где люди могут вернуться к своему подлинному призванию в качестве «царства священников», «царственного священства». Об этом стоит поговорить подробнее.
Основная проблема человека, на которую Павел указывает в Римлянам 1:18, – это не «грех», но «безбожие». Дело тут, в первую очередь, не в плохом поведении (хотя оно появляется как последствие главного), но в плохом поклонении. Поклоняясь неправильному божеству, человек перестает являть мудрый порядок Бога этому миру, а вместо этого являет порядок искаженный – где вещи не лежат на своих местах, «несправедливый». Вот в чем проблема, говорит Павел: «безбожие» порождает состояние «непорядка» и «несправедливости». Поскольку такое положение противоречит подлинному положению вещей, человек подавляет истину, в том числе истину, касающуюся Бога, и порочный круг продолжает действовать: люди поклоняются ложным богам и заменяют истину ложью (1:18–26).
Можно, разумеется, кратко обозначить все последующие искажения и невзгоды в человеческой жизни словом «грех». Но сразу перескакивать сюда, не замечая, как к этому подошел Павел, значит также «не попасть в цель» при попытке понять, что он говорит. «Грех» не означает только лишь «поступки, которые Бог запретил». Это, как мы видели, неспособность быть полноценным человеком, отражающим Бога. Об этом Павел кратко говорит в 3:23: все согрешили и лишены славы Божьей. Он говорит о той славе, которой должен обладать человек в подлинном смысле этого слова. Об этой славе говорит Псалом 8: это почетное положение и ответственность за заботу о мире Божьем от имени Бога. Носить такой статус и выполнять такую задачу можно лишь при истинном поклонении истинному Богу. Это царственное призвание, которое опирается на призвание священническое.