«Боже, что я творю», – говорил он. Но убеждал себя, что уже слишком поздно. Он не мог вернуться к своей жизни. Если он отпустит ее, если сообщит полиции, он будет обвинен в похищении и проведет следующие двенадцать лет в тюрьме (девять, если судья решит принять его явку с повинной в качестве смягчающего обстоятельства). Он хорошо представлял свой возможный приговор, потому что видел, как одному из клиентов адвокатского бюро вынесли похожий. Однако после произошедшего в Солт-Лейк-Сити несколько лет назад Стивен полагал, что его жизнь уже разрушена.
В тот момент в его мозгу существовал только один возможный вариант развития событий – обуздать душу и отдаться грязи, чтобы вернуть себе то, что он когда-то считал своим счастьем.
Он встал с поваленного дерева, сел в грузовик и поехал в сторону ближайшего городка. Там он нашел телефонную будку и набрал номер, написанный на потертом желтоватом листке бумаги. Ответа не было. Никто на другом конце линии не сказал ему, что делать дальше. Тревога доводила его до отчаяния. Он вернулся в хижину, где в тайнике держал Викторию Стиллман, поддерживая ее жизнь бутербродами и бутылками с водой. Виктория неустанно боролась, упрашивая его отпустить ее. «Я ничего не скажу, – говорила она, – клянусь жизнью, я никому ничего не скажу». Она никогда не слышала от него никакого ответа, кроме «Замолкни», которое он произнес во второй день. На третий день он опять поехал в город и снова набрал тот номер. Спустя несколько гудков невзрачный голос, про который нельзя было с точностью сказать, мужской он или женский, ответил:
– Завтра в десять вечера на Ханна-Кларк-Брук-роуд, грунтовая дорога в северном направлении, которая отходит от 1869 Маутин-роуд, трасса 242. В конце грунтовой дороги деревянный дом.
Вызов оборвался прежде, чем Стивен успел что-либо спросить, не дав ему возможности закричать, что он не знает, сможет ли добраться до того места с Викторией.
Стивен вернулся в хижину и припарковался у входа в укрытие. Он вошел в дом, приготовил бутерброд, добавил две таблетки снотворного в бутылку с водой и перемешал. Затем подошел к тайнику, поднял импровизированный металлический люк, который установил на второй день своего пребывания здесь, и кинул Виктории ее паек, как он делал каждый день. Несколько минут он слушал ее мольбы, пока она не уснула. С помощью лестницы он вытащил ее, загрузил в кузов грузовика и отправился по адресу, который указали ему по телефону. Уже через четыре часа он был на 1869 Маунтин-роуд и спустя несколько метров увидел развилку дороги, уходящей на север, в конце которой должен был стоять деревянный дом.
Действительно, вскоре он увидел хижину, о которой говорил голос. Он остановился за каких-то сто метров и в ярости ударил по рулю, злясь на самого себя и колеблясь между жизнью и смертью, между тем, чтобы отдать свою жертву, и тем, чтобы исчезнуть отсюда. Однако он понял, что уже не может ничего сделать. Что, перейдя порог того кафе, он пересек точку невозврата. Точку, за которой его душа изменилась навсегда.
Глава 33
У Аманды немного дрожали руки, даже когда она оказалась почти у дома; она то и дело поглядывала на отца с пассажирского сиденья. Всю дорогу они молчали, думая о сбитом пешеходе и о том, каким несчастьем могло бы все обернуться, если бы машина ехала быстрее.
Подъехав к дому и увидев его кипенно-белый деревянный фасад, они с облегчением вздохнули. Стивен припарковал машину у тротуара и вместе с Амандой молча вышел из машины.
– Маме ни слова о том, что случилось, ладно? – сказал Стивен дочери, пока они шли к дому.
– Почему?
– Потому что она будет волноваться.
– Но ведь с нами ничего не произошло. И с этим человеком тоже. Наоборот, думаю, ей приятно будет узнать, что мы остались с ним, помогли ему и что в результате все закончилось хорошо.
– Да, да, но, зная твою мать, я уверен, что она захочет найти его и извиниться за произошедшее формально, пригласить его с супругой на ужин и предложить помощь во всем, что им только будет нужно.
Слова Стивена о том, как поступила бы Кейт, узнай она об этом случае, были не так далеки от истины. Она всегда старалась быть честной и оставалась верной идеалам образцовой семьи с устойчивыми моральными принципами. Созданием именно этого образа она и занялась, когда они переехали в район, где жили более обеспеченные люди, и он так прочно укоренился в ней, что теперь уже невозможно было сказать, когда она перестала быть той беззаботной Кейт, которой когда-то была.
Он остановился перед крыльцом и продолжил:
– Обещай, что ничего не скажешь.
Аманда взглянула на отца и, уступая уговорам, пожала плечами:
– Я ничего не скажу… За символическую плату.
– Ого! Шантажируешь отца?
Аманда хихикнула и подняла мизинец правой руки.
– Обещаю, что ничего не скажу, пап. Не волнуйся, – с улыбкой сказала она.
– Так-то лучше.
Аманда взяла отца за руку, и вместе они пошли к дому.
– А у тебя неплохо получается. Где ты научилась шантажировать? – спросил Стивен, остановившись перед дверью.
– Я сама научилась. Хотя с тобой это не всегда работает, – пошутила она.
– Я покажу тебе парочку трюков, – сказал Стивен, подмигивая.
Когда они вошли, землетрясение крошечных шагов пронеслось по дому им навстречу.
– Аманда! Ты дома! – закричала Карла.
– Да, малышка, я уже здесь.
– Вы долго не возвращались. Сколько дней вас не было? – сказала Карла, с задумчивым лицом пересчитывая пальцы.
– Дней? Да нас не было всего пару часов.
– Ну я так и сказала. А в минутах это сколько?
– Где-то сто двадцать, – весело ответила Аманда.
– Ого! Как много! Видишь, как долго вас не было!
Аманда рассмеялась.
– Я уже не знала, что делать, – продолжила Карла. – Стучала по часам во всем доме, думала, может, так вы вернетесь раньше.
Стивен слушал разговор дочерей и не мог сдержать смеха.
– Да, папочка, ты смеешься, а вот маму это так не рассмешило.
– Но ведь сработало, разве нет? – сказал Стивен.
Карла открыла рот от удивления, и губы ее растянулись в улыбке:
– Сработало?
– Мы ведь уже здесь, Карла, не правда ли?
– Сработало! – закричала Карла и засмеялась.
Стивен погладил девочку по волосам и спросил:
– Где мама?
– Наверху, в спальне Аманды. Она сказала мне сторожить, вдруг вы приедете.
– Что?! – удивленно воскликнула Аманда.
Она взбежала вверх по лестнице и ворвалась в свою комнату. Кейт сидела за столом Аманды с измученным лицом, фыркая каждые полсекунды. На столе было рассыпано около десятка маленьких бусин. С ниткой и иголкой в руках Кейт пыталась починить браслет. Она собрала волосы в конский хвост и закатала рукава белой рубашки. Взгляд был озабочен и сосредоточен. Еще никогда Аманда не видела ничего подобного. После того неловкого положения, в которое она поставила Кейт перед соседями, вот она, ее мать, сидит, жертвуя своим зрением, а главное, нервами, ради какого-то браслета. Аманду тронуло не то, что ее мать столь усердно трудилась над его починкой, а то, как она целиком ушла в процесс, стараясь починить вещь, которая, как она считала, была дорога для дочери.
– Мама, не надо было этого делать, – сказала Аманда, подходя ближе.
– Я же сказала, что починю, разве нет?
– Да, но не надо было.
– Насколько я понимаю, этот браслет тебе подарила лучшая подруга?
– Да, мне его подарила Диана, но это неважно. Это всего лишь браслет, – сказала она с улыбкой, обвивая мать рукой.
– Раньше ты говорила совсем по-другому.
– Наверное, я начинаю понимать, что действительно важно.
– И что же важно для тебя?
– Что с вами все в порядке и что все мы вместе.
– Что-то случилось? – сказала Кейт серьезным тоном. – Если что-то случилось, я хочу знать.
– Почему обязательно должно что-то случиться? – спросила Аманда, озираясь по сторонам в поисках чего-нибудь, на что можно было бы сменить тему. – Разве дочь не может просто так обнять свою маму?
Кейт поднялась со стула и крепко обняла Аманду. Она понимала, что такая резкая перемена в дочери была неспроста, но постаралась не придавать этому большого значения. В это утро после разговора с Амандой она решила предоставить ей личное пространство и не приставать к ней с тем, чтобы она хорошо проводила время.
– Давай помогу?
– Да, пожалуйста, – облегченно сказала Кейт. – Я пытаюсь собрать его с тех самых пор, как вы уехали, но это просто невозможно.
– Карла! – крикнула Аманда. – Не хочешь нам немножко помочь?
Снова пронеслось землетрясение крошечных шагов, бегущих по направлению к двери. Когда казалось, что грохот вот-вот ворвется в комнату, все вдруг стихло. Аманда и Кейт удивленно переглянулись и засмеялись.
– Есть там кто-нибудь? – спросила Аманда.
Карла показалась на пороге и преспокойно вошла в комнату, будто ее и не звали. Она смотрела ровно перед собой, не переводя взгляд, и только искоса быстро глянула на кровать, чтобы удостовериться, что мама и Аманда видели, как она вошла. Подойдя к краю кровати, она подпрыгнула и уселась на нее.
– А, и вы здесь, – удивилась Карла.
Кейт и Аманда, которые так и стояли вместе перед письменным столом, с улыбкой переглянулись. Карла обожала быть в центре внимания, а они обожали смотреть на то, как она строит из себя горделивую особу.
– Карла, какое совпадение, что ты здесь, – весело сказала Аманда. – Нам как раз нужна была твоя помощь для одной невыполнимой миссии.
– Миссии? – оживилась девочка, но тут же поправилась: – То есть… Не знаю, найдется ли у меня время на эту миссию…
– Как жаль, что ты так занята, – огорчилась Кейт. – Ведь это очень важное дело.
– Что же это за миссия? Возможно, у меня все же найдется минутка.
– Видишь ли, этому браслету нужны маленькие ручки, которые смогут его починить. А мы не знаем никого в округе, у кого были бы такие тонкие пальчики, как у тебя, – сказала Аманда. – Ну да ладно, если у тебя нет времени, мы найдем кого-нибудь другого с такими же ручками, как твои.