– Вы что, с ума сошли? – закричала Стелла.
Санитары еще несколько секунд держали директора, пока тот пытался отдышаться. Наконец он сказал:
– Я… я сожалею. Не знаю, что на меня нашло. Можете отпустить меня, ребята.
Санитары, сомневаясь, что Дженкинс пришел в себя, не сразу, но отпустили его.
– Как ты, Джейкоб? – взволнованно спросила Стелла, наклоняясь к молодому человеку и пытаясь поднять его.
Один из медбратьев помог ей посадить его на место.
Джейкоб устремил взгляд на директора и улыбнулся.
– Какое отношение ваша жена имеет ко всему этому, доктор Дженкинс? – спросила Стелла, совершенно сбитая с толку.
– Я не знаю, агент Хайден.
– Почему же вы тогда говорите, что она как-то связана с этим делом? Это фотография семнадцатилетней давности. Она ничего не значит.
– Само по себе фото – да, ничего не значит, кроме того, что в тот момент Лаура была жива. То, что действительно имеет какое-то значение, находится с другой стороны.
Стелла перевернула снимок и на обороте увидела девятиконечную звезду.
– Звездочка? И что?
– Не знаю, что за всем этим стоит, но посмотрите вот на это, – сказал директор.
Он вытащил из кармана записку и передал Стелле.
– Записка с именем Клаудии, которая была в коробке. Я помню.
– Посмотрите сзади, – дрожащим голосом попросил директор.
Увидев ту же самую звездочку, Стелла будто окаменела. Это были две абсолютно одинаковые девятиконечные звезды, нарисованные черными чернилами.
– Не может быть, – сказала Стелла. – Где вы нашли эту фотографию?
– Она была у Клаудии. Думаю, это Лаура отправила ей. Не знаю, может, так она хотела быть рядом с ней. Ясно одно – моя жена имеет какое-то отношение к смерти Клаудии, несмотря на то что она ее мать.
– Джейкоб, – начала Стелла, – ты переехал к дяде в Солт-Лейк-Сити в 1996-м?
– Да.
– Ты был как-то связан с исчезновением Лауры? – спросил Стелла. – Это ты хотел сказать о тех годах в Солт-Лейк-Сити?
– Нет, – серьезно ответил тот.
– Тогда что это?
– Именно об этом я и хочу рассказать тебе, Стелла. Но только тебе. Доктору Дженкинсу предстоит узнать кое-что еще о своей жизни. Он забыл то, что ему не следовало забывать.
Директор почувствовал, будто его исключили из разговора.
– Что же я забыл, Джейкоб?
– Вы не помните, директор? Нет, правда не помните?! – закричал Джейкоб.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Я дам вам одну подсказку, доктор: Бостон, Мэдисон-авеню, 704.
– Адрес? И что там?
– Ваша правда.
Глава 50
Дженкинс схватил блокнот Стеллы, записал адрес и выбежал из кабинета. Ничто другое его не волновало. Он чувствовал, что там найдет Лауру и восстановит ту часть своей жизни, которая была вдребезги разбита. Больше ему не за что было уцепиться. Лишь одна вероятность того, что по указанному Джейкобом адресу он найдет нечто, что поможет ему разобраться в произошедшем – не только с Клаудией, но и со всей его жизнью, – вселило в него столько надежды, сколько у него не было никогда.
Дженкинс сел в машину. Он успел поговорить с Джейкобом всего пару минут, но у него уже сложилось впечатление, что этот человек вовсе не был умалишенным. Напротив, он обладал неординарной способностью держать контроль над ситуацией.
Дом по указанному адресу находился недалеко от клиники, и вскоре директор был на месте. Увидев здание, он вышел из машины. Никогда еще он не был настроен так решительно. Одновременно он был возбужден и изможден, вдохновлен поисками и убит горем, его взгляд горел решимостью.
Солнце только взошло, и, когда он ступил на порог здания, где надеялся найти какой-то след, у него зазвонил телефон.
– Да? – ответил он.
Ответа не было.
– Алло?! – крикнул директор.
– Не идите дальше, доктор. Оставьте это. Пока еще не поздно, – сказал голос на другом конце линии.
– Кто это?
– Я доктор Дженкинс.
– Что? Доктор Дженкинс – это я…
Человек на другом конце положил трубку. Рука, сжимавшая телефон, задрожала, и доктор выронил его. Он не знал, ни кто это был, ни что значил этот звонок, но у него не было времени на размышления. Он вошел в дверь как раз тогда, когда из нее выходила какая-то пожилая женщина с седыми волосами. Директор вызвал лифт и стал ждать. Каждый раз, когда мигала красная кнопка, он будто слышал прерывистые гудки из телефонной трубки. Дженкинс сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Лифт спускался целую вечность.
– Ну же! – крикнул директор и с силой надавил на кнопку.
Не в силах больше ждать ни секунды, он бросился наверх по лестнице, ища глазами номера этажей. На каждом пролете была только одна дверь из темного дерева. Поднявшись на пятый этаж, он остановился. Только сейчас он понял, что не знает, какая квартира ему нужна.
– Какого черта я делаю? – сказал он. – Этот сукин сын не сказал мне этаж.
Доктор сел на лестницу, не зная, что делать. Он был разбит. Джейкоб дал ему неполный адрес, просто чтобы отделаться от него.
– За что ты так со мной? За что?
Он достал из кармана записку с именем дочери и посмотрел на звездочку на обратной стороне.
– Девять концов. Что за бред, – сказал он. – Девять концов.
Одним прыжком директор вскочил с лестницы и, ведомый какой-то внутренней интуицией, продолжил путь наверх, этаж за этажом, пока не остановился на одном из пролетов перед дверью, где висела ржавая табличка с номером «9», на которой была выцарапана девятиконечная звезда, как на записке.
– Не может быть…
Он прикоснулся к знаку. Каждая его линия была не менее сантиметра глубиной; невозможно представить, какую силу пришлось приложить, чтобы вырезать его. Дверь была закрыта. Дженкинс уперся в нее плечом, налег всем телом и выбил хлипкий замок.
Внутри стояла непроглядная тьма, такая густая, что невозможно было увидеть что-либо дальше дверного проема. Дженкинса охватил страх, но в то же время он хотел знать, что скрывалось там, внутри. Он хотел понять, почему погибла Клаудия и какое отношение он имел к истории, произошедшей, когда он жил в Солт-Лейк-Сити.
Он перешагнул через порог и оказался во мраке. Окна были заколочены, и сквозь них пробивались лишь слабые лучи света, освещавшие висевшую в воздухе пыль. Доктор достал мобильный, чтобы посветить им, но тут же выронил его. При падении выпала батарея, и телефон отключился. Пока директор пытался включить мобильный, его охватила дрожь. Он ничего не видел. Он не мог разглядеть даже собственные руки, и это вселило в него еще больший страх. Он сделал несколько шагов в темноте, ощупывая стену рукой. Вдруг он почувствовал что-то похожее на выключатель, и, как только он нажал на него, ослепительный свет залил комнату.
Глава 51
Ничего в целом мире не связывало эту тень, кружащую по комнате, с человеком. Она жила в темной лачуге на верхнем этаже в пригороде Бостона в окружении мусора и питалась объедками. Когда эта тень, истерзанная бегом времени, вышла из квартиры, утреннее солнце осветило ее лицо – оно было изрезано глубокими морщинами; голос превратился в хрип.
Она на удивление быстро спустилась по лестнице и, столкнувшись на входе с Дженкинсом, не произнесла ни слова. Эта встреча была для нее неожиданной. Когда доктор поднимался по лестнице, она подумала, что надо остановить его, но решила выиграть время. Ей нужно было убраться отсюда, бежать куда угодно, лишь бы подальше от этой квартиры. Имя Клаудии Дженкинс эхом раздавалось у нее в голове, и она направилась к первому попавшемуся киоску. Издали она посмотрела на газеты и прочитала заголовки. «Приближается сильнейшее похолодание за последние пятьдесят лет», – сообщал «Геральд Трибюн». «Одиночная камера „обезглавливателя“, – гласил Нью-Йорк Таймс», сопровождая заголовок расплывчатым снимком кабинета с мягкими стенами, сделанным одним из санитаров клиники. «Дочь доктора Дженкинса найдена обезглавленной», – писал «Вашингтон Пост» под фотографией с картонной коробкой. Старуха отшатнулась от киоска, словно ее ударили по голове, и села на лавку. Свет утомлял ее, голова кружилась. Она все еще находилась около здания, из которого вышла, – сидела на одной из лавочек в парке, откуда ей было видно девятый этаж. Она вытащила из сумки толстую книгу в коричневой обложке с пожелтевшими листами. Открыла ее наугад и с состраданием посмотрела на старую выцветшую фотографию, сделанную в больнице. На снимке был доктор Дженкинс. Он гладил Лауру по щеке. У нее на руках лежала Клаудия, которая смотрела на нее так, будто в целом мире больше ничего не существовало. Она вырвала снимок из альбома и приложила его к губам.
– Прости, Клаудия, – прошептала она. – Тебя все-таки нашли.
На фотографию упала слеза. Старуха убрала книгу в сумку и быстро направилась в сторону машины Дженкинса, которая стояла у входа в здание. Она оставила фото под дворником автомобиля и подняла голову, чтобы посмотреть на верхние этажи.
– Уже вот-вот, – сказала она.
Через несколько секунд мощный взрыв выбил окна девятого этажа, стекла во всем здании лопнули, а на парковке заголосили сирены машин.
Глава 52
Я беру книгу с именами и кладу в свой рюкзак. Если не достигну цели, я смогу использовать ее в качестве доказательства. С помощью этого списка полиция, по крайней мере, сможет связать убийства девушек по всему миру. Приближается полночь. Мне надо торопиться. Я не могу ждать ни секунды, иначе будет слишком поздно. Я просматриваю содержимое ящиков письменного стола – вдруг там будет что-то полезное? Ничего. Быстрым взглядом окидываю книги, стоящие на полках. Одна классика: Маркес, Остин, Шекспир, Ли, Оруэлл, Уайльд…