Женщина по ту сторону могла слышать только неровное дыхание и всхлипы Стивена. Вдруг она поняла, кто это был, и разразилась слезами:
– Почему ты оставил меня, Стивен?
– Я люблю тебя, Кейт. Прости меня.
– Стивен, ты не представляешь, сколько раз я хотела, чтобы ты вернулся домой и сказал мне это.
– Я никогда не смогу вернуться, Кейт, – ответил он, захлебываясь рыданиями.
Эти слова были для него так же жестоки и печальны, как и сама причина, по которой он не мог вернуться к жене.
– Почему? Что ты сделал?
– Тебе не нужно это знать, Кейт.
– Где ты? Почему ты ушел?
– Я хочу, чтобы ты знала, что я сделал это ради тебя, ради девочек и ради того, чтобы вернуть тебе счастье.
Кейт не знала, что ответить на услышанные слова. Несколько секунд оба не могли произнести ни звука. Наконец Стивен продолжил:
– Я люблю тебя, Кейт. Прости меня.
– За что?
Он не смог ответить и повесил трубку.
Глава 72
– Выходите из машины, – сказала Лаура, направляя пистолет в затылок Стеллы.
Джейкоб сохранял спокойствие и думал только о том, чтобы эта женщина не нажала на спусковой крючок.
– Если вы сделаете хоть одно лишнее движение, я убью ее.
– Ты не выстрелишь, – сказал Джейкоб.
– Хочешь проверить? Одно движение, и все кончено.
– Джейкоб, пожалуйста, делай, что она говорит, – умоляла Стелла.
– Она тебя не убьет. Она не нарушит собственных правил.
– Каких правил?
– Выбирайтесь из этой чертовой машины! – закричала Лаура.
Они медленно, не делая резких движений, вышли под внимательным взглядом Лауры и встали спиной перед рядом вертолетов.
– Кто ты? – спросила Стелла.
– Ты не помнишь, верно?
– В каком смысле не помню?
– Нет времени, – сказала Лаура тонким пугающим голосом. – Забирайтесь в вертолет. Нам нужно в Солт-Лейк-Сити.
Джейкоб кивнул Стелле, пытаясь успокоить ее и внушить ей уверенность.
– Делай, что она сказала, Стелла.
Под прицелом Лауры они поднялись в первый вертолет, и та села за ними на заднее сиденье.
– Летим, у нас нет времени.
Стелла взялась за штурвал и инстинктивно посмотрела Джейкобу в глаза. В тот момент ей казалось, будто она прыгает в пропасть, не зная, что находится там, на дне. Он же чувствовал, будто возрождается после целой жизни, проведенной в одиночестве. Лопасти вертолета начали вращаться с оглушительным шумом, поднимая пыль.
Когда они оказались в воздухе, Стелла направилась на юг – к Солт-Лейк-Сити, следуя указаниям Джейкоба. Когда они были почти на месте, она не выдержала:
– Ты Лаура, верно? – спросила агент, краем глаза глядя назад. – Жена доктора Дженкинса. Та, которой снятся сны. Ты исчезла, когда родилась ваша дочь.
– А ты смышленая, – ответила Лаура. – Это у тебя от отца.
– Отца? Родители оставили меня в детском доме, когда я родилась.
– Я думала, что вы уже во всем разобрались, – сказала Лаура.
– В чем?
– Нет! – закричал Джейкоб. – Это должно произойти не так.
Лаура не ответила, но поняла, в чем дело.
– Рано или поздно она узнает, Джейкоб. Так какая разница? Ничто не длится вечно.
– Что не длится вечно? – спросила Стелла. – О чем вы говорите? Ты знала моих родителей?
– А разве это важно?
– Для меня важно, – ответила она.
– Замолчи! – крикнул Джейкоб Лауре. – Ты и так причинила слишком много боли.
– Мы на месте, – сказала Лаура.
Вид на закатный Солт-Лейк-Сити производил угнетающее впечатление. Солнце отражалось в озере и освещало город последними лучами, словно языки пламени. Деревья, когда-то покрытые пышной зеленью, стояли голые. Озеро, огромное с высоты, было маленьким и плоским. Казалось, будто из Солт-Лейк-Сити выкачали всю жизнь, будто «Семерка», виноватая в таком количестве смертей, глоток за глотком выпила душу растущего города. С вертолета смутно различался грузовик, направлявшийся к центру. Вдалеке, в другом конце города, бывшем когда-то новым кварталом, был припаркован серый автомобиль возле белого дома с синей крышей, уже разрушенной от старости.
– Садись на центральной площади, – сказал Джейкоб.
– Нет! Нам надо к моему бывшему дому.
– Чтобы приземлиться, мне нужно пространство! – крикнула Стелла. – Я не могу сесть посреди улицы.
– Придется.
– Но зачем?
– Затем, что ты была в моем сне, Стелла.
Глава 73
Когда Дженкинс оказался в Солт-Лейк-Сити, на него нахлынули тяжелые воспоминания о том времени, когда он разыскивал Лауру. Здесь он провел свои лучшие годы, свою молодость и два первых года жизни дочери. Для него будто ничего и не изменилось. Он видел пустые дома, засохшие сады, разбитые окна, и ему казалось, что здесь всегда было так. Он не обратил ни малейшего внимания на заброшенность города, чувствуя скорее уважение к нему, чем ностальгию.
Директор припарковался напротив дома, где семнадцать лет назад Аманда проводила каникулы. Несколько секунд он удивленно смотрел на него. Сейчас вилла, которой он всегда восхищался, когда жил с Лаурой, была брошена на произвол судьбы. И это, пожалуй, единственное изменение, произошедшее в Солт-Лейк-Сити, которое его действительно потрясло. Все остальное и так казалось ему печальным с тех самых пор, как исчезла Лаура. Он любил ее всем сердцем и сделал бы все, чтобы она вновь была счастлива.
Он обернулся и холодно посмотрел на старый дом напротив. Самые светлые воспоминания его жизни хранились в двух местах: в том уголке его разума, благодаря которому он заново переживал полные любви ночи с Лаурой и беседы с ней о психологии в этом доме, и в альбоме для фотографий, хранившемся в спальне Клаудии. Оба этих места причиняли ему боль, но они были единственной опорой, которая помогала оставаться на плаву.
Дженкинс подошел ко входу. На несколько секунд его рука задержалась на заржавевшей дверной ручке. Затем он открыл дверь.
Глава 74
Голова Дженифер Траузе летит в окно, и стекло разбивается вдребезги. Сердце у меня разрывается, но мне не остается ничего другого: дым душит меня, а потому мне нужен воздух. Я вижу, как Эрик, стоящий в центре комнаты, смотрит на меня. Огонь окружает его, и пламя начинает ползти по его ногам. Он выглядит таким спокойным, будто вокруг не происходит ничего особенного, и я понимаю, что гибель ничуть не пугает его. В смерти человек может бояться двух вещей – одиночества и бессмысленности. Эрик думает, что умирает не просто так, и поэтому он с восхищением смотрит, как языки пламени обжигают его кожу. Когда огонь доходит до пояса, он открывает глаза и только тогда понимает, что смерть куда больнее полной тягот жизни. Я выпрыгиваю в окно, не замечая, как остатки стекла режут мне руки. Сейчас мне плевать на ссадины. Мне нужен воздух.
Уже снаружи меня охватывает ужас, когда я вижу, с какой яростью огонь поглощает гостиную. Я завороженно смотрю на него и вижу в нем воспоминания той ночи, когда я ее потерял. Столько лет, столько страданий. Они должны были заплатить. Стоя на улице, я смотрю на дом, освещенный тусклым светом луны. Через окно, в которое я выпрыгнул, начинает валить дым.
Что это? Я замечаю, что на втором этаже мигает свет, будто кто-то включает и выключает его, подавая сигнал. Там есть кто-то еще? Не может быть! Я огибаю дом, бегу к главному входу и вхожу внутрь, не думая о последствиях, к которым может привести это безумие. Огонь уже перекинулся в коридор и без всякой жалости поедает картину с мойрами. Из гостиной доносятся крики боли. Должно быть, это оставшиеся из «Семерых» гибнут в огне. Мне сложно в это поверить, но я с наслаждением слушаю их вопли. Я пережил столько страданий, что лживое счастье мести для меня поистине настоящее чувство. Опьяненный успехом, я поднимаюсь по лестнице и открываю одну дверь за другой, пытаясь найти ту, где мигал свет. Я распахиваю последнюю и вдруг понимаю, что это та самая комната, где я неожиданно столкнулся с беловолосым. Огонь забирается по лестнице и отрезает мне путь к отступлению.
– Нет! – кричу я.
Я понимаю, что никто не просил меня о помощи, никто не посылал мне сигнала. Это всего лишь лампочка, которая вот-вот расплавится, и ее эпилептическое мигание лишает меня всякой надежды.
В голове только одна мысль: я сейчас умру. Я, зная, что исполнил данное себе обещание, смело смотрю смерти в глаза.
Глава 75
Джейкоб закрыл руками глаза Аманды так нежно, будто он охранял ее сон, и повел в темноте к комнате, откуда исходил свет.
– Не открывай, – прошептал он.
– Почему?
– Закрой глаза.
– Не могу!
– Доверься мне.
Аманда позволила ему вести себя. На секунду она, поддавшись покровительственному голосу Джейкоба, забыла, от кого они убегали, где были и что делали. Он говорил дьявольски спокойно, а нежность, с которой он вел ее, не оставляла шансов на сопротивление.
– Можешь открывать, – сказал Джейкоб, медленно убирая руки.
Аманда открыла глаза, и приглушенный свет залил ее лицо. Около десятка свечей освещали наполовину недостроенную комнату. Джейкоб расставил их по две, три и пять штук, кроме одной свечи, которая стояла одна и горела ярче остальных. Казалось, будто их рассыпали здесь случайно, но, возможно, именно благодаря этому они создавали для их истории любви атмосферу чуда.
– Джейкоб, это невероятно, – произнесла очарованная Аманда.
– Я подумал, что так тебе будет спокойнее.
– Спасибо, правда. Никто никогда не делал для меня ничего прекраснее.