Аманда высыпала на кровать горстку шариков от браслета и нащупала в кармане ту бумажку, которую нашла во дворе.
«Интересно, сколько времени эта записка была спрятана под камнем? Она так истрепалась, что вполне могла пролежать там несколько лет. Кто бы мог ее оставить?»
Когда она развернула ее и прочитала то, что там было написано, на секунду ее сердце остановилось. Аманда выпустила записку из рук и опустилась на кровать, не понимая, что она только что увидела. Затем она подняла записку с пола и снова прочитала: «Аманда Маслоу, июнь 1996».
На листке больше ничего не было, только ее имя, дата и странная звездочка, нарисованная карандашом на обратной стороне.
Мысли без конца роились в голове Аманды. Как такое возможно, что ее имя было написано на листке, который бог знает сколько времени пролежал под каменной плитой, да еще с точной датой первого приезда в этот дом? Может быть, это была чья-то злая шутка? Полная бессмыслица. Как бы она ни старалась понять, как так получилось, что порванный браслет помог ей обнаружить эту записку, у нее ничего не получалось.
Карла скакала по лестнице вверх и вниз, и ее топот сотрясал, казалось, весь дом. Аманда сжала в кулаке записку и потерянным взглядом посмотрела в окно, пытаясь сдержать дыхание и унять пульс. Девушка бросила взгляд вдаль, на озеро. По нему плыло несколько судов. Она посмотрела на густой лес, окружавший водоем: в глаза бросился контраст цветов между деревьями разных пород. Аманда закрыла глаза, а когда открыла, Карла стояла рядом и, улыбаясь, смотрела на нее.
– Аманда, у тебя все хорошо? Мама говорит, ты сердишься, потому что в этом году ты не хотела ехать. Если хочешь, в этот раз мы будем играть во что ты скажешь.
– Не волнуйся, Карла. Просто в этом доме такой сильный запах, что у меня немного закружилась голова. Наверное, это из-за того, что его недавно покрасили, – ответила Аманда, успокаивая сестру, и добавила: – Пойдем вместе осмотрим оставшуюся часть дома?
– Да! – с восторгом закричала Карла.
Спустившись снова на первый этаж, они встретились с матерью, которая стояла у порога и разговаривала с супружеской парой, их соседями. Они пришли поприветствовать новых жильцов и пожелать им приятного отдыха. Женщина принесла черничный пирог и с улыбкой передавала его Кейт. Ее муж, темноволосый мужчина среднего роста в немного старомодном костюме, был серьезен и внимательно слушал разговор, пока не перевел взгляд на Аманду, которая вместе с сестрой спускалась по лестнице.
Аманда подошла поздороваться с соседями.
– Добрый день, приятно познакомиться с вами, мистер и миссис… – замолчала она, ожидая, что они представятся.
– Ох, ты, должно быть, Аманда. Какая красавица! – воскликнула женщина.
– У вас нет фамилии?
– Какая забавная девочка!
– До свидания, – резко отрезала Аманда и ушла с сестрой в сторону кухни.
– Ох, вы не представляете, как я сожалею, – извинилась Кейт, покраснев. – Не обращайте на нее внимания, она немного расстроена из-за того, что приехала в Солт-Лейк-Сити в этом году. Судя по всему, у нее сейчас «этот» период.
– Не волнуйтесь, миссис Маслоу. Наша дочь как раз ее возраста, так что мы понимаем, что это такое, – сочувственно произнесла женщина. – Гормоны скачут, как американские горки.
Находясь на кухне, Аманда продолжала прислушиваться к их разговору, смотря за тем, как Карла один за одним открывает кухонные шкафы в поисках чего-нибудь интересного.
– Фу! – закричала девочка, вытаскивая из глубины шкафчика покрытую плесенью банку. – Какая гадость! Что там внутри?
– Положи это! – закричала Аманда. – Какой ужас, господи! Не вздумай открывать!
– Упс… – произнесла Карла, как раз поднимая крышку.
Отвратительная вонь вырвалась из банки, и Карла тут же закрыла нос рукой. Она случайно толкнула банку, и та полетела со столешницы на пол и вдребезги разбилась.
– А-а-а! – в один голос закричали девочки, увидев, что было внутри тары: черный полуразложившийся кот, усеянный маленькими червями.
Глава 7
Идя в свой кабинет, куда его сопровождала агент Стелла Хайден, доктор Дженкинс думал об улыбке заключенного. По его мнению, одной из главных причин, объясняющей, почему человек, который совершил зверское преступление (в данном случае отрубил голову), вел себя абсолютно нормально, было то, что он воспринимал окружающую действительность не так, как все остальные. Такого рода душевнобольные неясно различают мир вокруг себя и не считают, что совершают нечто ужасное, так как они не способны понять последствия своих действий. Другое объяснение поведения заключенного состояло в том, что он мог быть вполне доволен тем, что совершил. Любое из этих предположений могло быть верным, и доктору требовался весь его опыт в психологическом анализе, чтобы определить, идет ли речь о душевнобольном или о безжалостном убийце.
У кабинета директор и агент поприветствовали девушку-секретаря, которая подошла к ним, чтобы поздороваться и сообщить план на день.
– Добрый день, доктор Дженкинс и миссис… – начала секретарь.
– Хайден, Стелла Хайден, – представилась Стелла.
– Звонил начальник департамента полиции, спрашивал, когда бы вы могли встретиться, чтобы переговорить о ходе процесса. Еще звонил главный прокурор и просил меня передать, чтобы вы связались с ним как можно раньше. Также звонил главный редактор «Нью-Йорк Таймс», спрашивал вас, доктор Дженкинс. Они хотят лично встретиться с вами и как можно скорее взять интервью. Кроме того, на ваше имя пришло несколько посылок и множество писем. Я предвидела, что вы скажете, и уже прочитала большую их часть. Все они от людей, которые просят, чтобы мы были безжалостны к заключенному. Посылки я оставила у вас в кабинете, полагаю, там нечто более личное.
– Спасибо, Тереза. Когда сможете, передайте мне номера телефонов начальника полиции, генерального прокурора и главного реактора «Нью-Йорк Таймс», – сказал директор, входя в кабинет вместе с агентом Хайден.
Он подошел к своему столу, на котором горой лежали посылки и письма, сел и пригласил Стеллу последовать его примеру. Он немного покопался в бумагах и вытащил папку бежевого цвета с маркой департамента полиции Бостона. На ней красным маркером было написано: «Дело 172/2013: Обезглавливатель».
– Вот отчет, Стелла. У вас два часа, чтобы ознакомиться с ним. На двенадцать назначено первое интервью о психологическом анализе. Очень надеюсь, что говорить будете вы. Если нет, случай закроют, мы передадим его в руки полиции, и ваша работа здесь будет закончена. Суд наверняка будет быстрым, и его приговорят к пожизненному заключению. Я лично прошу вас выступить на интервью. Этот человек беспокоит меня как никто и никогда до него, – сказал директор, передавая материалы дела агенту.
– Два часа говорите? – ответила Стелла. – Здесь больше ста пятидесяти страниц. Мне придется поторопиться.
– У нас нет времени. До пресс-конференции всего ничего, – добавил директор, радуясь, что может ей насолить.
Его взгляд упал на одно из лежащих на столе писем. Затем его внимание привлекла одна посылка, стоящая здесь же. Это была коричневая коробка, перевязанная тонким шнурком, она была больше, чем все остальные. На верхней стороне стояла печать: Квебек, Канада.
– Посылка из Канады? Да уж, этот случай действительно обратил на себя внимание всего мира, – сказал директор, перерезая шнурок ножом для писем.
– Надо признать, заключенный вышел на сцену специфическим образом, – пошутила Стелла.
Директор поднял крышку и, заглянув внутрь, словно окаменел. Агент Хайден приподнялась, чтобы посмотреть, что там внутри, и, громко вскрикнув, упала спиной на стул. Директор сложился пополам и залился слезами. Затем он снова посмотрел внутрь коробки – там в пластиковом пакете лежала голова женщины, а рядом с ней состаренный листок бумаги. Агент Хайден встала, взяла записку и прочла: «Клаудия Дженкинс, декабрь 2013».
– Клаудия Дженкинс. У нее ваша фамилия, доктор. Вы ее знаете? – спросила она, еще не оправившись от потрясения.
Директор, едва держась на ногах и сотрясаясь от слез, ответил:
– Это… моя дочь.
Глава 8
Аманда не могла поверить своим ушам, когда услышала, что именно ей придется убирать с пола осколки и полуразложившегося кота, которого нашла Карла. Ее мать постоянно давала уроки Карле через наказания, которые доставались именно Аманде. Это было чудовищно несправедливо.
С другого конца кухни Карла с улыбкой наблюдала за тем, как Аманда, надев на руки пакет, подняла останки кота, а после завязала целлофановые ручки. Та косо глянула на Карлу: «Ну ты у меня попляшешь».
Пришла Кейт и принялась помогать Аманде подметать с пола куски стекла, пока та распрыскивала по всей кухне освежитель воздуха, который нашла под раковиной.
– Знаешь, Аманда, я наказала тебя не за кота, а за то, как ты разговаривала с соседями. Они просто хотели проявить дружелюбие. Ты не должна мстить другим за то, что не хотела приезжать сюда. Этот год для нас своего рода торжество. Твой отец приложил столько усилий, и наконец они принесли свои плоды. Теперь наше материальное положение станет куда лучше.
– Да, мама. Я это понимаю. А вот ты меня – нет! – резко ответила Аманда.
– Ладно, предлагаю сделку, – сказала мать примирительным тоном. – Постарайся получить удовольствие от первой недели с нами здесь, и, если в воскресенье тебе по-прежнему будет хотеться в город, ты сможешь поехать в Нью-Йорк и пожить с тетей.
– Ты серьезно?
– Если таково твое желание, я не могу удерживать тебя против воли. Ты уже достаточно взрослая. Итак, ты должна пообещать мне, что до воскресенья постараешься радоваться этим маленьким каникулам. Идет? – заключила она.