себе гнев – и не находила.
– Спасибо, Келл. За откровенность. – Она накрыла руку на своем запястье ладонью. – Ты мне поможешь?
Голос у нее чуть вздрогнул. Бурн в свою очередь сжале ее руку:
– Помогу.
Отпустив лекаря, Глориан повернулась на бок, не в силах больше бороться со сном. Она отдаленно слышала испуганные выкрики в соседней пещере – туда дошли последние вести. Уже соскальзывая в темноту, она потянулась к сестре, и на этот миг ей стало почти спокойно.
Проснувшись, она не сразу вспомнила, где находится. А вспомнив, сразу об этом пожалела.
– …Если родит здесь, что будем делать?
– Гребень нас защитит, – чуть слышно ответила Хелисента. – Глориан права, узкий вход нам поможет.
– Не поможет, когда виверны его высмотрят, – возразила ей Джулиан. – Бойцы ослабели от голода, они плохо вооружены. Половина и не воины вовсе. Остальные измотаны сражением у Маденли. Ты не хуже меня понимаешь… Надо было нам пробираться в Серебряные копи.
Голос у нее срывался от страха.
– Теперь уже поздно, Джулс. Что плакать над пролитым молоком?
– А нельзя ли ее незаметно вывести, пока темно?
– И пробовать не решусь. Вдруг роды начнутся?
Джулиан издала странный, придушенный звук.
– Куда ни кинься – смерть, разве что наши продержатся.
По животу прошла волна – схватка. Глориан, закрыв глаза, ждала и молилась, чтобы обошлось.
«Только не сейчас. – Она крепче зажмурила глаза. – Подожди, Сабран. Слишком опасно!»
Дочь словно услышала ее, притихла.
– Что нового? – Глориан поднялась на локте.
Встрепенулись обе, Хелисента и Джулиан.
– Ярл Ордан готовится к обороне, – ответила Джулиан. Она не отмыла закопченного лица, и косу ей растрепало ветром. – Не надо тебе об этом думать, Глориан.
– Приходится. – Она села, живот тяжело лег на колени. – Который час?
– Только стемнело. Ночью виверны не много увидят, – сказала Хелисента, – но их твари идут от Маденли по следу. Часа не пройдет, как будут здесь.
– Сколько их?
Хелисента сглотнула слюну:
– Не знаю.
– Скажи, Хелисента.
– Маденли осаждали сотни, – сдавленно ответила Джулиан. – Некоторые уверяют, что их еще больше. Так Роланд Гленн говорит.
– А наших сколько?
– Мой отец рассчитывает на тысячу или около того, если не подойдет помощь от Нищего Круга, – ответила Хелисента. – Он почти всех поставит у входа, а остальных чуть глубже, чтобы добивать прорвавшихся тварей.
Тысяча инисцев против исчадий горы Ужаса. Едва рассветет, ее войска должны будут оттянуться в пещеры, или виверны сожгут их заживо.
– Да будет с нами Святой! – прошептала Глориан.
– Ваша милость. – Роланд постучал в стену. Он, как видно, назначил себя ее нянькой. – Я обещал Келл Бурн не вставать в оборону, пока вы не поедите.
– Ты будешь сражаться, Роланд?
– Да, я недурно владею мечом. Увы, не так хорошо, как брат, так что надежды выжить у меня меньше.
Он провел ее в соседнюю пещерку. Глориан шла медленно, задыхалась, останавливалась, вслушиваясь в шумы из темноты.
Ей приготовили пир, какого она никак не ждала в голодные времена: солонина и сыр, свежая форель, горячее жаркое из кролика с грибами и чесноком. Даже хлеб. Столько еды она не видела после прибрежного святилища Офсэй, где в избытке водились рыба и устрицы.
– Людей, надо думать, так не кормят, – заметила она.
Роланд покачал головой.
– Раз в три дня, да и то вряд ли. Сборщики выходят наружу, приносят земляные орехи, ловят куниц, зайцев и тому подобное. На севере, где морозы сильней, и того хуже. Я слышал, в Колторне уже друг друга едят. – Увидев, как она изменилась в лице, Роланд поспешно добавил: – Может, это только слухи.
– Люди винят меня?
– Они знают, что вы растите для них защиту. – Он бросил взгляд на ее живот. – Больше корят друг друга за грехи. Остается только радоваться, что здесь нет Вулфа, не то в него бы уже тыкали пальцем.
– Да, – сказала Глориан. Сабран тихонько толкнулась в животе. – Сколько в этих пещерах беременных?
– По последнему подсчету, вроде бы двадцать.
– А на крайнем сроке, как у меня?
– Я видел пару животов, со дня на день готовых лопнуть. Умоляю простить, ваша милость, – оговорился он, ероша себе волосы. – Я в этой дыре совсем огрубел.
– Я бы хотела поделиться с ними едой. Пригласишь их сюда.
Роланд с любопытством взглянул на нее:
– Еды осталось мало, и больше добыть не удастся.
– Приведи их.
Ей пришлось подождать, пока в темноте среди шестнадцати тысяч найдут девять женщин. Одна из них едва передвигала ноги под тяжестью живота – должно быть, носила двойню. Все они были старше Глориан, одна даже с сединой в волосах.
– Ваша милость! – повторяли они одна за другой.
– Добрый вечер. – Ради них Глориан смогла улыбнуться. – Все вы вот-вот родите, как и я. Мои советники полагают, что мне следует хорошо питаться. Надо думать, вам тоже.
Она указала им на скамью по другую сторону стола:
– Прошу вас, поешьте со мной.
Женщины молчали. Она видела голод в их тусклых глазах, в запавших щеках.
– Королева Глориан, – забормотала старшая, – пригласить нас к своему столу – это так великодушно.
Она вздернула подбородок:
– Но что до меня, я не отниму у наследницы ни крошки еды.
Женщина с самым большим животом облизнула губы, оглянулась на остальных.
– И мы тоже, ваша милость, – помедлив, сказала она вздрагивающим от отчаяния голосом.
Они, одна за другой, приседали в поклоне и уходили от богатого стола, пока Глориан не осталась одна. У нее свело живот. Сквозь туман в глазах она уставилась в потолок.
«Ты этого хотел? – Обращая свои слова к небесному чертогу, она плакала впервые за много недель. – Этого ты хотел для своего королевства?»
Она спала, придерживая локтем живот и свернувшись вокруг него, как чашечка желудя. Ее разбудили, тронув за плечо.
– Глориан, – сказала Джулиан, – началось.
Спросонья она не сразу поняла. Приподнялась на кровати, села.
– Я хочу видеть регентский совет. – Она тяжело задышала, сжимая живот. – Хочу…
Стоило встать, как что-то порвалось у нее в утробе, между ног потянуло, под ноги пролилась вода. Она взглянула на лужу, потом на Джулиан.
Бурн предупреждале, что так будет. Так будет, когда Сабран соберется выйти на свет.
– Ох… – Адела совсем побелела. – Ой нет…
– Сейчас же зови Бурн. И скажи попечительнице, – прикрикнула на нее Хелисента. – Живо, Адела!
Та выбежала. Хелисента снова уложила Глориан. Джулиан придерживала ее за плечи.
– Как видно, мое поле боя здесь, – скрипнула зубами Глориан. – Так тому и быть.
91
Думаи проснулась глубокой ночью: светильник почти прогорел, а Никея спала – по-прежнему в ее объятиях, никуда не делась.
Столь многое предстояло узнать. Вернуться на века в прошлое, к загадочной Шелковичной королеве.
Равновесие мира было еще древнее того. Она страшилась обращаться мыслью в такие глубины и дали, размышлять о причинах и следствиях, да и хватит ли целой жизни, чтобы понять?
А вот ее чувства к женщине, пробившейся к ней сквозь огонь… почему бы не начать с них? Думаи привлекла ее к себе, нежно поцеловала в плечо.
С наплывающим сном ее омыл холод. Она вгляделась в пространство звезд и текучей воды.
– Я чувствую твой страх, твою боль. Никогда ничего не чувствовала так ясно. – Думаи закрыла глаза. – Я вижу тебя, сестра. С тобой ли мы встречались в снегах?
– Я открыла двери снов другой. – Фигура за ручьем стала почти невидима. – Сестра, побудь со мной. Мне нужна твоя сила.
– Думаи… – окликнули ее наяву.
Стоявшая у входа Унора изумленно смотрела на лежащих. Думаи осторожно, чтобы не разбудить Никею, села. К тому времени лицо матери смягчилось, отразив тихое понимание.
– Ты знала, – сказала Думаи.
– С самого начала знала. – Унора держала в руках свечу. – Прости меня, мой воздушный змей. Снова гонец.
– Кто?
– Эпабо. Он опять тебя разыскал. – Она взглянула затравленно. – Он боится за твою сестру.
92
Нинуру, взбивая лапами пыль, неслась к городу. Одной рукой Тунува вцепилась в ее мех, другой – в седло. Впереди бежала Йеда. За спиной, обхватив ее за пояс, сидела Сию. Другие ихневмоны с воительницами в седлах держались позади. Они уже миновали озеро Йодиго.
На западе темнела стая виверн. Черная туча вдали напоминала о погребальном костре Йотеньи. Дедалаган пока не показывался.
Эсбар направляла своего ихневмона прямо к Господним Клинкам.
Кедико не одну неделю упрямился, отказываясь укреплять Нзену. И только когда к его двору вернулись лазийские послы из Карментума – спустя месяцы после первого предупреждения Тунувы, – он наконец счел нужным действовать. Возвел высокие стены, перегородил узкие горные проходы. Рвы перед заграждениями ощетинились заостренными кольями, их заполнили горючим хворостом, над стенами встали рядами башни для лучников.
Видно, когда считал нужным, Кедико на многое был способен.
Тысячи потрясенных, израненных беженцев ждали у единственных ворот в стене – у горы Диндару, самого высокого и самого священного из Господних Клинков. В другое время люди бы толклись вокруг, глазея на такое множество ихневмонов, теперь безропотно уступали дорогу.
– Назовитесь! Какое у вас дело в Нзене? – крикнула с башни чиновница.
– Эсбар ак-Нара, – прокричала в ответ Эсбар. – Я с воинским отрядом по приглашению верховного правителя.
Верно, Гашан о ней предупреждала. Чиновница кивнула стражникам, и те расступились. Тунува провела Нинуру через ворота.
Нзена готовилась к войне. От кузниц било жаром, конные воины вооружились длинными копьями и боевыми щитами с золочеными гранатами дома Онйеню. Часть жителей ушли в горные пещеры или заперлись по домам – сплошь каменным, с черепичными крышами. Куда больше горожан приготовились сражаться за город, собрав все, что сошло бы за оружие: серпы, молоты, вилы… Самые догадливые вымазались цветной глиной для защиты от огня.