– Там нам не пройти. Бирки все пересчитаны.
Они обогнули наружную стену и по ступенькам вошли в глубокую нишу. Тунува, осветив путь, увидела тяжелые двери. Зайдя в тоннель поглубже, она сменила цвет огня на красный и взяла висячий замок в ладонь – железо стекло на пол между целехонькими пальцами.
Тунува толкнула дверь, за которой протянулось помещение, напоминавшее положенный набок бочонок. Дневной свет проникал сюда через решетки в потолке, а по сторонам стояли клетки со зверями. Слон с грустными, изъеденными мошкарой глазами. Пустынный лев. Грязная белая медведица, страшно исхудавшая и с медвежонком.
В конце нашлось несколько пустых незапертых клеток. В одной Тунува подобрала с полу пучок бурой шерсти:
– Лалхар.
– Должно быть, бои уже начались, – сказала Канта. Словно подтверждая ее слова, сверху донеслись ликующие вопли. – Надо спешить.
– Ты не боец. Останься здесь с Лукири.
Канта кивнула. Тунува передала ей ребенка вместе с шалью и побежала наверх, в полуденный зной.
Под огромным навесом поднимались ряды каменных скамей на много тысяч зрителей. На песке арены била хвостом Лалхар. Мех ее свалялся от крови из нескольких рваных ран, на ляжках остались следы укусов.
Ее с трех сторон окружали тощие дикие коты. Четвертый лежал мертвым, а выжившие были изранены, но наступали, как будто не замечая, насколько больше и крепче Лалхар. Рядом с ихневмоном стояла с занесенным для удара копьем знакомая юная женщина.
Обостренный слух Тунувы уловил скучливый голос, неправильно выговаривавший лазийские слова.
– Пора сдаваться, укротительница. Ты молодец, только против моих кошек долго не продержишься.
Теперь она увидела его. Болезненно-бледный бородач сидел на балконе. На одном плече красный плащ, немного темнее его огненных волос, блестящий золотой венчик в виде кусающей свой хвост змеи… Слуга держал над ним переносной балдахин.
Сию вздрогнула.
– Без своего ихневмона я не уйду. – Голос у нее срывался. – Отпусти нас, или следующим я убью тебя.
– Это мой ихневмон. Я за него золотом заплатил, – шелковым голосом возразил Хозяин Зверей. – Ты вернешь мне эти деньги?
Прежде чем ответить, Сию прокрутила вокруг себя копье и с вызовом нацелила острие на него. Тунува, несмотря на страх и злость на беглянку, прониклась за нее гордостью.
Гордость угасла, когда один из котов бросился в атаку. Тунува привычным движением наложила стрелу, натянула и спустила тетиву, и зверь, взревев от боли и ярости, забился на земле.
Сию обернулась как ужаленная. По ее груди тянулись следы когтей, из них сочилась кровь, одно плечо было изорвано.
– Тува? – крикнула она.
В рядах возбужденно загалдели. Тунува выбежала вперед, щелчком развернула на полную длину свое складное копье и с силой метнула. Наконечник проткнул ляжку второму коту – довольно, чтобы оставить хромым, но не убить. Она выдернула копье и перекатилась, в последний момент увернувшись от удара малорослой самки.
Смрадное дыхание ударило ей в лицо. Кошка дотянулась через древко копья и обхватила за плечи мощными лапами, глубоко вонзив зубы в предплечье. Кровь забрызгала ей усы. Еще вчера Тунува восхитилась бы таким упорством.
Сегодня упорство было не ко времени. Она пригнулась, перебросила зверя через себя. Сию в это время отбивалась от кота. Зрители кричали и рукоплескали. Дикий кот испустил оглушительный рык.
– Мир, моя королева, – тихо казала Тунува. – Будем друзьями.
Кошка оскалила на нее длинные желтые клыки. Ее морили голодом, изранили, затравили. Тунува, встретив янтарный взгляд обведенных белыми кругами глаз, поняла, что надо ждать новой атаки.
Зверь припал к самой земле, вздыбил шерсть, утробно зарычал. Едва кошка занесла тяжелую лапу, Тунува ударом копья отбросила ее.
– Довольно, – резко обратилась она к Хозяину Зверей. – Этого ихневмона твои охотники украли.
– Я не позволю клеветать на меня, воительница. Я честно купил зверя. Люди собрались посмотреть на бой. – Он забарабанил по подлокотнику длинными пальцами. – Если ни она, ни ты не возместите мне трат на этого редкостного зверя, я…
– Я заплачу.
Тунува обернулась. По крови и пыли шла Канта, юбка стелилась за ней веером. Забытая на миг Сию придвинулась ближе к Тунуве.
Хозяин Зверей вздернул проколотую серьгой бровь. Он, должно быть, принял Канту в ее желтых, отмытых песком шелках и драгоценностях за знатную горожанку.
– Кто же ты такая?
– Та, кто может дать тебе, чего просишь, – ответила Канта. Дикие коты шарахнулись от нее. – Только, подозреваю, тебе не золото нужно, Хозяин Зверей. Ты надеешься месяцами извлекать из этого священного животного прибыль и славу, а потом заполучить кости.
– Зверь мой, и я сделаю с ним что хочу. Однако я не желаю марать свое доброе имя. – Хозяин Зверей склонился к ней с балкона. – Позволь сделать предложение, которое устроит всех.
Они так и не узнали, что он собирался предложить. Тунува услышала первая – услышала вопли. Трибуны онемели. Волна страха взметнулась и обрушилась громом десятками тысяч перепуганных голосов.
Хозяин Зверей встал. За его спиной замер Львиный сад, только боязливый ропот перебегал по трибунам – точь-в-точь как гудение пчел.
Балдахин над ним вдруг порвался надвое. Солнце затмилось, а потом земля вздрогнула под отпустившейся на нее тяжестью. Тунува Мелим только и могла, что таращить глаза на упавшее с неба пустыни создание – из тех, что ей на роду было написано убивать.
Время замедлилось, и она рассмотрела зверя во всех подробностях. Она костями предчувствовала его появление, но видеть воочию – иное дело. Он во всем походил на Безымянного, от рогов до зубцов на хребте, только шкура у него словно обуглилась, а передние лапы срослись с крыльями.
Змей!
Он ожег взглядом Хозяина Зверей – одинокого на своем балкончике. Тот, без единой кровинки в лице, замер, закатывая глаза так, что виднелись одни белки. Змей приподнялся на мускулистых лапах и расправил крылья.
Его рев подхватили, выгнув спины и прижимая уши, дикие коты. Хозяину Зверей не довелось сказать последнего слова – пылающая углем глотка извергла пламя из пасти.
Сию ахнула. Ахнули и зрители – кто еще не лишился голоса. Струя пламени поджарила Хозяина Зверей и разлилась по трибунам, поджигая волосы и одежду. Над головами резали небо крылья. Небо корчилось, кишело телами чудовищ. Тунува схватила Сию за руку и потянула к тоннелю под стеной.
– Лалхар, Канта! – выкрикнула она. – Ко мне!
Раненый ихневмон, прихрамывая, кинулся за ними.
– Тува, девочки! – крикнула Сию. – Надо забрать девочек…
– Знаю. – Тунува тащила ее по тоннелю, на ходу открывая клетки. – Ступай, добрый зверь, – торопила она пустынного льва. – Никто не поставит тебя на колени.
Лев с ворчанием поднялся.
Сию, опередив ее, выбежала на ступени. Они вырвались под молот солнца, в смятение – страх перед змеями уничтожил всякое подобие порядка. Когти выхватывали людей и скотину, отрывали от камней мостовой. Длинные хвосты проламывали стены домов. Багровый огонь проносился по улицам, пожирая живых и мертвых, поджигая деревья.
Такого обитель не предвидела. Ее воительницы пять веков ждали Безымянного, зная, что готовы ему противостоять, – но одному зверю, не сотням.
О таком легенды не предупреждали.
Мимо пробежал дикий кот, бок о бок с заливающимися бешеным лаем пятнистыми собаками. Тунува догнала Сию. Всей душой она рвалась в бой со смертью, только надежды на победу в этой битве не было. Лучше было выжить, предостеречь Эсбар.
Почуяв запах извести, она обернулась, сжав в руках копье. Тварь ползла к ним по соседней улице.
В ней еще ясно узнавалась львица. Некая кошмарная сила исковеркала ее тело, растянула хребет, когти, шею. Голова, возносясь слишком высоко, раскачивалась, как у готовой к броску капюшончатой змеи. Тунува вспомнила быка – изуродованного быка, вылупившегося в их обители.
Зверь устремил на нее бездушный взгляд, обнажил залитые слизью зубы. Она кинулась ему навстречу, ударила копьем под лапу. Подоспевшая Сию проткнула ему бок, пока Канта, оберегая Лукири, обходила змея с другой стороны.
Переулок, который они искали, лежал в руинах. На обломках крыш издыхал сбитый гарпуном крылатый зверь.
– Нет! – крикнула Сию, выронив копье. – Далла, Хазен…
Она руками попыталась разгрести обломки.
– Сию… – Тунува удержала ее. – Сию, поздно.
– Я должна их найти!
– Послушай меня. Может, они выбрались и ушли к дяде. Надеюсь, что так. Если нет, они погибли. – Тунува схватила ее за локти. – Мне надо предупредить обитель. Идем со мной!
Сию сквозь слезы уставилась на нее:
– Его убила ты, Тува?
– Нет, солнышко. Это приказала Сагул. Прости. – Тунува смотрела ей в глаза. – Прошу тебя, Сию. Не беги от себя.
Лукири заплакала, подавившись дымом и пеплом. Сию, дрожа, смотрела на укачивавшую ее Канту.
– Мать нуждается в своих воительницах, – уговаривала ее Тунува. – Только мы в силах это остановить.
– Эсбар меня не простит.
– Эсбар теперь настоятельница. Ей придется.
– Сию, – сказала Канта, – у тебя есть дом. Я весь свет обошла в поисках такого дома.
Лукири, хныча, цеплялась за ее платье.
– Не бросайся им. Не надо тебе моей судьбы.
Сию сглотнула, сжав губы. Слеза промыла дорожку на ее запыленной щеке.
– Я пойду.
Тунува кивнула, снова взяла девушку за руку, и на этот раз Сию крепко сжала ее пальцы.
Повиляв по узким улочкам, они вышли к кипевшей гавани. Обезумевшие люди набивались в лодки, дрались на отмелях. Канта вела их троих вдоль берега, когда взрыв воплей остановил Тунуву. Сквозь тучу дыма, пыли и пепла она разглядела еще одно чудовище, взмывающее из моря Халасса.
На этот раз она выбрала стрелу с зазубренным наконечником и спустила тетиву, дав чудовищу подобраться так близко, что могла бы пересчитать зубцы у него на спине. Этот изначально был змеем – ни следа бычьей или львиной природы. В нем вообще не было ничего от природы. Только лик врага.