В маленьком магазинчике сувениров Анна нашла вожделенное фото, на котором была изображена пара влюбленных, целующихся на фоне заката. Выходя из магазина, женщины нос к носу столкнулись с гидом-французом, который, казалось, ждал их.
Он подошел к Мари.
– Вас зовут Мари, я не ошибся?
– Нет, все верно, – пробормотала она.
Запустив руку в волосы, он спросил:
– Не могли бы вы оказать мне любезность и поужинать со мной сегодня вечером? Я узнал, что ваш лайнер будет стоять на приколе до завтрашнего дня.
– Спасибо за приглашение, но на сегодняшний вечер у меня запланированы некоторые дела с подружками. Спасибо еще раз и до свидания, – ответила она, собираясь уйти.
Но Анна остановила ее.
– У нас нет никаких планов на вечер, так что она с вами поужинает.
Несмотря на пинок ногой, Анна сделала все от нее зависящее, чтобы вечеринка с гидом состоялась.
– Ты только посмотри, какой красавец! Да и тебе не мешает развлечься, – заявила она тоном, не терпящим возражений, пока они шли по направлению к пристани.
– Ты же прекрасно знаешь, что я не хочу больше никаких мужчин в своей жизни. Сыта ими по горло. Вот возьму и продинамлю его.
– И слышать ничего не хочу! Именно в тот момент, когда и не помышляешь о любви, она сваливается нам на голову. В худшем случае ты просто развеешься и увидишь, что не все они одним миром мазаны и не все такие же подлецы, как твой Родольф. Уверена, однажды ты мне скажешь спасибо.
Мари вздохнула.
– Ок, я пойду, но предупреждаю тебя: я отомщу.
30
Михаэль припарковал машину поблизости от лайнера, вышел и обошел ее, чтобы распахнуть дверь перед Мари.
Этим вечером Мари была в большей степени впечатлена локо моко[16], чем своим партнером. Каждая секунда, проведенная без него, была отвоевана ею у жизни.
Михаэль работал гидом с момента своего приезда на Гавайи два года назад. Он был разведен и имел десятилетнего сына, который жил с матерью. Его родители – преподаватели в Марселе, брат был женат на женщине старше его, она была владелицей автошколы. Марселю нравились серфинг и футбол, а из книг – научная фантастика; он обожал французский хлеб и Бейонсе, особенно когда она выступала полуголой («Помнишь, какая у нее фигура, когда она затянута в черное боди?»); он любил холодное пиво и зубные щетки с подвижной головкой, но не любил содовые напитки; покурить он мог только во время вечеринки; ему не нравились тощие девицы, впрочем, как и толстые; он терпеть не мог своего соседа, который ставил машину возле его входной двери, феминисток и акул; ему нравилось изучать языки, и он утверждал, что действительно их изучает; жил он в симпатичном доме, в котором единственное, чего не хватало, так это климатизатора; он только что завел собаку, хотя не знал, оставит ли ее у себя, потому что она везде писает; недавно он купил хлопковые брюки, которые порвались после недели носки, и спал он с открытым окном. И если бы Мари только захотела, она бы могла поближе познакомиться с его временным пристанищем. Но она, под предлогом того, что у нее болит голова, отклонила предложение, сказав, что хотела бы вернуться в каюту.
Он приблизил свое лицо, чтобы поцеловать ее, но она мягко оттолкнула кавалера.
– Спасибо за вечер, Михаэль. Спокойной ночи! – сказала она, подходя к трапу.
Он догнал ее и сжал в своих объятиях, и она опять оттолкнула его.
– Да ладно тебе, всего один поцелуй в знак завершения вечера, – настаивал он.
– Нет, я не хочу с вами целоваться. Оставьте меня! – произнесла она, повысив голос.
Он сжал ее еще сильнее, причем так сильно, что она не могла шевельнуться.
– Если бы я этого действительно хотел, у тебя не было бы выбора.
Он отпихнул ее от себя, обошел машину и открыл дверь.
– Тебе еще повезло, что ты мне не очень нравишься, чертова динамистка!
В лифте Мари чуть было не рухнула на пол. Ей хотелось оскорбить его, ударить, плюнуть ему в лицо, заставить заплатить за превосходство в силе и злоупотребление доверием. Но она осталась невозмутимой. Долгая привычка сделала свое дело.
Стоя перед зеркалом, она вдруг почувствовала жалость к самой себе. Тушь потекла вдоль щек, нос наполнился влагой, подбородок дрожал. Она вытерла рукавом лицо, и тут двери открылись. На нее уставились Лоик и итальянка. Мари опустила голову, вышла из лифта и сделала вид, будто что-то ищет в сумке.
– А, вы очень кстати. Я так хотела поговорить с вами! – сообщила вдруг итальянка.
Перед ней остановились две пары ног. Она подняла голову.
– Мари, все хорошо? – спросил Лоик.
– Да, все нормально, – сухо ответила она, прежде чем повернуться к своей соседке. – Вы что-то хотели?
Итальянка изобразила на лице слащавую улыбку.
– Я просто хотела поговорить с вами о моей реакции в то утро. Я немного разволновалась. Это все из-за работы. Знаете, со стажерами столько мороки, и тут вдруг вы появляетесь…
– Ок, никаких проблем. Это все?
– Видите ли, я могла быть голой или находиться в деликатной позе с мужчиной, – продолжила итальянка, ухмыляясь. – Я не привыкла к тому, чтобы за мной шпионили.
– Я и не собиралась шпионить за вами, – резко оборвала ее Мари.
– Конечно же, вы шпионили. В любом случае, в Италии это называется именно так. Но, в конце концов, людям свойственно совершать ошибки.
Мари возмутили ее слова, и она не могла оставить их без внимания.
– Это вы совершаете ошибку. Я не шпионила за вами. Я просто вежливо попросила вас говорить немного тише. Но, может быть, орать, разговаривая по телефону, не задумываясь о соседях, принято у вас в Италии?
– Пойдем, нам пора, – сказал Лоик и взял итальянку за руку.
Та расхохоталась.
– Тем хуже для вас. Я была готова принять ваши извинения, но не сложилось. Значит, до завтра?
– Да завтра, Моника Беллуччи.
31
Следующая остановка ожидалась только через три дня. Руководство круиза приложило максимум усилий, чтобы скрасить пребывание на борту, делая незаметными каждодневные заботы: прачечная, доставка блюд в каюты, горничные и так далее. Так что у пассажиров было много времени, чтобы заняться ничегонеделанием. Лежа в шезлонгах на краю бассейна, Анна, Мари и Камилла чередовали разговоры ни о чем с дремотой и чтением.
– Я позвонила Доминику, – вдруг заявила Анна, рассеянно перевернув страницу.
Мари и Камилла тут же привстали, как по команде.
– Да ну?
– Да, я не выдержала вчера вечером.
– И дальше что? Расскажи! Ты испытываешь наше терпение!
– Мне позвонила моя соседка, та, которой я оставила кота. У Тигру все хорошо. Он уже привык к новому дому. За исключением того, что паршивец несколько раз нагадил на ковре в прихожей, он ведет себя прилично.
Камилла вздохнула.
– Совсем не потому, что это нас не заботит, но не могла бы ты сократить рассказ про физиологические отправления своего кота и сосредоточиться на главном?
– Хорошо, – ответила Анна. – Раз в неделю соседка вынимает почту из моего почтового ящика. И вчера среди кучи корреспонденций она обнаружила письмо для Доминика.
– Идеальный предлог! – произнесла Мари.
– Ну, так вот. Какое-то время я сопротивлялась, но надолго меня не хватило. Короче говоря, когда я набрала его номер, я думала, что умру от страха, я никогда еще так не тряслась…
– Я бы пребывала в том же состоянии, – прервала ее Мари. – И что дальше?
– Я не скрыла своего номера и, таким образом, оставила ему выбор. Он мог и не ответить мне.
– И?
– Он не ответил.
– Вот скотина, – сказала Камилла.
– Согласна с тобой. Я оставила ему сообщение, что для него есть письмо и что он может мне перезвонить, если захочет.
– И дальше?
– Он не перезвонил.
Камилла погладила ее по спине.
– Ты как?
– Начинаю понимать, что пора перевернуть страницу. Даже если это тяжело и требует времени. Может, искупаемся?
Все трое направились к бассейну, и Камилла добавила:
– Во всем этом я вижу единственный позитивный момент: ты в состоянии держать публику в напряжении, когда рассказываешь свои истории. Не послать ли тебе резюме Стивену Спилбергу?
Поплавав в бассейне и понежившись большую часть дня в шезлонгах на солнце, они вернулись к себе.
У каждой был свой ритуал по возвращении в каюты.
Мари сбросила туфли и устроилась на софе с чашкой горячего шоколада в руке. Сидя напротив открытой двери балкона в наушниках и слушая песни Жан-Жака Гольдмана, она вязала ряд за рядом, погрузившись в туманные мечты о будущем.
Камилла села на кровать, взяла ноутбук и рассказала в своем блоге, открытом в момент отъезда, как провела сегодняшний день. С неподражаемым юмором и в деталях она сообщала подписчикам, число которых увеличивалось с каждым днем, о своих любовных похождениях. Их было уже около пятидесяти тысяч, и ежедневно они ждали отчета от незнакомки, которая заполняла их жизнь новостями.
Анна положила вещи на кровать и бросилась к телефону, лежащему на столике в изголовье. Она глубоко вздохнула, прежде чем нажать на кнопку и посмотреть, есть ли иконка, сообщающая о пропущенном звонке. Каждый раз ее ждало разочарование. Но не сейчас: пришло голосовое сообщение.
Радость длилась недолго: это был не Доминик, но, несмотря на это, сообщение вызвало улыбку на губах. Она нажала на цифру 2, чтобы его записать, сунула телефон в карман и второпях вышла из каюты.
32
Мари пыталась разобрать поток сбивчивых слов Анны.
– Не понимаю, как мои изделия могут пользоваться успехом?
– Извини, я так возбуждена, что вообще не соображаю, что говорю.
Анна ничего ей не сказала, чтобы не внушать ложных надежд, но однажды утром, когда Мари принимала душ, она сфотографировала ее изделия.
– Но зачем ты это сделала?
– Потому что я в этом немного разбираюсь и чувствую потенциал. Я не собираюсь входить в детали, но интернет-бутик, в котором я работаю, специализируется на изделиях, сделанных своими руками. Мы предлагаем покупателям только качественные и оригинальные вещи, и они пользуются большим спросом. Украшения, элементы декора, одежда… Сейчас это в тренде, то есть вызывает больший интерес, люди буквально сходят с ума.