– Я провела прекрасный день в семье сестры, – ответила Анна.
Фостина была ее кузиной, но их воспитывали вместе, как родных сестер. Обе были единственными детьми в семье, их дома стояли по соседству, и они проводили вместе все свободное время то у одной, то у другой. Десять лет назад Фостина покинула Францию, отправившись вслед за своим мужем в Новую Зеландию. Расставание было тягостным, но они перезванивались так часто, как это только было возможно.
Когда они увиделись, они тут же, смеясь и рыдая, бросились друг другу в объятия, а потом целый день провели в квартире Фостины на двадцать втором этаже, Анна даже не приблизилась к балкону. Сидя на диване, они говорили о множестве мелочей, наполнявших их ежедневную жизнь. Они уже не раз обговаривали все это по телефону, но сейчас, когда они не сводили глаз друг с друга, их беседа приобрела совершенно иной привкус. Они говорили о детях Фостины, которые уже стали большими. Старший сам скоро станет папой, а это, как известно, никого не молодит. Они говорили о Жаке, ее муже, который скоро выйдет на пенсию. Разумеется, они вернутся во Францию. Страна им нравится, но им так не хватает детей, которые живут там. Поговорили они и о Доминике. «Он скоро вернется, у меня нет в этом никаких сомнений», – сказала Фостина. Она не знала более счастливой и любящей четы и иногда им завидовала. Это просто кризис, он скоро пройдет.
– Надеюсь, она права, – сказала Анна, приступая к ризотто. – Потому что, сколько я ни пробовала, но мне так и не удалось перевернуть страницу. Я не могу переделать свою жизнь. Кстати говоря, я ненавижу это выражение. Ведь невозможно переделать жизнь, как, например, переделывают нос.
Мари ласково дотронулась до ее плеча.
– Все наладится, я уверена в этом.
– Я тоже думаю, что он вернется, – добавила Камилла. – Думаю, что любовь, если она настоящая, не умирает никогда.
Обе женщины удивленно посмотрели на нее.
– Кто вы? – спросила Мари. – Что вы сделали с нашей подругой?
– Ты что, экстази наглоталась? – спросила Анна.
Камилла расхохоталась. Нет, она не принимала наркотиков, она просто провела день и ночь с Уильямом. Она продемонстрировала подругам серию его фотографий: Уильям за столом лакомится десертом, Уильям с голым торсом, селфи Уильяма и Камиллы на фоне заката, засыпающий Уильям. Ее остальные завоевания имели право всего лишь на одно фото, а этот заслужил целую дюжину. Она даже сняла видео о том, как он сидит на унитазе, и не сводила глаз с экрана, демонстрируя видео подругам.
Камилла всегда относила любовь с первого взгляда к разряду мифов и легенд вроде Деда Мороза и Маленькой Мышки[27]. Ведь если поверить в это, значит, поверить и в то, что однажды это и ее коснется. С Уильямом ей было очень легко. Ей было приятно слушать, когда он рассказывал о себе, а ему – когда она рассказывала о своей жизни, ей было приятно смотреть, как он ходит, двигается…
– С ним я чувствую себя на своем месте… Это было так хорошо, что я хотела бы, чтобы это длилось всю жизнь.
Мари и Анна оторвались от своих тарелок и молча смотрели на нее, наивно улыбаясь. Камилла свернула свою галерею и сунула телефон в бюстгальтер.
Ей бы не следовало так увлекаться. Этот парень, вне всякого сомнения, уже забыл ее, да и она скоро последует его примеру. И пусть ей с ним было хорошо, но ведь она сама решила, что не позволит себе влюбиться в первого встречного, с которым ее случайно свела жизнь. Уже на следующей остановке она сотрет воспоминания о его поцелуях поцелуями следующего партнера.
– А ты, Мари, чем ты занималась?
Мари начала рассказывать. Она говорила о виде, открывающемся с самой высокой точки «Скай-тауэр», о стае птиц, о дне, проведенном с Лоиком, о Франческе, об обеде вдвоем, о прогулке по палубе, о спасательной шлюпке, послужившей им прибежищем, о дрожи, пробежавшей по телу.
– Послушайте, она не такая уж святоша, наша Мари! – воскликнула Анна.
– Скажи, а член у него большой? – спросила Камилла.
– О, наша Камилла вернулась! – ответила Мари, рассмеявшись. – Успокойтесь, девушки, вы прекрасно знаете, что у меня нет никакого желания влюбиться.
Камилла вонзила зубы в кусок хлеба.
– Ну, это не тебе решать.
Вернувшись после ресторана в каюту, Мари наступила ногой на лист бумаги, лежащий на полу. Она улыбнулась и подняла его.
Мари, после нашей вчерашней беседы я вспомнил об этой песне. Мне кажется, она как нельзя лучше характеризует тебя.
Наши жизни можно описать в песнях Жан-Жака Гольдмана.
Поздравляю с днем рождения!
Она ждет, чтобы мир изменился,
Она ждет, когда изменятся времена,
Она ждет, что этот странный мир
Исчезнет и будут гулять ветра,
Неотвратимо она ждет.
Она ждет, когда горизонт качнется,
Она ждет, когда изменятся люди,
Она ждет, как грозового разряда,
Царства невинных ангелов,
Неотвратимо она ждет
Она ждет, когда колесо истории повернется,
А вместе с ним спицы времени,
Она ждет, боясь решиться,
Чистя столовое серебро,
Неотвратимо она ждет
И она вглядывается в образы,
И читает истории давних лет
О чести и роскошных экипажах,
О благородных людях, одетых в белое,
Она мечтает о путешествиях
Переходя с кресла на диван,
О розовой воде и благородной страсти,
Такой же чистой, как эти старые романы,
И эти романы такие же большие,
Как и любовь, которую она ждет.
У Мари кружилась голова. Вино, эти слова, поднявшие в ней бурю эмоций, волнение, которое она ощутила, констатируя, что и в этот раз он точно попал в цель. Она чувствовала себя обнаженной перед ним. И это не вызывало в ней неловкости. Она села за письменный стол, взяла блокнот, ручку и начала писать ответ.
43
– Как будто нам не хватило качки на судне… Вы настоящие мазохистки!
Камилла горько сетовала, следуя за Анной и Мари.
В Сиднее они решили воспользоваться колесным пароходом, совмещая круиз по бухте с ужином. Мари видела репортаж об этом плавучем ресторане и очень хотела в нем побывать. И она была не единственной, у кого этот ресторан вызывал интерес: все столики были заняты.
Официантка подвела подруг к их местам. Они увидели знакомые лица: ворчливая старушка Роза, неразлучные Марианна с Жоржем, Милу, влюбленный в Камиллу, которого на самом деле звали Янис, и Анжелика, маленькая застенчивая блондинка. Три подруги поняли друг друга с первого взгляда: пусть этот ужин будет поводом для сближения между молодыми людьми.
По другую сторону застекленного борта перед ними, отражаясь в темной воде, возвышалась знаменитая Опера, сверкал огнями город, и Харбор-Бридж[28] соединял берега. Группа музыкантов-аборигенов исполняла отрывки традиционных песен на странных инструментах.
– Фантастика, – сказала Мари.
Марианна утвердительно качнула головой.
– Только для того, чтобы увидеть это, еще стоит пожить.
– Что же касается меня, я бы предпочла умереть, – возразила Роза с недовольной миной на лице. – Этот шум невыносим. Это не музыкальные инструменты, а пыточные!
Янис сделал глоток вина и отодвинул бокал.
– Это диджериду – предки современных инструментов. Им уже около двадцати тысяч лет.
– Что не делает их более звучными и приятными. Если бы я знала, захватила бы с собой беруши.
– Янис, вы производите впечатление очень культурного человека, – вмешалась в разговор Анна. – Вы не находите, Анжелика?
Девушка покраснела и уставилась в свою тарелку, а Янис продолжал, не сводя глаз с Камиллы:
– Я страстно люблю музыку, и мне нравится повышать свой культурный уровень. Может быть, я еще слишком молод, но я много знаю, гораздо больше, чем некоторые пожилые люди.
Камилла поняла посыл. А он упрямый, этот Милу. Но не может быть и речи о капитуляции.
– Это уж точно! Ты, наверное, знаешь кучу всего интересного о Винни-Пухе. Кстати, как поживает ослик Иа-Иа?
– Анжелика, – спросила Мари, – ведь ты изучаешь музыку, я не ошиблась?
– Да.
– Ну так вот, – добавила Анна. – У вас много общего. Вы оба любите музыку. Случай иногда сводит людей.
– Любовь – это умение в унисон настраивать инструменты, – заявила Марианна. – А объединяет людей, как известно, страсть.
Мари, Анна и Камилла расхохотались. Их маневр, видимо, разгадали все окружающие. Анжелика наклонилась к Янису и что-то прошептала ему на ухо. Роза вздохнула.
– Ладно, мы все поняли: эта музыка замечательная. Но, может быть, обойдемся без нее во время ужина?
Жорж промокнул губы салфеткой, сложил ее и положил на стол рядом с тарелкой.
– Так о чем вы хотите, чтобы мы поговорили, глубокоуважаемая? О грязных окнах, об ужасном акценте официанта, о менопаузе?
За десертом Анжелика и Янис вышли из-за стола, чтобы вместе полюбоваться раскинувшимся видом с открытой палубы. Камилла молча аплодировала.
– Думаю, у нас получилось!
– Может быть, вы нам объясните, что происходит? – спросила Марианна. – Как я поняла, вы решили толкнуть их в объятия друг к другу. Но зачем вам это нужно?
– Потому что он ходит за мной по пятам, и у меня больше нет сил терпеть его рядом с собой. Нужно найти мне замену.
– Надеюсь, вы в курсе того, что любовные отношения запрещены на судне? – Марианна сжала руку Жоржа под столом.
– Разумеется, вы правы. Это будет скандал, если среди нас образуется парочка.
– Настоящий скандал, – подтвердил Жорж.