тры цивилизации майя были давным-давно покинуты обитателями, и их развалины сплошь поросли джунглями. И все те знания в области культуры, цивилизации и науки, которые майя получили в наследство от своих таинственных предшественников, пали жертвой варварской христианизации, осуществлявшейся испанцами.
Как были уничтоженыкозни и порождения дьявола
Вскоре в Новом Свете появился неутомимый гонитель и уничтожитель культурных ценностей, созданных майя за всю свою многовековую историю. Тот самый, что предложил ключ к разгадке тайны этого исчезнувшего мира. Поистине мрачная ирония судьбы.
Звали этого человека фра Диего де Ланда. Он родился в 1524 г. в г. Сифуэнтес, расположенном в испанской провинции Толедо, и был сыном знатных родителей. О, это была поистине великая и славная эпоха экспансии католической церкви, и на всю Испанию прозвучал возвышенный призыв, обращенный к знатным и древним родам: посвятить как минимум одного сына или дочь на служение интересам церкви. В 16 лет Диего принял постриг и вступил в монастырь ордена францисканцев, расположенный в г. Сан-Хуан де лос Рейес. Решив всецело посвятить себя служению Христу, фра Диего вознамерился предаться суровой аскезе и заняться миссионерской проповедью в дальних краях, посредством которой орден рассчитывал возвестить свет Евангелия язычникам.
Диего едва исполнилось 25 лет, когда в их ордене собралась группа монахов, на плечи которых была возложена труднейшая миссия — обратить к свету христианской веры более 300 тысяч индейцев-язычников на полуострове Юкатан, расположенном между Мексиканским заливом и Карибским морем.
Будучи умным и образованным юношей, горевшим желанием всецело послужить Христу, Диего за какие-нибудь несколько месяцев выучил язык майя и настолько свободно владел им, что по прибытии на Юкатан смог выступать перед индейцами с проповедью на их родном языке.
Нет ничего удивительного в том, что молодой человек легко сделал блестящую карьеру. Вскоре он стал уже гвардианом — настоятелем вновь основанного монастыря в Изамале и принялся усердно открывать его подворья. Неутомимый испанец всегда ходил в одном и том же коричневом рубище, отпустил пышную бороду. Он решил заняться перевоспитанием молодых индейцев на новый, христианский лад, и они, преисполнившись рвения искоренять древние суеверия, вскоре превзошли своего учителя.
Разумеется, Диего де Ланда побывал — благо для этого надо было проделать путь протяженностью всего лишь день езды — и на развалинах древнего города майя Тхо, внутри которого испанцы еще в 1542 г. заложили свою крепость Мерида, превратившуюся в опорный пункт для дальнейшего захвата Юкатана.
Францисканские монахи были поражены при виде величественных построек Тхо, но, увы, видели в них не более чем удобные каменоломни для возведения своего, христианского форта — Мериды. Так, например, древние храмы майя они переосвятили и превратили их в свои христианские кафедральные соборы, а в пирамидах разместились административные конторы испанцев. И хотя для строительства своих зданий испанцы использовали многие и многие мириады камней древнейших построек, де Ланда выразил сомнение в том, «возможно ли вообще исчерпать столь огромный запас».
Вскоре преподобный отец был назначен главой провинциальной администратуры ордена, которому было поручено наблюдение за успехами миссионерской деятельности, а затем и епископом Мериды. Во время одной из своих пастырско-ревизорских поездок де Ланда выразил возмущение упорством майя, которые продолжали совершать ритуалы своих прежних культов и явно не желали отрекаться от древних богов. Грозный епископ приказал незамедлительно изъять у майя все их книги и «идольские истуканы».
И вот, в печально памятный день 12 июля 1562 г., на площади перед церковью Сан-Мигель в Мани, последней столице майя, была сложена огромная груда древних культовых предметов: 5000 «идольских истуканов», 13 алтарей, 197 культовых сосудов и 27 предметов научно-практического и религиозного назначения. По приказу неумолимого епископа все эти бесценные памятники прошлого были преданы огню. Языки пламени взметнулись в небо, пожирая уникальные документы великой культуры… В этой связи можно вспомнить, что само название Мани в переводе означает «Все миновало».
Падре Диего де Ланда раздраженно вспоминал:
«Мы нашли огромное количество книг с рисунками, но поскольку все они содержали лишь козни и порождения дьявола, мы предали огню все, что майя долго скрывали, чем повергли их в глубокую скорбь».
Скорбь эта не утихла и до сих пор; ее разделяют очень многие и в первую очередь — ученые, исследующие культуру майя. Это варварское аутодафе в Мани послужило своего рода сигналом. Испанские миссионеры с какой-то неистовой поспешностью принялись уничтожать рукописи майя всюду, где им только удавалось найти их. К разряду «порождений дьявола», как окрестил их епископ де Ланда, были отнесены любые следы и памятники культуры майя, так или иначе напоминавшие об их древних богах. И тем не менее наука парадоксальным образом одним из ключей к разгадке мира майя обязана именно неумолимому епископу де Ланда.
Глава провинциальной администратуры, епископ де Ланда — настоящий «ястреб» среди миссионеров — проводил свои грозные акции, невзирая на критику другой партии при испанском дворе, так называемых «голубей». Об их происках ему доносили его собственные шпионы. Запутавшись в придворных интригах, он начал всерьез задумываться о возможности найти оправдание своим действиям. Он попытался найти друзей, которые помогли бы ему проникнуть в тайны и загадки древнего мира майя. И вскоре он действительно нашел таких информаторов, принадлежавших к членам знатных индейских родов, в частности — в таких центрах, как Коком, Ксиу и Ица. Для того чтобы собрать документальные доказательства огромной «опасности» майя, замечает он в своих мемуарах, написанных по-латыни, он попросил своих новых друзей как можно подробнее рассказать ему об их древних богах и мифах, изложить суть их поистине фантастической системы счета и познакомить с их алфавитом, а также календарем. В 1566 г. он написал своего рода апологию в защиту собственных действий — «Отчет о делах, касающихся Юкатана». Это сочинение было и остается одним из важнейших источников для исследователей культуры майя. Между тем обнаружено оно было чисто случайно.
Спустя почти триста лет после написания этого своеобразного документа, а именно в 1863 г., аббат Шарль-Этьен Брассор (1814–1874), человек, обладавший духовным саном, но не принадлежавший к какому-то конкретному монастырю, работая в Королевской библиотеке в Мадриде, случайно нашел рукопись де Ланда. Рукопись, напоминающая небольшую брошюрку, скромно пребывала в тени, затерявшись между огромными фолиантами в кожаных переплетах с золотым тиснением. Брассор, на протяжении ряда лет служивший миссионером в Гватемале и священником в посольстве Франции в Мехико-сити, был буквально поражен. На небольших, исписанных старинными черными чернилами страницах рукописи, рядом с убористыми латинскими буквами перед ним предстали образцы иероглифов майя и схематические прориси художественных памятников майя. Брассор отыскал своего рода нить Ариадны, которая должна была вывести его из лабиринта древностей майя.
Наследие майя
Епископ де Ланда в своем «Отчете» писал:
«Самым важным и ценным, что вожди туземных племен берегли с особым тщанием, были их книги, содержавшие научные знания».
Земляк епископа, некий Хосе де Акоста, вспоминал:
«На Юкатане существовали как переплетенные книги, так и свитки, в которых ученые индейцы записывали свои знания о планетах и явлениях природы, а также свои древние предания».
Трем таким книгам, так называемым кодексам, удалось пережить беспощадные гонения, которым епископ де Ланда подверг прошлое майя.
Так называемый Мадридский кодекс, обнаруженный аббатом Брассором в библиотеке одного профессора дипломатической школы столицы Испании.
Парижский кодекс, найденный в 1860 г. в корзине для бумаг в Парижской национальной библиотеке. Сегодня этот кодекс считается едва ли не самым ценным ее сокровищем.
Дрезденский кодекс, названный так благодаря тому, что он хранится в библиотеке земли Саксония, привезенный Иоганном Христианом Гётце, библиотекарем Королевской библиотеки в Дрездене, в 1793 г. из своего путешествия по Италии. Гётце в связи с этой находкой писал:
«Наша Королевская библиотека имеет преимущество по сравнению с многими другими книгохранилищами благодаря тому, что она обладает этим редчайшим сокровищем. Эта книга была найдена несколько лет назад в Вене одним частным лицом, которое не разбиралось в подобных вещах и потому с готовностью рассталось с ней. Книга эта, вне всякого сомнения, перешла к нему по наследству от некоего испанца, который либо сам вывез рукопись из Америки, либо это сделали его предки».
Как дешево ценят подобные сокровища люди, которые в них не разбираются! А сегодня на торгах на аукционе Сотби знаменитый Дрезденский кодекс был оценен в сумму, выражающуюся семизначным числом в долларах.
Эти три кодекса, если соединить их друг с другом, в совокупности образуют собой нечто вроде гармоники Лепорелло. Парижский кодекс — фрагмент, в котором многие страницы отсутствуют или попросту не читаются; длина которого в развернутом виде составляет 1,45 м. Длина Мадридского кодекса, состоящего из двух частей, в которых 42 и 70 страниц, составляет 6,82 м. И, наконец, Дрезденский кодекс — наиболее загадочный и интересный из дошедших до нас текстов майя, в развернутом виде имеет длину 3,56 м.
Страницы кодексов состоят из тонких слоев коры дикорастущей смоковницы; на них писали тонкими перьями, остро заточенными палочками или стержнями. Исследования с помощью микроскопа позволили определить особенности технологии производства «папирусов» майя. Мягкие и ломкие внутренние слои коры пропитывались соком гумми (резинового дерева), что придавало им гибкость и эластичность. Затем на них накладывали древесные волокна, придававшие им дополнительную прочность, и, наконец, их покрывали ело-ем «олифы» из известкового молока. Высохший слой извести в