× 70 м. Размеры большой Плаза (площади) между I и И храмами — 130 × 75 м. Главный акрополь, расположенный к югу от Плаза, имеет вдвое большие размеры. Причудливый комплекс или, лучше сказать, конгломерат из 42 зданий образует группы, обрамляющие шесть внутренних дворов, причем высота горизонта у каждого их этих дворов различна. Сотни крытых помещений соединяются друг с другом посредством лестниц и дверей, образуя причудливый лабиринт, в котором легко заблудиться.
До сих пор никто еще не дал убедительного объяснения тому, что же, собственно, мог символизировать и выражать собой столь сложный комплекс построек. Здесь могли размещаться и жилища жрецов, и административные учреждения, и даже хранилища для «священных предметов». А колоссальные размеры комплекса акрополя, его невероятная продуманность и упорядоченность позволяют утверждать, что основатели Тикаля обладали поистине огромными познаниями. Расположение комплекса на равнине само по себе весьма примечательно; он представлял собой сплошную сеть помещений, залов и переходов, которая при необходимости могла быть расширена и пополнена. Вся совокупность зданий сгруппирована вокруг дворов, лежащих на площадках на разной высоте. Эти площадки ценой огромных усилий были превращены в платформы. Для создания подобных объектов необходим продуманный план. Необходима строгая организация работ. Необходимы транспортные средства, инструменты, механизмы, позволяющие выполнить задуманное. И все это сумели осуществить люди каменного века…
— Люди каменного века! — произнес я вслух, да так громко, что Хулио даже вздрогнул. Затем, смерив меня настороженным взглядом, он успокоился и даже рассмеялся своим обычным беззвучным смехом. Он никак не мог взять в толк, в чем же, собственно, дело. Затем он сложил рупором свои почерневшие от земли руки, прижал их к губам и крикнул:
— Stone-age-people! Stone-age-people![9] — И расхохотался, теперь уже во все горло. Его голос эхом откликнулся на каменных площадках и внутренних покоях акрополя. Хулио, видимо, ужасно нравилось, когда раскаты его смеха возвращались к нему в виде этаких вокальных залпов.
— Дон Эрик! — обратился он ко мне. — Слышите? Да ведь это же смеются сами боги!
Ученые установили общую особенность, позволяющую охарактеризовать всех людей каменного века: им якобы были неизвестны металлы. Все, что создали древние, все их удивительные постройки, полированные стелы и резные рельефы они создали без применения металлических орудий. Считается, что работали орудиями из заостренной кости, а также зубилами из базальта, диорита, обсидиана, именуемого также вулканическим стеклом, и других твердых пород камня.
— Нет, дон Эрик, им не удастся заставить меня поверить в эту чепуху! — ироническим тоном воскликнул Хулио.
— А почему бы и нет? Ведь в Тикале до сих пор не найдено никаких следов металла, никаких руин, свидетельствовавших об обработке или плавке бронзы или железа…
— И что это доказывает? Ведь когда в этих местах начались раскопки, руины Тикаля вот уже более 1000 лет были покрыты толстым слоем земли, на которой буйно разрослись джунгли и каждый год обрушивались тропические ливни? Да здесь, в этих местах, всего за одно поколение безнадежно проржавеет даже нож из самой лучшей стали. Что уж говорить о каких-то там примитивных сортах металлов — разумеется, за исключением благородных, которые слишком мягки и непригодны для обработки камня, — пролежавших в земле многие тысячи лет?..
— Да ведь дело не ограничивается одним Тикалем. Ведь ни в одном из поселений майя до сих пор не обнаружено никаких следов.
Хулио присел на одну из каменных ступеней; я протянул ему сигарету, и он механически поднес ее к губам, не обращая внимания на зажигалку, которую я также подал ему.
— Меня много лет занимала одна мысль, и я в конце концов решил остановиться на ней. Видите ли, майя, скорее всего, считали металлы священными! Вполне возможно, что они считали их даром богов, ниспосланным жрецам и ученым, короче, посвященным, и поэтому оберегали и всячески скрывали изделия из них. Жрецы, видимо, знали — опять-таки от тех же богов! — что из металла можно сделать практически все. Ну, например, кинжалы, мечи, щиты, доспехи и прочее смертоносное оружие. Они прекрасно понимали, что народ необходимо держать в узде, в повиновении, силой принуждая выполнять всевозможные тяжелые работы. Долгие годы рабского труда не могли не вызвать бунта, восстания, переворота, наконец. Поэтому мудрые жрецы всячески избегали давать в руки подневольным оружие из металла. И тем не менее я просто убежден, что у многих простолюдинов майя были металлические орудия!
Помните тонкие резные детали на их каменных рельефах? Неужто все это сделано с помощью примитивных каменных зубил, не говоря уж о костяных ножах? Дон Эрик, да ведь вы же знаете, что найдены головы из горного хрусталя удивительно тонкой работы! Они наверняка были выполнены с помощью металлических орудий. А тут еще эти удивительные колесики!..
— Какие колесики? — прервал я его тираду и чиркнул зажигалкой, опять предлагая Хулио закурить. — Я ведь не раз читал, что цивилизация майя вообще не знала колеса…
Хулио сделал глубокую затяжку и неспешно отвечал:
— Неплохо бы вам хотя бы разок побывать в нашем «Мусео де арте преиспанико»[10] в Оаксака! Там вы смогли бы собственными глазами увидеть колеса из горного хрусталя. А в витринах антропологических музеев в Мехико-сити и Халапе выставлены детские игрушки на колесиках! Одна из этих игрушек напоминает нечто вроде собаки… И все они найдены при раскопках селений майя.
Да, беседа с Хулио весьма пополнила мои познания. Заехав в Копан, древний город майя на территории нынешнего Гондураса, я, естественно, сфотографировал эти зубчатые колеса — немые свидетели давно утраченных технологий. Там, в Копане, блоки с резными колесами находятся на углу огромной площади. Мне удалось запечатлеть на пленке колеса, явно имеющие ступицу. Тогда у меня возникла мысль, что майя, вполне возможно, знали колесо, но на практике никогда им не пользовались. Эта версия выглядела бы вполне убедительной, если бы не дороги…
Дороги, по которым никто не ездил?
Из Тикаля в разных направлениях расходятся пять дорог с твердым покрытием, прорезающих дебри девственных лесов. Дороги со светлым покрытием в научной литературе обычно называют маршрутами для процессий или церемониальных шествий. Просто удивительно, сколько способна сделать археология, чтобы опровергнуть заблуждения, бытующие в научных кругах!
Благодаря данным аэрофотосъемки мы знаем, что древние города майя были связаны между собой разветвленной сетью дорог. Шестнадцать(!) таких дорог берут свое начало или заканчиваются в Коба, что на севере современного федерального штата Квинтана Роо. Одна из таких дорог, ведущих в Коба, проходит мимо Яксуна, небольшого селения, возле которого находится один из самых знаменитых комплексов, лежащих ныне в развалинах, — легендарный Чичен-Ица. На аэрофотоснимках четко видны светлые полосы, пересекающие густую зелень буйной растительности девственных джунглей. Они позволяют предположить, что 100-километровый путь из Коба в Яксуна, пролегавший мимо Чичен-Ица, шел дальше — в Майяпан и Уксмаль. Да это же настоящий хайвэй[11] каменного века протяженностью добрых 300 км! На аэрофотоснимке хорошо видно, что это шоссе переходило в другую дорогу, тянущуюся из Джибилхатуна, что возле Мериды, столицы Юкатана, вплоть до восточного побережья Карибского моря у берегов острова Козумель.
Строители этих дорог сумели решить труднейшую задачу. Все дороги выложены из мощных скальных плит и имеют светлое, устойчивое к эрозии покрытие. Отрезок пути между Коба и Яксуна имеет ширину около 10 м — слишком много для какого-то там церемониального шествия.
Дорога общей протяженностью около 100 км поделена на семь прямых, как стрела, отрезков разной протяженности, самый большой из которых составляет около 36 км; при этом каждый последующий идет несколько под углом относительно предыдущего.
Данные раскопок не обнаружили у майя никаких следов компаса. Но каким же образом они могли так точно ориентировать эти дороги? Какими геодезическими приборами пользовались?
Быть может, они прокладывали трассы своих дорог, ориентируясь по пламени или дыму огромных костров? Действительно, рельеф местности в здешних краях плоский, как стол, и к тому же представляет собой сплошные непроходимые заросли девственных лесов. Никаких гор или холмов, откуда такие знаки были бы видны издалека, здесь нет. Костер, разложенный в сумеречном полусвете джунглей, трудно заметить даже на расстоянии полутора-двух километров. Ученые устроили нечто вроде «круглого стола» для обмена мнениями, пытаясь найти решение этой проблемы, которая казалась совсем простой. Древним строителям достаточно было сделать разметку строго по прямой линии и пометить этапы этой трассы какими-нибудь вехами, столбами и т. п.
Однако все подобные предложения исходили из предположения о том, что в чаще девственных лесов уже были проложены просеки! В таком случае действительно можно было бы установить вехи, зажечь костры-ориентиры и т. п. Однако для этого необходимо было четко представлять, где именно находится цель, и выбрать точное направление, ведущее к не