своими вопросами. Ведь у вас их, ка я понимаю, немало?
Димка покосился на Геннадия Борисовича. Тот ободряюще улыбнулся, и молодой человек кивнул. Чего-чего, а вопросов у него хватало.
— Единственный момент — добавил «вербовщик». — Я понимаю, соблазн велик — но не стоит рассказывать о полученном предложении вашем товарищам по практике. Особого секрета тут нет, но поверьте, так будет лучше. Это ясно?
— Ему ясно. — ответил вместо своего подопечного Геннадий Борисович. — Ну что ж, тогда мы пойдём?
И посторонился, пропуская Димку к двери номера.
— До сих пор отбор в отряд космонавтов был куда более строгим, — объяснял Геннадий Борисович. Они беседовали, неторопливо прогуливаясь вдоль пыльного бульвара, протянувшегося по проспекту Гагарина, главной улице города. Туда брали в первую очередь военных летчиков или авиаинженеров, а гражданские, вроде Пацаева или того же Анохина, если и попадали в отряд космонавтов, то лишь из профильных КБ и НИИ, как специалисты по тем или иным областям космической техники. Но теперь, со стартом программы «Космический батут» всё меняется, и прежде всего — резко возрастает число тех, кому предстоит работать в космосе, причём подолгу. И это, заметь, относится не только к орбитальным станциям, количество и размеры которых в ближайшее время вырастут скачкообразно — нет, им предстоит осваивать и Луну, став обитателями первого лунного города, который будет заложен уже в этом году.
— А подолгу — это примерно сколько? — осведомился Димка. Вот и «вербовщик обмолвился, что новому поколению покорителей космоса придётся работать там не месяцы, а годы. — Я читал, что постоянное пребывание в невесомости плохо влияет на человеческий организм…
— Так и есть. — кивнул инженер. — Но ведь ты наверняка слышал о проектах внеземных станций, где будет создаваться искусственная гравитация?
— Такие вращающиеся бублики, где тяготение создаётся центробежной силой? Слышал, конечно, про них многие фантасты писали. А у Соколова и Леонова даже картина есть — «На орбитальной станции», такая штука изображена.
— Да, всё верно. — подтвердил Димкин собеседник. — Впервые идею подобного способа создания искусственного тяготения предложил ещё Циолковский, в своей повести «Вне земли». Пока на практике идею не проверяли, но разработок было множество — и вот теперь пришло время проверить их на деле, причём сразу в довольно серьёзных масштабах. Недавно наш Институт Космических исследований совместно с американским Стэнфордским университетом закончили разработку проекта «Остров-1» — огромного орбитального сооружения диаметром в полкилометра, способного вместить до пятисот человек, которые будут там постоянно жить и работать. И всё это сооружение будет вращаться вокруг своей оси со скоростью, позволяющую создать искусственную гравитацию примерно равную земной — за счёт центробежной силы!
— И нам… в смысле, тем, кого вы сейчас набираете, предстоит там работать? — восхитился Димка. — Но ведь такую станцию наверняка придётся строить очень долго, одних ракетных запусков сколько потребуется!
— Это ты верно заметил. — с готовностью подтвердил инженер. — Одних только металлоконструкций в космос придётся вывести не одну тысячу тонн. Но ты забываешь о «космическом батуте». Традиционными методами, с помощью ракет-носителей, даже сверхтяжёлого класса, вроде американских «Сатурнов» или нашей Н-1 и Н-2 такая задача не решается и за десять лет — да что там, вообще не решается, если принять во внимание затраты на одни только запуски! Но наш чудо-бублик позволит справиться с проблемой гораздо быстрее и с куда меньшими затратами. Вам во время экскурсии показывали новый стартовый комплекс — тот, что ещё только строится?
— Нет. — Димка помотал головой. — То есть сказали, что он будет, и даже на карте показали где, но возить туда — не возили.
— Ничего, ещё успеешь посмотреть. Видишь ли, тот комплекс, что вы осматривали, с которого производились недавние запуски — это, по сути, опытный образец, времянка, вчерашний день. Новый «космический батут», который возводится в десятке километров от старого, в степи, рассчитан на гораздо более серьёзные задачи. Диаметр «горизонта событий» — пятьдесят два метра, масса выводимых объектов — до двухсот тонн, а старт с поверхности Земли будет осуществляться без ракетных ускорителей «по-минометному», при помощи подрываемых под грузовыми контейнерами пороховых зарядов. Звучит диковато для человека неподготовленного, но можешь поверить: методика эта, разработанная для запуска тяжёлых межконтинентальных ракет, уже переработана под нужды нового «космического батута», и сомнений в её надёжности нет. Но, самое главное — новый «космический батут» будет забрасывать грузы не на низкую орбиту, а сразу на геостационарную, где не придётся набирать такую высокую скорость, как при выводе на низкую орбиту — а значит, ракетные двигатели, даже маневровые, контейнеру с грузом не понадобятся. В финальной точке его примут малые корабли, так называемые «космические буксиры» — их сейчас ускоренными темпами разрабатывает одно из наших космических КБ совместно с французскими конструкторами в рамках «Космической Программы Трёх Держав». Удивительные, надо сказать, получаются малыши — сфера из закалённого толстенного стекла, играющая роль кабины, небольшой отсек с движками и запасом топлива — и огромные дистанционно управляемые клешни-манипуляторы, с помощью которых можно будет захватывать и надёжно фиксировать разные предметы. А ещё они проектируют такие же буксиры, но поменьше, в них космонавт будет находиться не в кабине, а снаружи, в скафандре, пристёгнутым к специальному сидению. Я тебе потом покажу эскизы — фантастика, да и только!
Слов не было — перед Димкиным мысленным взором уже мелькали огненные языки, вырывающиеся из маневровых дюз «космического буксира», поворачивался на фоне далёкой — тридцать шесть тысяч километров, это вам не жук чихнул! — Земли гигантский недостроенный тор космической станции и лиловые искры сварочных аппаратов на его поверхности... И он сам, конечно, в кресле-ложементе, с прозрачным шлемом скафандра на голове, и с руками, лежащими на рычагах управления стальными клешнями-захватами, тянущимися к рифлёной поверхности контейнера, только что заброшенного с Земли новым «космическим батутом»…
— Ну как, интересно? — спросил Геннадий Борисович.
Димка сумел лишь кивнуть в ответ, потрясённый открывающимися перспективами.
— То-то, братец ты мой… — инженер остановился и оглянулся. — Слушай, а не заглянуть ли нам в кафе-мороженое? Посидим, побеседуем — я ведь тебе ещё толком ничего не рассказал.
Потрясение — потрясением, но какая-то часть Димкиного мозга лихорадочно занималась анализом полученной информации, беспристрастно, взвешенно, в общем, как учили. И что-то тут не склеивалось — во всяком случае, с точки зрения небесной механики, которую, между прочим, в программе их ВУЗа нет…
— Можно вопрос, Григорий Борисыч? — сказал он, и, не дожидаясь ответа, зачастил:
— Я вот прикинул, так, начерно — не получается насчёт скоростей! Новый комплекс ведь будет тут, на Байконуре?
Инженер удивлённо посмотрел на собеседника.
— Где ж ещё? Сам же видел, где его строят, разве нет?
— Видел, потому и спрашиваю. Я к тому, что экваториальная скорость на широте Байконура — триста шестнадцать — триста двадцать метров в секунду, точнее не помню…. А скорость спутника на геостационарной орбите — три тысячи восемьсот шестьдесят метров в секунду! Не первая космическая, конечно, но всё равно солидно. Где недостающие три тысячи пятьсот с лишним метров в секунду брать?
— Да, мы в тебе, похоже, не ошиблись, парень… — Геннадий Борисович одобрительно улыбнулся и похлопал Димку по плечу. Чётко соображаешь, и быстро. Ты прав, конечно — разность в скоростях имеет место, и в обычном случае её пришлось бы компенсировать при помощи ракетных ускорителей. Собственно, так и придётся поступать с первыми партиями конструкций будущей станции. Но вот потом…
Он сделал интригующую паузу.
— Попробуй предположить, почему — кроме создания искусственного тяготения, разумеется, — выбрали именно тороидальную, кольцеобразную, то есть, схему для будущей космической станции?
— Ещё один «космический батут», только на орбите? — предположил Димка. — Вообще-то, у меня были такие мысли…
— И неудивительно! — Геннадий Борисович щёлкнул пальцами. — Собственно, за этим ты нам и понадобился в проекте — ты, и другие специалисты по криогенной технике, которых мне предстоит ещё найти. Новый, теперь уже во всех смыслах, космический «батут» будет снабжён сверхпроводящим бубликом ещё больших размеров, и ты можешь себе представить, какое количество сжиженных газов понадобится для его эксплуатации! Мы сейчас разрабатываем специальный транспортный контейнер, предназначенный специально для криогенных жидкостей — та ещё задачка, особенно, если учесть, что он должен быть потом стать частью конструкции самой станции. А сколько при этом возникает других проблем — одна защита от радиации, чего стоит, ведь на геостационарной орбите мы не будем прикрыты защитными зонтиками магнитного поля Земли! А компактный, но всё равно здоровый и тяжеленный ядерный реактор, который сначала предстоит забросить туда, а потом наладить его эксплуатацию? Это, брат, такие инженерные задачки — никакому фантасту в страшном сне не привиделись бы!
— Кстати, о «миномётном» запуске», о котором шла речь … — молодой человек заговорил несколько неуверенно. — Раз уж вы заговорили о писателях-фантастах — я тут недавно перечитал сборник «Навигатор Пиркс», Станислава Лема — так у него там упоминается миномёт, используемый для запуска грузовых капсул. Дело, правда, происходит на Луне, таким образом они там снабжают обсерваторию в труднодоступном кратере…
— «Условный рефлекс» — как же, помню… — сказал инженер. — Отличный рассказ, да и весь цикл просто превосходный. Конечно, там не совсем то, что мы делаем — но, в общем, идея правильная — особенно на луне с её одной шестой привычной, земной силы тяжести. Но сейчас у нас речь пойдёт о совсем других материях. Скажи, что тебе известно о принципах действия «космического батута»?