Изабель потихоньку проходит через гостиную, чтобы не потревожить Чесс и Одина, и Чесс шепчет Одину:
– Смотри, вот все и пришли.
Завтра они развеют прах в не самом подходящем месте, выбранном детьми, и только для них это будет важно, но это будет важно для них. Потом они вернутся в хижину. Как-то проведут остаток дня, а после все уедут домой, кроме Изабель – она и есть дома. Она не знает, долго ли здесь проживет, но проживет достаточно, чтобы снова засадить огород за домом, починить расшатавшуюся ступеньку на крыльце и куда-нибудь деть сломанное кресло. И почти ежедневно прогуливаться к озеру. Она чувствует необходимость вернуть в эту хижину подобие порядка, прежде чем уедет отсюда.
А собравшись наконец уехать, она бросит работу и найдет другую. Придумает, куда двигаться дальше, как вернуться к жизни, разделив с Дэном опеку над детьми, подыскав себе какую-то квартиру – а это задача не из легких, учитывая цены, но она найдет жилье, обязательно просторное и светлое, где дети будут чувствовать себя уютно и благополучно. Возможно (почему нет), она познакомится с кем-нибудь – на вечеринке, на новой работе, а если придется, так и на Тиндере или ОкКьюпид – да все равно где. Она там уже смотрела, но на запросы не отвечала пока. Есть симпатичные мужчины, немолодые (молодые ее не интересуют), но привлекательные и с добрыми лицами. Готовые (или так кажется), подобно ей самой, забыть о понаделанных ошибках и все начать сначала с новым человеком.
Жизнь для нее не окончена. Препятствия, конечно, будут. И не всякий ущерб возместим, но она выживет. И в какие-то моменты даже будет счастлива, а может, и дольше. До нее вдруг доходит, что это возможно. А Дэну нужно найти свой путь, найти самостоятельно. Она и ему желает счастья, правда желает, но сделать для него уже мало что может.
Пора идти наверх, звать детей к ужину.
У подножия лестницы она останавливается. Пора, спору нет, пора возвращаться к обычным занятиям. Но ей хочется опубликовать еще пост от имени Вульфа.
Она выбирает один из сохраненных снимков. Селфи. Робби стоит на пороге хижины, улыбается. Судя по всему, дело к вечеру. Робби облит косым золотистым светом – тем самым, который каждому из нас придает наибольший лоск. Волосы у Робби отросли. Он в футболке с эмблемой “Рамоунз”, доставшейся от Дэна. Вид у Робби озорной. Интерьер хижины за его спиной едва просматривается – виден только календарь, приколотый к дальней стене, угол кровати со слоями одеял и клин лисьего черепа, прибитый рядом с книжной полкой.
Сначала Вульф выложит последний пост, а потом уж она позовет детей вниз. Потом уж они поужинают и лягут спать, проснутся завтра утром, вынесут урну с прахом не берег ничем не примечательного озера и скажут нужные слова (надгробных речей договорились не произносить), вернутся к завтраку и разразятся безжизненным смехом – а что нам делать с пустой урной? – потом уж все продолжится: сегодня, завтра и на следующий день.
Она публикует картинку: Робби, одетый в футболку Дэна, с застенчиво-кокетливым видом застыл на пороге хижины, будто внутри его ожидают маленькие чудеса.
подпись: Все, это последнее, больше не буду вещать. Заканчивается Здесь и начинается Там. Спасибо вам за любопытство. У нас тут наступил, как мы говорим, ослепительный час, когда все в хижине озарено священным светом, даже чайник и календарь на стене. Хотим набрать этого света в банку и взять его с собой. Да-да, мы в курсе, что свет не поместишь в банку, но думаем поднять ее к небу, потом закрыть покрепче крышкой и забрать домой. Закупорить этот свет навечно. И никогда с ним не расставаться. Прощаюсь с вами отсюда, с этой сияющей высоты. Здесь есть какая-то беспорочность, что ли, все пребывает в некоем сакральном отстранении, но приходит время возвращаться домой, а после двигаться дальше. Да, уже почти пора.
Благодарности
Не могу удержаться и не выразить признательность немалому числу людей, начиная от мисс Джензен, моей учительницы в первом классе, настаивавшей, что алфавит надо учить – в жизни пригодится, и заканчивая Питом Стересом, моим лучшим другом в средней школе, с которым мы жили якобы в пригороде Лос-Анджелеса, а на самом-то деле скорее в толкиеновском Средиземье.
Не хочу показаться слишком сентиментальным. Хочу лишь констатировать тот факт, что создать роман писателю помогают – помогают неизбежно и самыми разными способами – очень и очень многие люди, повстречавшиеся ему на жизненном пути.
А если более конкретно, то я бесконечно благодарен Энди Уорду, моему редактору. Зоркие читатели и строгие надсмотрщики среди редакторов встречаются все реже. Спасибо, Энди, что ты был и тем и другим, что так горячо радел за этот роман, желая сделать его как можно более убедительным, продуманным и глубоким, и почти во всем был прав.
Фрэнсис Коуди не только литературный агент из моих самых необузданных фантазий, но и гениальный читатель, и мой друг, и доверенное лицо. Она вела эту книгу, видоизменявшуюся столько раз, что и вспоминать не хочется, от начала и до конца, и ни разу не потеряла ни терпения, ни присутствия духа. И, нравится Фрэнсис это или нет, ее авторства здесь, пожалуй, не меньше, чем моего.
Бонни Томпсон, мой редактор-корректор с лазерным взглядом, уберегла меня от бесчисленных конфузов – и пунктуационных, и фактологических. Не перестаю восхищаться ее способностью подмечать любую деталь, различие ли это между тире и точкой с запятой или то обстоятельство, что в действительности (пусть поэтическая вольность и всегда восторжествует) никакой луны в небе над Бруклином 5 апреля 2019 года не было.
Благодарю тех, кто прочел мои первые черновики и внес бесценные предложения: Кена Корбетта, Мари Хау, Франсин Проуз и Соню Фейгельсон. Сонин непоколебимый интеллект вместе с ее организаторскими способностями в последние годы буквально держит меня на плаву.
Пока я писал эту книгу, меня окружали друзья, чье увлечение литературой, чья подлинная любовь к ней создавали атмосферу, в которой сочинение романа казалось, во всяком случае в теории, занятием вполне оправданным для человека. Сила их веры часто превосходила мою собственную. Спасибо вам, Эми Блум, Сьюзан Чой, Марсель Клементс, Хью Дэнси, Клэр Дэйнс, Ричард Деминг, Энн Фадиман, Джонатан Галасси, Мег Джайлз, Йен Ха, Кортни Ходелл, Дэвид Хопсон, Билли Хаф, Сара Мак-Нэлли, Кристофер Поттер, Сэл Рэндольф, Марк Робинсон, Натан Рострон, Джордж Шиншан, Фиона Тру, Нина Уэст, Лесли Уайлдер и Энн Вуд.
Один из самых драгоценных для писателя подарков – время, когда тебя не тревожат. Спасибо фонду Дона Луиша I – Культурному центру Кашкайша, в особенности Филипе Мело и Сальвато Телесу де Менезесу. Спасибо и фонду “Санта-Маддалена”, директор которого, Беатрис Монти делла Корте, не только мой вдохновитель, но и давний близкий друг.
Спасибо Эвану Кэмфилду, терпевшему мою бесконечную возню со словами, выражениями, шрифтами, Лукасу Хайнриху, создавшему прекрасную обложку, и Ричарду Фиббсу – за фотопортрет автора, на котором я выгляжу значительно лучше, чем на самом деле.
Мои студенты в Йельском университете год за годом неизменно служат критически важным связующим звеном между жизнью проживаемой и попытками воздать ей должное, используя лишь слова, типографскую краску и бумагу. Постоянное общение с незаурядной молодежью – привилегия, поскольку помогает сохранить ощущение, что и писательство, и чтение – процесс не только живой, но и жизненно важный, а такая уверенность совсем не обязательно сопровождает писателя каждый день и час.
Мне повезло: семья меня всегда поддерживала. Спасибо вам, Дон Каннингем, Дороти Каннингем и Кристи Кларкин.
А без Кена Корбетта не было бы не только этой книги, но и вообще ничего.