Журналистика позволила Летиции совместить разочарование с надеждой. Перо могло обличить несправедливость, вдохнуть жизнь в толпу, вывести на чистую воду лицемеров. Увы, очень скоро она убедилась, что среди лицемеров первое место занимают ее коллеги. Отважные на словах, они по большей части жалки в поступках. В статьях они обличают самые разные пороки, но сами готовы на любую низость, лишь бы им повысили зарплату. По сравнению с теми, кто крутится в мире СМИ, медики показались ей славными ребятами.
Однако как журналистке Летиции удалось создать свою нишу и найти территорию для охоты. Ее имя стало известным после того, как она успешно разрешила несколько криминальных загадок и добилась, что коллеги отошли в сторонку, ожидая, когда она рухнет с высоты, на которую забралась. Так что она просто не могла себе позволить сделать неверный шаг.
В качестве очередного трофея она присмотрела дело Сальта – Ногар. И не собиралась щадить слишком резвого комиссара Мельеса.
Ну, вот и конечная станция. Летиция пошла к выходу.
Вязальщица, убирая работу, пожелала ей хорошего вечера.
Каким образом: Человек, повстречавшись с препятствием, первым делом задает вопрос: «Почему возникла проблема? Кто виноват?» Он ищет виновного, желая его наказать, чтобы такое больше не повторялось.
Муравей, повстречавшись с препятствием, в первую очередь спрашивает: «Как я могу с ним справиться? Кто придет мне на помощь?»
В мире муравьев нет понятия вины.
Всегда была и будет огромная разница между теми, кто спрашивает, почему это не работает, и теми, кто интересуется, как сделать, чтобы это работало.
В настоящее время мир принадлежит людям, которые заняты вопросом «почему?», но придет день, когда власть возьмут те, кто спрашивает: «Как? Что сделать, чтобы?..».
Коготки, жвалы упорно работают. Рыть, рыть – другого выхода нет. Вокруг мятежников, которые с ожесточением трудятся ради своего спасения, все дрожит и вибрирует.
Вода затопила Город. Она разрушила все великолепные замыслы, все передовые новации Шли-пу-ни, и сейчас потоки уносят их обломки. Суетой и пустыми затеями были все эти сады, грибные плантации, хлева и загоны, помещения для цистерн с водой, зимние хранилища, терморегулируемые ясли, солярий, сеть водоснабжения… Все исчезло, уничтожено наводнением, как будто ничего никогда и не было.
Неожиданно боковая стена туннеля, который роют муравьи, обваливается. В провал устремляется вода. Номер 103 683 и его товарищи принимаются рыть еще быстрее. Но что толку? Вода уже подбирается к ним.
Воин номер 103 683 не обманывается насчет того, что их ждет. Они уже в воде по брюшко, и она прибывает с невероятной скоростью.
Погружение. Она уже под водой. Сверху водная гладь.
Дышать невозможно. Теперь надо слиться воедино с водной стихией и ни о чем не думать.
Любить воду.
Погрузившись в воду с головой, Летиция Уэллс лежала у себя в ванной. Волосы намокли, отяжелели, кожа понемногу расправилась. Летиция Уэллс называла свой ежедневный ритуал омовением.
Так она расслаблялась: в теплой воде и тишине. Чувствовала себя русалкой.
Летиция лежала под водой десятки секунд, не дыша, пока к ней не приходило ощущение близкой смерти.
Каждый день она оставалась под водой на несколько секунд дольше.
Летиция подтянула колени к подбородку. Теперь она – младенец в околоплодной жидкости. Она чуть покачивалась, словно в странном танце, смысл которого был понятен только ей.
Постепенно она избавлялась от всех навязчивых мыслей – прочь рак (дин-дон), прочь Сальта (дин-дон), прочь редакция «Воскресных известий» (дин-дон), прочь метро, прочь беременные мамаши. Приближалось великое летнее очищение.
Дин-дон.
Летиция вынырнула из воды. Какая вокруг сушь! Все сухое, враждебное (дин-дон!) и… как тут шумно!
Нет, ей не показалось: звонят в дверь.
Летиция выбралась из ванны, как земноводное, которому нужно научиться дышать воздухом.
Она завернулась в большой банный халат и, медленно передвигая ноги, дошла до прихожей.
– Кто там? – спросила она, оказавшись у двери.
– Полиция.
Летиция, посмотрев в глазок, узнала комиссара Мельеса.
– С чего вдруг в такую рань?
– У меня ордер на обыск.
Летиция со вздохом открыла дверь.
Мельес, казалось, был расстроен.
– Я побывал в КОХ, и там мне сказали, что вы забрали пузырьки с веществом, над которым работали братья Сальта и Каролина Ногар.
Летиция принесла пузырьки и протянула их комиссару. Он задумчиво на них посмотрел.
– Мадемуазель Уэллс, могу я у вас узнать, что в них находится?
– Не вижу возможности облегчить вам работу. Заключение эксперта оплачено моей газетой, вы можете отправить официальный запрос.
Комиссар выглядел помятым, он по-прежнему стоял на пороге и, похоже, робел перед этой очень красивой девушкой, которая пристально на него смотрела.
– Вы позволите мне войти, мадемуазель Уэллс? Нам надо поговорить. Я не задержу вас надолго.
Должно быть, комиссар попал под дождь. Он сильно промок. Небольшая лужица растеклась у его ног на коврике. Летиция еще раз вздохнула:
– Проходите. Сожалею, но могу уделить вам совсем немного времени.
Мельес долго вытирал ноги, прежде чем вошел в гостиную.
– Скверная погода.
– То жара, то льет.
– Все времена года перепутались, после зноя и засухи сразу холод и сырость.
– Проходите, садитесь. Хотите что-нибудь выпить?
– И что же вы мне предлагаете?
– Медовуху.
– Что это такое?
– Мед, разведенный водой, перебродивший на дрожжах. Амброзия богов на Олимпе и напиток кельтских друидов.
– Что ж, попробуем амброзию олимпийских богов.
Летиция налила комиссару медовухи и вышла, сказав:
– Подождите меня, мне нужно высушить волосы.
Как только Мельес услышал, что в ванной загудел фен, он мгновенно вскочил со своего места, решив воспользоваться удобным случаем и осмотреть квартиру.
Квартира класса люкс. Оформлена со вкусом. Нефритовые статуэтки – пары, сплетенные в любовном экстазе. На стенах таблицы с изображением насекомых, подсвеченные лампами дневного света.
Комиссар подошел к одной из таблиц и увидел тщательно нарисованных муравьев. Не меньше пятидесяти видов, обитающих в разных уголках мира.
Фен все еще урчал.
Каких только муравьев тут не было: черные с белыми волосками, похожие на байкеров (Rhopalothrix orbis), с рогами на груди (Acromyrmex versicolor), с хоботком, который оканчивался щупальцем (Orectognathus antennatus), с длинными прядями, прямо как у хиппи (Tingimyrmex mirabilis).
«Сколько же на свете муравьев, – удивился комиссар, – и какие же они разные!»
Но в данный момент его занимала совсем не энтомология. Он обратил внимание на черную, покрытую лаком дверь и попробовал ее открыть. Оказалось, она заперта. Мельес вытащил из кармана шпильку, чтобы поковырять в замочной скважине, но тут услышал, что фен смолк, и поспешно уселся в кресло.
Челка Луизы Брукс вернулась на свое место, вместо халата Летиция Уэллс надела длинное черное шелковое платье в талию. Мельес постарался скрыть восхищение.
– Интересуетесь муравьями? – спросил он светским тоном.
– Не особенно, – ответила Летиция. – Ими занимался мой отец, он был крупным специалистом по муравьям. Эти таблицы он подарил мне на двадцатилетие.
– Ваш отец – профессор Эдмонд Уэллс?
– Вы его знали? – удивилась Летиция.
– Я о нем слышал. Среди полицейских он был известен в первую очередь как владелец проклятого подвала в доме на улице Сибаритов. Вы же помните дело, когда в этом подвале исчезли двадцать человек и их так и не нашли?
– Как не помнить? Исчезли мой кузен, кузина, племянник и бабушка.
– Странное дело, не находите?
– А как случилось, что вы, человек, обожающий разгадывать тайны, не занялись их исчезновением?
– В то время я проводил другое расследование. Подвалом занимался комиссар Ален Билсхейм. Ему не повезло. Он, как и все пропавшие, так и не поднялся наверх. Но вы, мне кажется, тоже очень любите тайны.
Летиция насмешливо улыбнулась.
– Еще больше я люблю проливать на них свет, – сказала она.
– Вы надеетесь найти убийцу братьев Сальта и Каролины Ногар?
– По крайней мере, попытаюсь. Это порадует моих читателей.
– А вы не хотите рассказать мне, на каком этапе поисков сейчас находитесь?
Летиция отрицательно покачала головой:
– Пусть каждый следует своим путем, так будет лучше. Давайте не будем мешать друг другу. И пусть победит сильнейший.
Мельес засунул в рот жевательную резинку – это помогало ему держаться более непринужденно.
– А что у вас за черной дверью? – поинтересовался он.
Летиция не ожидала вопроса в лоб. Немного смутившись, она ответила, поведя плечом:
– Мой кабинет. Не приглашаю – неловко за беспорядок.
Летиция достала сигарету, вставила ее в длинный мундштук и щелкнула зажигалкой в виде ворона. Мельес вернулся к прерванному разговору:
– Вы хотите держать ваше расследование в тайне, а я собираюсь рассказать вам о своем.
Из губ Летиции вылетело облачко серебристого дыма.
– Расскажите, если вам хочется.
– Вернемся назад. Все четыре жертвы работали в компании «Общая химия». Почему бы не рассмотреть мотив профессиональной зависти? На больших предприятиях соперничество – обычное дело. Люди ставят друг другу подножки, желая занять должность повыше или получать побольше, в мире науки плавает немало акул. Согласитесь, гипотеза о химике, завидующем коллегам, имеет право на существование. Он мог отравить своих сослуживцев ядом замедленного действия. Это объясняет язвы в системе пищеварения, обнаруженные при вскрытии.