Бивуак потревожило семя клена, которое кружится, как вертолетный пропеллер, чтобы улететь как можно дальше. Вращение двух жестких лопастей семени представляет опасность для муравьев. Вот и на этот раз в ряды муравьиной армии, уже готовой выступить в поход, оно внесло беспорядок.
Зато, когда армия все-таки отправилась в путь, нашлась тема для разговора. Обсуждали и сравнивали опасность различных природных летающих снарядов. По мнению некоторых, самыми зловредными были пушинки одуванчиков: приклеиваясь к усикам, они мешают общению в любой форме. Номер 103 683 не видел ничего хуже бальзамина. Как только его семена созревают, стенки плода скручиваются в спираль и выстреливают их на расстояние более ста шагов!
Разговоры разговорами, но колонна не замедляет скорости. Время от времени муравьи трутся брюшками о землю, и их Дюфуровы железы оставляют пахучие следы для идущих позади собратьев.
Множество птиц, летающих над муравьями, опасны для них не меньше крылатых семян клена. Тут и славки с голубыми хохолками, и жаворонки, но больше всего дятлов, пестрых и черных. В лесу Фонтенбло их очень много.
Один черный дятел подлетает к колонне совсем близко. Он парит над ней и целится клювом. Входит в пике, потом перестраивается на бреющий полет. Перепуганные муравьи разбегаются в разные стороны.
Но у птицы другая цель, ей не нужны несколько жалких муравьишек, она зависает над скоплением насекомых и обливает их всех белой жидкостью. Она повторяет это снова и снова, и видно, что пострадали уже не меньше тридцати муравьев. Солдаты улавливают сигнал тревоги:
Есть нельзя! Есть нельзя!
В экскрементах дятлов часто бывают цестоды. Тот, кто съест…
Цестоды: Одноклеточные паразиты, живущие в кишечнике дятла. Птица выбрасывает их вместе с экскрементами. Так как дятлы часто бомбардируют муравейники продуктами своей жизнедеятельности, можно предположить, что они осознают, какую опасность представляют их экскременты.
Муравьи, очищая свой город от белых пятен, съедают помет и заражаются цестодами. Паразиты влияют на рост муравьев и меняют их окраску, делая более светлыми. Зараженные муравьи становятся малоподвижными, заторможенными. Когда дятел нападает на муравейник, зараженные его пометом муравьи становятся его первыми жертвами.
Муравьи-альбиносы не только более медлительны, но и более заметны, они хорошо видны в темных коридорах муравейника.
Дятел возвращается и продолжает бомбардировку. Его стратегия была проста: сначала заразить муравьев, а потом, в следующий рейд, уничтожить жертв.
Солдаты чувствуют себя совершенно беззащитными. Номер 9 вопит, подняв голову вверх, – он сообщает, что они, муравьи, идут уничтожать Пальцев, а глупая птица, нападая на них, помогает их общему врагу. Но дятел не воспринимает отправленного ему запаха, полного гнева. Он делает еще одну фигуру высшего пилотажа и снова обрушивается на колонну муравьев.
Все на противовоздушную оборону! – отдает приказ опытный воитель.
Тяжелая артиллерия быстро-быстро забирается на самые высокие стебли. Муравьи стреляют в летящую птицу, но она, ясное дело, летит слишком уж быстро. Промах. И даже хуже. Два стрелка ненароком убивают друг друга.
Но когда черный дятел готовится выбросить очередную порцию помета, он видит перед собой нечто совершенно неожиданное. Перед ним зависает, благодаря интенсивному вращению крыльев, жук-носорог, а на роге у него стоит муравей в боевой позиции. Это номер 103 683. Боевой конец его брюшка дымится, поскольку заряжен концентрированной 60-процентной кислотой.
Муравей с трудом сохраняет равновесие, и ему становится страшно. Птица уничтожит его в один миг, она неизмеримо больше, сильнее и быстрее. Брюшко у него начинает дрожать, и он не может прицелиться.
И тогда он вспоминает о Пальцах. Страх перед Пальцами не сравнится ни с чем. Нет, он не отступит. Если идешь на Пальцев, тебя не испугает какая-то птица!
Муравей выпрямляется и выстреливает кислотой, полностью расходуя ее запас. Дятел не успевает набрать высоту. Он слепнет. Летя наугад, ударяется о дерево, отлетает в сторону и падает на землю. Но ему все-таки удается подняться, прежде чем на него могли бы накинуться мясники.
Этот подвиг поднял авторитет воина номер 103 683 на небывалую высоту. Никто еще не одолевал свой страх еще большим страхом.
Солдаты муравьиной армии стали еще больше чтить своего военачальника, его опыт, его умение стрелять. Кто другой смог бы остановить в полете опасного хищника?
Популярность имела и другие последствия, знаком всеобщей любви стало сокращение его имени. Отныне все называли его просто номер 103.
Прежде чем вновь пуститься в путь, главный отдает приказ не заниматься трофоллаксисом тем муравьям, которые получили порцию помета дятла, чтобы они не заразили других.
Муравьи выравнивали ряды, когда к воину 103 подошел номер 23. Спросив о том, что произошло, военачальник узнает: исчез номер 24. Его искали, но не нашли. Хотя черный дятел не успел никого склевать. Исчезновение номера 24 – очень прискорбный факт, так как вместе с ним пропал и кокон мотылька, имеющий особое значение для миссии «Меркурий».
Говорить об этом никому нельзя. Ждать тоже нельзя. Что ж, очень жаль юнца номер 24. Но общая цель превыше всего.
Мельес пришел в квартиру супругов Одержен один. Мадам профессор сидела одетая в ванне без воды. На ее волосах застыли капли зеленого шампуня. Все остальное комиссар уже видел: гусиную кожу, лицо, искаженное ужасом, запекшуюся кровь в ушах. То же самое в туалете рядом с ванной, вот только муж сидел на унитазе, наклонившись вперед, а его штаны были спущены вниз.
Честно говоря, Жак Мельес едва взглянул на оба трупа. Он прекрасно знал, что увидит, и немедля отправился домой к Эмилю Каюзаку.
Инспектор очень удивился, увидев у себя в такую рань шефа, да еще одетого довольно странно – под плащом виднелась пижама. Комиссар пришел явно не вовремя, Каюзак в этот час занимался любимым делом: препарировал бабочек.
Комиссар объявил прямо с порога:
– Старина, дело в шляпе! На этот раз убийца у нас в руках!
Инспектор не был настроен столь оптимистично.
Мельес обратил внимание на беспорядок в кабинете своего подчиненного.
– Послушай, а чем ты тут занимаешься? – поинтересовался он.
– Бабочками. У меня коллекция. А что? Я разве тебе не говорил?
Каюзак закрыл бутылку с муравьиной кислотой, обвел кисточкой крылья Пятнистого Сфинкса, потом взял его пинцетом с плоскими кончиками.
– Скажи, хорош! Вот взгляни. Это мотылек Пятнистый Сфинкс, я нашел его в лесу Фонтенбло несколько дней назад. Любопытно, что на одном из его крыльев есть совершенно круглая дырочка, а другое как будто подрезано. Может, я обнаружил новый вид?
Мельес наклонился, и на его лице отразилось отвращение.
– Но они же мертвые, эти твои бабочки! Ты раскладываешь трупы. Тебе бы понравилось, если бы тебя положили под стекло и написали Homo sapiens?
Старичок инспектор проворчал:
– Тебе нравятся мухи, а мне бабочки. Каждому свое.
Мельес похлопал его по плечу.
– Перестань, не сердись. Нам не до того. Я раскрыл дело. Идем со мной, и мы пришпилим совсем другую бабочку.
Так, понятно, что не здесь, и не там, и не вон там, и не тут тоже.
И никакого, пусть едва заметного, запаха муравьев. Как случилось, что он потерялся? Как это могло произойти так быстро? Когда дятел кружил над ними, один солдат сказал, что надо спасаться, надо лечь. Он послушался и вот теперь так хорошо спасся, что остался один-одинешенек в огромном Внешнем мире. Он так молод, у него никакого опыта, и теперь он вдали от своих. И от богов тоже.
Но как он мог заблудиться? Он плохо ориентируется, это его большой недостаток.
Он знает это за собой. И все остальные тоже знали, потому и не верили, что он решится отправиться в поход.
Ему даже дали прозвище Потеряшка номер 24.
Муравей прижал к себе драгоценный груз – кокон мотылька. На этот раз его потеря чревата непредсказуемыми последствиями. И не только для него самого, для всех, для всего муравьиного рода. Во что бы то ни стало ему нужно отыскать след-феромон. И номер 24 принимается шевелить усиками со скоростью 25 000 колебаний в секунду, но так и не обнаруживает никакого указателя-феромона. Он потерялся по-настоящему. Всерьез.
С каждым шагом его ноша становилась все тяжелее, и нести ее очень неудобно.
Муравей кладет кокон на землю, нервно протирает усики и начинает жадно исследовать теплый воздух. Внезапно он улавливает запах осиного гнезда. Осиное гнездо! Осиное гнездо… Опять он рядом с гнездом красных ос. Получается, он на севере. Но это совсем не то направление. Орган Джонстона, чувствительный к магнитным полям Земли, тоже подтверждает, что номер 24 очень далек от цели.
На секунду юному муравью кажется, что его преследует какая-то мошка. Но нет, конечно, это ему померещилось. Муравей снова берет кокон и идет куда глаза глядят.
Вот так. На этот раз он потерялся окончательно.
С самого детства номер 24 постоянно терялся. Когда ему было всего несколько дней, он заблудился в коридорах бесполых особей, потом, став старше, постоянно блуждал по Городу, а когда начал выходить из муравейника, терялся то в поле, то в лесу.
Но всякий раз, когда он блуждал неведомо где, находился муравей, который спрашивал:
А где же это номер 24?