Королева на секунду удаляется от своих придворных, чтобы подкрепиться медом. Мед жизнетворен. Он так чист, что усваивается организмом без остатка.
Заха-эр-ча решает, что войны можно избежать. Белоканцы скорее всего хотят вступить в переговоры и попросят пчел беспрепятственно пропустить их армию. И потом, даже если муравьи поднялись в воздух, это не значит, что они освоили все приемы воздушного боя. Конечно, им не составило труда уничтожить несколько пчел-связисток, но что они могут сделать с военной эскадрильей Асколеина? Пчелы не уступят муравьям. Стоит им столкнуться, победа останется за пчелами.
Королева тут же призывает пчел-возбудительниц, способных мгновенно приходить в состояние возбуждения и передавать его остальным. Заха-эр-ча приказывает готовиться к бою:
Остановим белоканцев в воздухе, не допустим их в улей!
Приказ в тот же миг передается всем, воительницы группируются в отряды и вылетают плотными эскадрами в виде буквы V, по плану атаки номер 4. Примерно так же пчелы действуют в оборонительных сражениях против ос.
Все крылья в улье вибрируют со скоростью 300 герц в секунду, производя шум, похожий на урчанье мотора. Бззз-бзззз-бззз. Жала убраны, они появятся при необходимости нанести смертельный удар.
Префект Шарль Дюпейрон мерил шагами кабинет. Он вызвал к себе комиссара Жака Мельеса, и настроение у него было ниже среднего.
– Иногда положишься на кого-то, а потом жалеешь.
Жак Мельес не стал говорить, что такое в политике бывает сплошь и рядом.
Префект Шарль Дюпейрон подошел к нему с сердитым видом.
– Я поверил в вас. Но с какой стати вы так ополчились против дочери профессора Уэллса? К тому же она журналистка!
– Она единственная знала, что я напал на след преступников. У себя в квартире она держала муравьев. И в тот же вечер после нашего разговора муравьи наводнили мою комнату.
– Тогда что сказать мне? Вы прекрасно знаете – на меня напали тысячи муравьев во время пикника!
– Кстати, как себя чувствует ваш сын, господин префект?
– Он в полном порядке. Не напоминайте мне об этом! Врач поставил диагноз – пчелиный укус. Но мы были буквально облеплены муравьями! Какие пчелы! Какой укус! Но самое удивительное другое: доктор ввел сыворотку против пчелиного яда, и Жорж тут же пришел в себя. – Префект покачал головой. – Уж у кого у кого, а у меня есть причины злиться на муравьев. Я попросил региональный совет рассмотреть план их уничтожения в лесу Фонтенбло. Хорошенькая порция ДДТ, и мы будем годами спокойно устраивать пикники на трупах этих гадов.
Он уселся за большой письменный стол эпохи Регентства и снова заговорил все тем же недовольным тоном:
– Я уже распорядился немедленно отпустить Летицию Уэллс. Смерть профессора Синериаза сняла подозрение с вашей обвиняемой и сделала посмешищем полицию. Нам не нужны новые огрехи.
Поскольку Мельес приготовился возражать, префект продолжил с нарастающим гневом:
– Я потребовал, чтобы мадемуазель Уэллс возместили убытки и причиненный моральный ущерб. Но это не помешает ей обнародовать в газете негативное мнение о работе полиции. И если мы хотим держать голову высоко поднятой, нам нужно немедленно найти настоящего убийцу всех химиков! Я знаю, одна из жертв написала собственной кровью слово «муравьи». Но судя по адресной книге, только в Париже живет четырнадцать человек с такой фамилией. Я на этом настаиваю. Если умирающий из последних сил пишет именно это слово, он называет фамилию убийцы. Двигайтесь в этом направлении.
Жак Мельес закусил губу.
– Действительно, это настолько просто, что я об этом не подумал, господин префект.
– Тогда за работу, комиссар. Мне не слишком приятно отвечать за ваши ошибки!
Роение: Роение у пчел подчиняется необычному ритуалу. Целый город, народ, королевство на вершине своего благополучия решается на великую перемену. Старая королева, которая привела подданных к успеху, улетает, оставив самые ценные сокровища: запасы продовольствия, соты, великолепный дворец, воск, прополис, пыльцу, мед, маточкино молочко. И кому она все это оставляет? Злобным новорожденным.
Королева в сопровождении рабочих пчел покидает улей, чтобы устроиться неведомо где, куда она, возможно, даже не доберется.
Через несколько минут после отлета королевы просыпаются пчелиные дети и обнаруживают, что улей пуст. Инстинкт подсказывает им, что они должны делать. Бесполые работницы торопятся помочь принцессам-самкам появиться на свет. Спящие красавицы, свернувшиеся в своих священных ячейках, начинают потихоньку шевелить крыльями.
Но самка, которая первой начала двигаться, сразу проявляет себя как убийца. Она подбирается к другим пчелам-принцессам и давит их своими маленькими мандибулами, не позволяя работницам освобождать их. Она пронзает своих сестер ядовитым жалом.
Убивая соперниц, она успокаивается. Если какая-то работница пытается защитить колыбель с другой принцессой, первая испускает «пчелиный вопль ярости» – звук, не похожий на обычное жужжанье пчел в улье. Подданные тут же опускают головы в знак покорности и уже не препятствуют убийствам.
Случается, что какая-нибудь принцесса пытается защищаться, и тогда принцессы сражаются. Но вот что интересно: когда остаются только две принцессы и между ними начинается поединок, они никогда не используют свои смертоносные жала, поскольку одна непременно должна выжить. Как бы жестоко они ни сражались, они никогда не допустят одновременной гибели, заботясь, чтобы улей не осиротел.
Последняя, и единственно выжившая принцесса вылетает из улья и совершает брачный полет с трутнями, которые ее оплодотворяют. Она делает круг или два круга над ульем и возвращается, чтобы начать откладывать яйца.
Пчелиная эскадрилья целеустремленно рассекает воздух. Одна асколеинка передает своей соседке:
Посмотри на восьмерки на горизонте. Наши танцовщицы-связистки говорят совершенно ясно, что армия белоканцев близко.
Соседка ее успокаивает:
У муравьев летают только самцы и самки. Может, это брачный полет? Какой вред в таком случае они могут нам причинить?
Пчела не сомневается в собственной силе и силе своего отряда. Она чувствует, что в ее брюшке находится жало, готовое пронзить оболочку дерзких рыжих муравьев. Она ощущает у себя внутри запасы сладкого меда, который ее поддерживает, и запасы яда, который ее жжет. Солнце позади них, оно слепит их противников – муравьев.
Пчела даже немного сочувствует этим авантюристам, ведь они дорого заплатят за свою дерзость. Но нельзя не отомстить за гибель танцовщиц-связисток. Надо, чтобы муравьиное племя знало: все, что над поверхностью земли, под контролем пчел.
Вдалеке появляется плотное слоисто-кучевое облачко. Одна пчела радостно предлагает:
Спрячемся в этом облачке, а потом ринемся на муравьев сверху, как только они появятся.
Но когда они оказываются в сотне взмахов крыльев от облачка, где собирались укрыться, происходит нечто невероятное. Пчелы не верят собственным усикам. И своим глазам тоже. Они так поражены, что скорость движения их крыльев уменьшилась с 300 до 50 взмахов в секунду.
Они замедлили полет перед серым облаком.
– СЕРЫМ —
Аркан четвертыйВремя противостояний
Как только прозвучал звонок, дверь сразу же распахнул полноватый мужчина.
– Господин Оливье Муравей?
– Собственной персоной. А вы по какому вопросу?
– Полиция. Комиссар Мельес. Могу я войти и задать вам несколько вопросов?
Этот мужчина, по профессии учитель начальной школы, был последним в списке Муравьев в городском справочнике.
Мельес показал хозяину квартиры фотографии убитых и спросил, знал ли он этих людей.
– Нет, – ответил учитель. Он явно был удивлен.
Комиссар спросил, чем он занимался в те дни, когда были совершены преступления. У господина Оливье Муравья было множество свидетелей, что большую часть дня он провел в школе, а потом со своей семьей. Подтвердить это не составляло никакого труда.
В комнате появилась госпожа Элен Муравей в халате, расшитом бабочками. На ум комиссару пришла одна мысль.
– Вы пользуетесь инсектицидами, господин Муравей?
– Разумеется, нет. В детстве находились идиоты, которые обзывали меня грязным муравьем. И волей-неволей я почувствовал солидарность с этими насекомыми, которых бездумно давят каблуками. Так что у меня в доме никаких инсектицидов, как нет веревки в доме господина Повешенного, если вы понимаете, что я хочу сказать.
Вбежала Офелия Муравей и прижалась к отцу. У девочки были очки с толстыми линзами, похоже, она первая ученица в классе.
– Это моя дочка, – сообщил учитель. – Она тоже солидарна с муравьями и устроила у себя в комнате муравейник. Покажи его нашему гостю, детка.
Офелия подвела Мельеса к большому террариуму, похожему на тот, который был у Летиции Уэллс. Сверху у него был конус из веточек, внутри бегали муравьи.
– Мне казалось, что продажа муравейников запрещена, – сказал комиссар.
Девочка тут же откликнулась:
– А я и не покупала, просто пошла за ними в лес. Достаточно копнуть поглубже и не упустить муравьиную королеву.
Оливье Муравей откровенно гордился своей малышкой.
– Подрастет и будет биологом.
– Вы меня извините, у меня детей нет, и я не знал, что муравейники теперь стали популярной игрушкой.
– Нет, это вовсе не игрушка. Муравьи вошли в моду потому, что мы все больше уподобляемся им. И возможно, наблюдая за ними, девочка лучше сможет понять мир людей. Вот в чем все дело. Вы и сами, господин комиссар, уже несколько минут с интересом наблюдаете за муравьями.