Зеркальная поверхность реки подергивается рябью.
Там и сям взлетают разбуженные моксилуксунской флотилией комары и пискливо на своем особом наречии ругают на чем свет стоит возмутителей спокойствия.
На носу флагманского судна носатый термит отдает приказы другим термитам, прокладывая наилучший курс следования. Те тотчас передают команды плавунцам, пуская феромоны под воду.
Следует осторожно обходить водовороты, коряги и скопления ряски с круглыми чечевичками-листьями, за которые могут зацепиться лодочки.
Хрупкие кораблики легко скользят по спокойной реке, поверхность которой лоснится, будто лакированная.
Глубокую тишину нарушают только чуть слышные в сине-зеленой толще воды движения лапок жуков-плавунцов, что упорно гребут, вспахивая ее.
Над рекой склонилась плакучая ива с серебристыми удлиненными листьями.
Номер 103 из любопытства погружает в воду усики и даже глаз. Там, в глубине, кишмя кишит самая разная живность. Здесь множество забавных речных обитателей: пресноводные моллюски-перловицы, дафнии и другие ракообразные. Красненькие рачки волнуются и суетятся. К плавунцам нельзя приближаться: эти хищники проглотят кого угодно!
Номер 9 замечает, что и ближе к поверхности воды жизнь бьет ключом. Вот приближается целая стайка головастиков, они резвятся, буквально выпрыгивая из воды.
Осторожно! Прямо по курсу головастики!
Черные блестящие личинки мчатся навстречу флотилии насекомых во всю прыть.
Внимание! Головастики! Головастики!
Сообщение передают всем кораблям. Плавунцы получают приказ работать лапками как можно быстрее. Муравьи ничем не могут помочь. Термиты советуют им покрепче вцепиться в ворсистую палубу.
Бойцы! Подготовиться к обороне!
Воины-термиты с массивными грушевидными головами подползают поближе к бортам, готовясь разбрызгивать секрет фронтальной железы.
Головастик, поравнявшись с листком незабудки, на котором находился номер 24, кусает опушенный ворсинками край. Лодочка мгновенно сбивается с курса и начинает кружиться в водовороте.
Еще один головастик нападает на корабль воина номер 103.
А номер 9 хорошенько прицеливается и делает выстрел в упор. Конечно же, он попадает в цель, но раненый головастик в предсмертной агонии выскакивает на листок и сметает скользким длинным черным хвостом всех муравьев и термитов в воду.
К счастью, другой корабль вовремя оказывается рядом и берет на борт тонущих воинов номер 9 и номер 103.
Но все же головастики потопили множество лодок. Тысяча матросов погибла.
И вновь эскадрилья жуков во главе с Великим Рогом спасла муравьев. С самого начала они летели следом за кораблями термитов. А как только заметили, что головастики переворачивают листочки-корабли и жестоко уничтожают экипажи, то немедленно спикировали на личинок амфибий и принялись жалить их в мягкие бока, мгновенно взлетая, чтобы не намочить крылья.
Этот рискованный акробатический трюк стоил жизни нескольким жукам, но остальные успешно взлетали ввысь, выхватывая из воды беспомощных врагов, которые извивались и били в воздухе мокрыми хвостами.
На этот раз атаку головастиков отразили.
Кого-то из потерпевших крушение удалось спасти. Из ста кораблей уцелела лишь половина, и каждый теперь был забит до отказа. Листок, на котором плывет номер 24, во время сражения отстал от остальных. Но плавунцу, делающему энергичные гребки, удается догнать флотилию.
Феромоны важного сообщения улавливают все матросы:
На горизонте виднеется земля!
Возбуждение с каждой секундой возрастало.
– Берите вправо. Медленнее, еще медленнее. Еще правее. Теперь влево. Прямо. Притормозите. И прямо, снова прямо, – командовал комиссар Мельес.
Летиция Уэллс и Жак Мельес в нетерпении ерзали на заднем сиденье: разгадка была все ближе, вот-вот им предстояло узнать все и завершить расследование.
Таксист, смирившись, покорно следовал указаниям.
– Если и дальше будем так ехать, мотор заглохнет.
– Похоже, они движутся к опушке леса Фонтенбло, – сказала Летиция, сжимая в нетерпении руки.
В белесом свете полной луны в конце улицы уже темнела листва деревьев.
– Помедленнее, пожалуйста, еще медленнее.
Позади них сигналили возмущенные водители. Что может быть хуже для уличного движения, чем постепенно замирающая погоня? Те, кто в ней не участвует, предпочитают, чтобы все происходило в бешеном темпе.
– Теперь налево!
Шофер философски вздохнул:
– Может, вам лучше пешком? Тут налево нет поворота.
– Наплевать, мы полиция!
– Вот, значит, как? Тогда пожалуйста.
Но в потоке едущих навстречу машин продвигаться вперед было невозможно. А муравей, помеченный радиоактивным веществом, вот-вот мог оказаться за границей зоны слежения. Журналистка и полицейский выскочили из машины на ходу, благо на такой скорости это не представляло большой опасности. Мельес бросил водителю бумажку и сдачи дожидаться не стал. «Может, пассажиры на этот раз были не без странностей, но уж точно не скупердяи», – подумал шофер, потихоньку сдавая назад.
Молодые люди снова поймали сигнал. Муравьи достаточно быстро двигались к лесу Фонтенбло.
Жак Мельес и Летиция Уэллс шли теперь по улице, скудно освещенной фонарями, меж небольших старых домиков, почти скрытых оградами. Бедный квартал, на улицах ни души. Пешеходов нет, зато много собак, которые яростно на них лают, пока они идут мимо очередного закрытого дворика. Собаки – крупные немецкие овчарки, выродившиеся от близкородственного скрещивания, которое должно было сохранять породу. Как только псы видели на улице прохожего, то кидались на решетку и злобно лаяли.
Жак Мельес жутко их испугался. Он боялся волков, страх окружил его нимбом пахучих феромонов, и собаки, улавливая их, просто разрывались от желания его укусить.
Одни пытались перепрыгнуть через ограду, другие просовывали клыкастую морду в щель между деревянными рейками.
– Вы и собак боитесь? – спросила журналистка у сильно побледневшего комиссара. – Возьмите себя в руки, сейчас не время потакать своим слабостям. Иначе все муравьи от нас убегут.
И в этот момент лай здоровенной овчарки перекрыл всех остальных. Клыками ей удалось выломать одну из реек. Глаза у нее налились кровью и бешенством. Этот человек, испускающий столько феромонов страха, был для нее желанной целью. От нее не раз убегали перепуганные детишки, увидев ее, ускоряли семенящий шаг старенькие бабушки, но никогда еще она не ощущала, что жертва так близко.
– Да что с вами, комиссар?
– Я… я не могу идти.
– Вы издеваетесь? Это же собака!
Немецкая овчарка с яростью грызла рейки. Ей удалось справиться и со второй. Белые клыки сверкали, красные глаза горели, темные уши стояли торчком – она до боли напоминала Мельесу страшного волка. Того, который прятался у него в кровати.
Собака просунула голову между рейками. Затем ей удалось, помогая себе лапой, проскользнуть в щель целиком. Оказавшись на свободе, овчарка припустилась со всех ног. Бешеный волк вышел на охоту. Преграды между острыми зубами дикого зверя и беззащитным горлом человека разумного больше не было.
Жак Мельес, белый как полотно, застыл не двигаясь.
Летиция как раз вовремя встала между ним и собакой. Фиалковые глаза уставились на животное и холодно сообщили ему: «Я тебя не боюсь».
Летиция стояла прямо, расправив плечи, как стоят уверенные в себе люди, и сурово смотрела на овчарку. Так смотрел на нее на площадке дрессировщик, когда приказывал охранять дом.
И тут собака поджала хвост, развернулась и боязливо потрусила к своему палисаднику.
Мертвенно-бледного Мельеса била дрожь от потрясения и от холода. Летиция обняла его, как малого ребенка, стараясь успокоить и согреть. Она так ласково прижала его к себе, что он наконец улыбнулся.
– Мы в расчете. Я спасла вас от собаки, вы меня от людей. Мы с вами дополняем друг друга, – сказала Летиция.
– Скорее! Сигнал!
Зеленая точка вот-вот могла исчезнуть с экрана. Они побежали, и бежали до тех пор, пока точка не вернулась в центр.
Одинаковые домишки тянулись вдоль улицы, на заборах иногда виднелись обрывки афиш «Доремифасольлясидо»[15] или «Сэму достаточно»[16]. И за каждым забором собаки, неподстриженные лужайки, старые столы для пинг-понга, бельевые веревки с прищепками, древний фургон где-то в углу. Почтовые ящики набиты рекламными проспектами. И единственный след человеческого присутствия – голубоватый свет телевизоров в окнах.
Оставляющий радиоактивный след муравей бежал у них под ногами по сточной канаве. Они все ближе и ближе подходили к лесу. Полицейский и журналистка, не отрывая глаз, следили за сигналом.
Они свернули на улицу, с первого взгляда ничем не отличавшуюся от остальных в этом квартале. «Улица Феникс» – было написано на табличке. Между жилыми домишками здесь стали появляться магазинчики. В кафе фастфуда пятеро подростков что-то жевали и пили 6-градусное пиво. На этикетках пивных бутылок можно было прочитать: «Внимание! В больших количествах опасно!» Предупреждения о вреде для здоровья помещают теперь и на сигаретах. Правительство в скором времени собирается приклеить такие же предупреждения на педали акселераторов и на оружие, находящееся в свободной продаже.
Они прошли мимо супермаркета «Храм покупателей», кафе «Дружеские встречи» и остановились перед магазином игрушек.
– Здесь конец их маршрута. Именно здесь.
Молодые люди осмотрелись. Магазинчик казался неухоженным. За пыльным стеклом кое-как рассажены плюшевые зайцы, куклы, оловянные солдатики, между ними помещены настольные игры, маленькие машинки, головоломки, аксессуары для приколов, рядом – маскарадные костюмы фей и космонавтов. И надо всем этим пестрым беспорядком мигала разноцветная гирлянда давних времен.