Номер 9 рассекает воздух жвалами и прокусывает хитиновую кирасу противника, течет прозрачная кровь.
Воин номер 103 уворачивается от второго удара жвалами, 9-й теряет равновесие и тут же лишается кончика усика.
Прекратим бессмысленный поединок. В живых остались только мы. Ты действительно хочешь завершить работу Пальцев?
Но 9-й не слышит голоса разума. Он хочет одного: проткнуть целым усиком глаз предателя!
Он немного промахивается. Номер 103 готов выпустить кислоту, он уже настроил брюшко и выпускает едкую каплю, которая попадает на отворот штанины почтальона.
Номер 9 тоже стреляет. У 103-го нет больше кислоты, и обвинитель верит, что сейчас справедливость восторжествует. Однако старый воин не отступает, он бросается вперед и заламывает среднюю левую лапку, которую 9-й выставил вперед.
Номер 9 не остается в долгу и заламывает правую заднюю лапку 103-го. Кто первый оторвет сопернику лапку?
Опытный воин вспоминает одно из правил, которым учил своих подопечных:
Если пять раз ты нападаешь одинаково, противник готов отразить такую же атаку и в шестой раз. Вот тут ты его и удиви!
Пять раз 103-й бодает 9-го, норовя попасть усиком по челюсти, но на шестой он резко поднимает голову и хватает его челюстями за шею. Крак! Номер 9 лишается головы.
Она катится по жирной мостовой.
Останавливается. Противник, приблизившись к ней, смотрит. Усики побежденного шевелятся. У муравьев все части тела даже после смерти сохраняют некоторую самостоятельность.
Ты неправ, 103-й, – говорит голова номера 9.
У воителя возникает ощущение, что когда-то он уже говорил с мертвой головой, желавшей передать ему свое последнее послание. Но то было в других местах, и то было другое послание. Голова лежала на свалке возле Бел-о-Кана, и послание мятежника перевернуло всю его жизнь.
Усики покойного номера 9 продолжали шевелиться.
Ты неправ, 103-й. Ты считаешь, что нужно щадить всех, но это невозможно, нужно выбрать свой лагерь. Или ты за Пальцев, или ты за муравьев. Благородные идеи не спасают от насилия. От насилия спасает только насилие. Сегодня ты выиграл, потому что ты сильнее меня. Браво. Но прими совет: никогда не давай слабины, иначе ни одна из твоих прекрасных идей не спасет тебя.
Подходит номер 23 и приканчивает чересчур болтливую голову. Поздравив военачальника, он протягивает ему кокон.
Теперь ты знаешь, что тебе нужно делать.
Номер 103 кивает.
А ты?
Воин номер 23 отвечает не сразу. И отвечает уклончиво. Говорит, что считает себя служителем Пальцев-божеств. Надеется, если понадобится, Пальцы укажут ему, что нужно делать. А пока, ожидая их знака, он будет странствовать по этому запредельному миру.
Номер 103 пожелает ему отваги. Потом воитель поднимается на своего Рогача-Великана и сцепляется с ним усиками. Жук раздвигает надкрылья и выпускает длинные коричневые крылья. Взлет. Перепончатые паруса рассекают нечистый воздух страны Пальцев. Воин номер 103 в воздухе, он держит курс к вершине первого гнезда Пальцев, которое находится прямо перед ним.
Разгорелось утро, а Летиция Уэллс и Жак Мельес слушали как завороженные удивительный рассказ Жюльетты Рамирес.
Они уже знали, что старичок, похожий на Деда Мороза, – ее муж Артур Рамирес. И он с детских лет был одержим страстью к изобретательству. Какие только игрушки он не мастерил: самолеты, автомобили, пароходы, – и управлял он ими на расстоянии при помощи пульта. Машины и роботы повиновались ему беспрекословно. Друзья прозвали его Хозяином Домовых.
– Талант есть у каждого, только надо его развить. У меня была подруга, она гениально вышивала крестиком, так вот ее вышивки…
Но комиссар и журналистка не пожелали слушать ни о каких, пусть даже самых расчудесных, вышивках. Тогда Жюльетта продолжила:
– Артур понял: если он может хоть чем-то помочь человечеству, то этому послужит его умение управлять механизмами.
И он, само собой, занялся робототехникой и получил множество патентов на свои изобретения. Он изобрел автомат, который заменяет проколотые шины, передатчик, который можно имплантировать внутрь черепа, и телеуправляемую спиночесалку.
Во время последней войны он создал так называемых стальных волков. Четвероногие роботы были гораздо устойчивее двуногих андроидов. У них имелось по две инфракрасных камеры, чтобы целиться в темноте, два пулемета в виде ноздрей и небольшая 35-миллиметровая пушка в качестве пасти. Стальные волки нападали ночью. Солдаты управляли ими из надежного убежища с расстояния пятидесяти километров. Эти роботы были настолько эффективными, что не осталось ни одного вражеского солдата, который мог бы рассказать о них.
Но однажды Артуру показали сверхсекретные материалы, и он узнал, что творили его стальные волки. Выяснилось, что солдаты, которые ими управляли, воспринимали происходящее на экране как игру, входили в азарт и уничтожали все подряд. Артур пришел в ужас, подал в отставку и открыл магазин игрушек. Он подарил свой талант детям, взрослые оказались слишком безответственными, они злоупотребили его изобретением. Вот тогда они с Жюльеттой и познакомились. Она работала почтальоном и приносила ему почту: открытки, заказные письма, почтовые переводы. Они полюбили друг друга с первого взгляда, поженились и жили счастливо в доме на улице Феникс, но однажды произошла «авария». Так Жюльетта называла то, что случилось.
Она шла как обычно с сумкой-почтальонкой, и на нее напала собака – вцепилась в сумку, разодрала ее и вместе с ней один большой конверт.
После рабочего дня Жюльетта принесла разорванный конверт домой. У Артура ловкие пальцы, и она надеялась: он сумеет его так заклеить, что получатель ничего не заметит, а у нее не будет никаких неприятностей, потому что люди всегда готовы написать жалобу.
Артур Рамирес так никогда и не заклеил конверта.
Он вертел его и так и сяк, и его заинтересовало содержимое: в конверте лежала папка с чертежами какого-то очень любопытного аппарата, а при ней письмо. Природное любопытство взяло верх над природной порядочностью. Артур прочитал письмо, открыл папку, изучил чертежи.
Их жизнь потекла по другому руслу.
Артур Рамирес пал жертвой всепоглощающей страсти к муравьям. У себя на чердаке он устроил огромный террариум. Он говорил, что муравьи умнее людей, потому что общий ум муравейника во много раз превосходит умы, которые его составляют. Он утверждал, что у муравьев 1 + 1 = 3. Таково действие социальной синергии. Муравьи дают модель нового уровня жизни – группового. По мнению Артура, муравьи могут помочь людям эволюционировать.
Жюльетта Рамирес только много позже узнала, что за чертежи находились в папке. Это были чертежи аппарата, который его изобретатель назвал «Розеттский камень». Он переводил звуки человеческого языка в запахи, понятные муравьям, и наоборот. Таким образом аппарат давал возможность беседовать с мирмицинским сообществом.
– Но… но… Это же изобретение моего отца! – воскликнула Летиция.
Мадам Рамирес взяла ее за руку.
– Я знаю, и мне теперь очень стыдно перед вами. Да, это послание отправил Эдмонд Уэллс, ваш отец, а получателем были вы, мадемуазель Уэллс. В папке лежали чертежи аппарата-переводчика с французского на муравьиный и второй том «Энциклопедии абсолютного и относительного знания». И еще письмо, да, письмо… адресованное вам.
Жюльетта Рамирес достала из ящика буфета аккуратно сложенный белый листок.
Летиция чуть ли не вырвала его из рук Жюльетты.
Она прочитала: «Летиция, доченька моя любимая, не суди меня…»
Летиция пожирала глазами почерк любимого отца, ласковые слова, которыми кончалось письмо, и подпись «Эдмонд Уэллс». Ей было больно, и, чуть не плача, она закричала:
– Воры! Вы просто воры! Это же мне! Это же мое! Это мое единственное наследство, и вы его у меня украли! Вы присвоили духовное завещание отца! Я могла бы умереть, так и не узнав, что в свою последнюю минуту он думал обо мне. Как? Как же вы могли…
Летиция прислонилась к Мельесу, а он, утешая ее, обнял хрупкие плечи, дрожавшие от сдерживаемых рыданий.
– Простите нас, – попросила Жюльетта Рамирес.
– Я была уверена, что он написал мне письмо. Да, я была уверена. Всю свою жизнь я ждала это письмо!
– Может, вам станет легче простить нас, если вы узнаете, что духовное наследство вашего отца попало совсем не в плохие руки. Считайте это случайностью или роком… Но все было так, словно судьба сама распорядилась, чтобы адресованный вам конверт попал к нам.
Артур Рамирес немедленно приступил к изготовлению аппарата. Он даже внес в него кое-какие улучшения. И теперь они разговаривают со своими муравьями. Да, да, Артур и Жюльетта могут общаться с насекомыми.
Летиция разрывалась между негодованием и восхищением, она была ошеломлена. Мельес не меньше. Они ждали продолжения рассказа.
– Поначалу мы были в эйфории, – призналась Жюльетта. – Муравьи объяснили нам, как действует их Федерация, рассказали о своих войнах, о борьбе между видами. Мы узнали о параллельной вселенной, существующей на уровне наших подошв, о вселенной, исполненной разума. Вы знаете, что муравьи пользуются орудиями, занимаются сельским хозяйством, у них есть свои технологии. Им знакомы абстрактные понятия, такие как демократия, касты, разделение труда, взаимопомощь…
Нам удалось познакомиться с их образом мыслей, и, когда мы узнали их лучше, Артур Рамирес создал программу, искусственный муравьиный интеллект. И еще он создал крошечных роботов, стальных муравьев.
Он поставил себе цель – создать искусственный муравейник с сотнями муравьев-роботов. Каждый такой робот снабжен безличным интеллектом, программой, способной подключаться к другим, чтобы думать и действовать совместно. Жюльетта Рамирес старалась подыскать нужные слова:
– Как бы это сказать? Все вместе должно было быть единым компьютером из различных компонентов, мозгом, сложенным из электронов-помощников. 1 +1 = 3, а 100 +100 = 300.