Николя ровно дышал, спокойно уснув. Люси ласково подоткнула ему одеяло.
Экономика: Раньше экономисты считали общество здоровым, если оно развивалось. Процент прироста служил термометром, которым мерили здоровье любой структуры: государства, предприятия, фонда заработной платы. Но невозможно постоянно мчаться вперед, низко опустив голову. Пришло время остановиться. Бесконечное увеличение, нарастание, расширение может нас погубить. За ростом нет будущего. Есть только одно состояние, которое может считаться стабильным, – это равновесие сил. Общество, нация, работник сохранны, если окружающая среда не вредит им, а они не вредят среде. Мы не должны стремиться завоевать, мы должны стараться влиться, не важно – в природу или космос. Пароль один – гармония. Гармоничное сосуществование внешнего и внутреннего. Без насилия и амбиций. День, когда люди перестанут испытывать чувство превосходства над природой или страх перед ней, станет днем, когда они войдут в гомеостаз со Вселенной. Тогда они поймут, что такое равновесие. Они перестанут устремляться в будущее. Не будут ставить перед собой отдаленных целей. Они будут жить в настоящем, просто жить.
Они двигаются по шероховатому коридору. Номер 103 держит в челюстях кокон, миссию «Меркурий». Они ползут вверх, ползут медленно. Изредка бесконечный коридор освещают вспышки света. Тараканы делают знак муравью прижаться к стене и закинуть усики назад.
Тараканы действительно прекрасно ориентируются в стране Пальцев. Потому что сразу же после вспышки слышится оглушительный шум, и тяжелая пахучая масса катится по вертикальному коридору.
– Ты выбросил мусор в мешочке, дорогой?
– Да, и это был последний мешок. Купи, пожалуйста, побольше и попрочнее. Эти были совсем тонкие.
Насекомые продвигаются вверх, опасаясь новых обвалов.
Куда вы меня ведете?
Туда, куда ты хотел попасть.
Преодолев немало этажей, они наконец останавливаются.
Здесь, – говорит старый таракан.
Вы пойдете со мной? – спрашивает номер 103.
Нет. Тараканья поговорка гласит «У каждого свои проблемы». Помогай себе сам и выкручивайся. Ты сам себе лучший помощник.
Старый таракан показывает муравью щель в люке мусоропровода, через нее он может попасть прямо в раковину на кухне.
Воин номер 103 лезет в нее, крепко сжимая кокон.
И зачем я здесь? – задает он себе вопрос. Он всегда так боялся Пальцев, а теперь оказался прямо у них в гнезде.
Сейчас он так далеко от своего Города, от своего мира! Но именно поэтому нужно двигаться вперед. Только вперед. Другого выхода нет.
Муравей шагает, удивляясь стране, в которую попал. Здесь царит геометрия – прямые линии, прямые углы. Он обследует кухню, грызя хлебную крошку, которая попалась ему по дороге.
Желая вновь обрести мужество, последний выживший участник похода начинает запевать белоканскую песню:
Приходит миг,
И огонь побеждает воду,
Небо – землю,
Высокое – низкое,
Маленькое – большое.
Приходит миг,
И простое побеждает сложное,
Круг – треугольник,
Чернота – радугу.
Однако, даже напевая эту песню, муравей снова испытывает страх, и лапки у него начинают дрожать. Потому что огонь победил воду, и повалил пар. А когда небо победит землю, все затопит дождь. А когда высокое победит низкое, начнется головокружение…
– Будем надеяться, что твоя оплошность не приведет к серьезным последствиям.
После «божественного вмешательства» обитатели пещеры решили сломать аппарат «Розеттский камень». Понятно, что Николя искренне раскаивался, но взрослые хотели избавить его от соблазна вновь играть роль бога. Какой с него спрос, он ребенок. Если голод возьмет его в тиски, он будет способен на любые глупости.
Джейсон Брейгель вынул из компьютера блок питания, и все топтали его до тех пор, пока он не превратился в пыль.
«Контакт с муравьями прерван навсегда», – решили они.
Опасно считать себя всемогущим в этом хрупком неустойчивом мире. Эдмонд Уэллс был прав. Для контакта еще не пришло время, малейшая оплошность могла иметь разрушительные последствия для их цивилизации.
Николя посмотрел отцу в глаза.
– Папа, ты не волнуйся. Они наверняка немногое поняли из того, что я им говорил.
– Будем надеяться, сынок.
Пальцы – наши боги, – испустил феромон экзальтированный мятежник, спрыгивая со стены. Солдат подтянул острие брюшка к груди и выстрелил. Сраженный почитатель богов упал на землю. Дернулся и распластался, словно крест с тремя перекладинами.
Стало уже совсем светло, когда Летиция Уэллс и Жак Мельес не спеша добрались до квартиры журналистки. По счастью, она была совсем недалеко. Как Рамиресы, как когда-то дядя Летиции, она тоже захотела жить на опушке леса Фонтенбло. Но ее квартал был гораздо более благоустроенным, не таким, как улица Феникс. Здесь находились пешеходные улицы с роскошными магазинами, росло много зелени, имелась площадка для мини-гольфа и, разумеется, почта.
Молодые люди сбросили с себя влажную одежду и уселись в кресла в гостиной.
– Хочешь еще поспать? – заботливо спросил Мельес.
– Нет, я же все-таки поспала.
Мельесу бессонная ночь, когда он глаз не сомкнул, любуясь Летицией, давала о себе знать легкой разбитостью. Но голова оставалась ясной, и он готов был разгадывать новые загадки и участвовать в новых приключениях. Пусть только Летиция найдет для него новых драконов!
– А что, если по рюмочке медовухи? Напитка олимпийских богов и муравьев?
– Не произноси больше никогда таких слов. Никогда, никогда, никогда я не хочу слышать о муравьях.
Летиция наклонилась к комиссару через подлокотник кресла, и они чокнулись.
– Конец расследования гибели химиков, и прощайте, муравьи!
Мельес вздохнул:
– Я сейчас в таком состоянии… Мне точно не заснуть. И работать не смогу, слишком устал. Что, если мы сыграем в шахматы, как в отеле «Чудный берег», когда поджидали муравьев?
– Никаких муравьев, – засмеялась Летиция.
«Никогда еще мне не приходилось столько смеяться», – подумали они одновременно.
– У меня есть идея получше, – заявила Летиция. – Давай сыграем в китайские шашки, там не едят шашек противника, а используют их, чтобы быстрее продвинуть свои.
– Будем надеяться, это не окажется слишком сложно для моих размягченных мозгов. Но я всегда рад у тебя поучиться.
Летиция Уэллс пошла и принесла мраморную шестиугольную доску с выгравированной на ней звездой с шестью лучами. Она объяснила правила игры:
– Каждый луч звезды – это поле с десятью стеклянными шариками. У каждого поля свой цвет. Задача – как можно быстрее переправить все свои шарики на противоположный луч. Передвигаешься, прыгая через свои шарики или шарики противника. Лишь бы была свободная клетка, куда прыгнуть. Можно перемещать столько шариков, сколько захочешь, и в любых направлениях, если есть пустые клетки.
– А если нет шариков, через которые можно прыгнуть?
– Передвигаешься на соседнюю клетку в любом направлении.
– Шарики, через которые перепрыгнул, забираешь себе?
– Нет. В отличие от классических шашек здесь нельзя ничего нарушать. Нужно следить за расположением свободных клеток и искать пути, которые быстрее всего приведут на противоположный луч.
Они начали игру.
Летиция довольно быстро устроила себе дорожку из шариков, расположенных по диагонали. Другие шарики прыгали через них, продвигаясь все дальше и дальше.
Мельес стал действовать так же. К концу партии он перегнал все свои шарики на поле Летиции. Все, кроме одного. Об одном шарике он забыл. И пока он вел своего изгоя, соперница его опередила.
– Ты выиграла, – признал свое поражение Жак Мельес.
– Не могу не сказать, что для новичка ты отлично справился. Теперь ты будешь знать, что шарики забывать нельзя. Нужно переправлять их как можно скорее все вместе, не забывая ни одного.
Комиссар ее не слушал, он завороженно смотрел на доску.
– Жак, что с тобой? Тебе плохо? – встревожилась Летиция. – Конечно, после такой ночи…
– Не в этом дело, со мной все хорошо. Но посмотри на доску, посмотри внимательно!
– Смотрю, и что?
– А то, – закричал он, – что это и есть решение!
– Я думала, мы уже нашли все решения.
– Но не это, – настаивал комиссар. – Мы не нашли решения последней задачи мадам Рамирес. Помнишь? Как сделать шесть треугольников из шести спичек?
Летиция смотрела на шестиугольник, но ничего не могла понять.
– Смотри внимательнее. Нужно сложить спички в виде звезды с шестью лучами. Именно так, как на доске. Два треугольника, которые накладываются один на другой.
Летиция внимательнее пригляделась к доске.
– Это звезда Давида, – сказала она. – Символизирует возрождение микрокосмоса, слитого с макрокосмосом. Единство бесконечно малого и бесконечно большого.
– Мне нравится эта мысль. – Мельес немного придвинулся к Летиции.
Так они сидели некоторое время, чувствуя, что их щеки соприкасаются, и смотрели на доску.
– Это можно назвать слиянием неба и земли, – заметил он. – В этой идеальной геометрической фигуре все элементы дополняют друг друга, все сплетается, все соединяется. Фигуры взаимопроникают, сохраняя свою форму. Это совмещение верха и низа.
Они стали искать примеры противоположностей.
– Инь и ян.
– Света и тьмы.
– Добра и зла.
– Тепла и холода.
Летиция, наморщила лоб, ища контрасты в других областях.