– А что, если мудрости и безумия?
– Сердца и разума.
– Духа и материи.
– Действия и бездействия.
– Звезда и игра в китайские шашки, – завершил ряд комиссар Мельес. – Каждый стоит на своем, потом начинает двигаться, чтобы прийти к противоположному.
– И об этом говорит ключевая фраза: «Нужно думать, как другие», – подхватила Летиция. – У меня возникли еще ассоциации, вот послушай. Например, как тебе – союз красоты и ума?
– А тебе как… союз мужского и… женского?
Он еще придвинулся, и его небритая колючая щека прижалась к бархатной щеке Летиции. Он отважился коснуться своими пальцами ее шелковистых волос.
И на этот раз она его не оттолкнула.
Номер 103, спустившись с раковины, огибает пылесос, выбирается в коридор, лезет наверх по стулу, переползает на стену, пробирается позади картины, снова оказывается на свету, направляется вниз, а потом опять лезет вверх – теперь по крутому изгибу унитаза.
Внизу виднеется небольшое озерцо, но муравью не хочется к нему спускаться. Он переползает в ванную комнату, вдыхает запах мяты из небрежно завернутого тюбика зубной пасты, сладкий запах крема после бритья, прогуливается по куску марсельского мыла, проскальзывает во флакон с яичным шампунем и едва в нем не тонет.
Он много чего увидел. Но не встретил в этом гнезде ни одного Пальца.
Муравей снова пускается в путь.
Он один, совсем один. И ему приходит в голову, что он – минимизированная и предельно простая версия Великого похода муравьев. В конце концов все свелось к одному индивиду. И перед ним встал выбор: быть за или против Пальцев.
Может ли 103-й в одиночку уничтожить всех Пальцев?
Безусловно. Но это будет нелегко.
Особенно если учесть, что потребовалось три тысячи бойцов, чтобы справиться всего с одним гигантом.
Чем дольше муравей размышляет об этом, тем отчетливее понимает: ему придется отказаться от мысли в одиночку покончить со всеми Пальцами на земле.
Он останавливается перед аквариумом с рыбками и долго смотрит, как двигаются эти странные ленивые разноцветные птицы, мерцающие и переливающиеся.
Номер 103 проползает под входной дверью и по большой лестнице поднимается на следующий этаж.
Он проникает в другую квартиру и продолжает свои поиски: ванная комната, кухня, гостиная. В какой-то момент он попадает в ловушку и долго блуждает в ящике среди деталей магнитофона, наконец выбирается и отправляется в спальню. Никого. Ни единого Пальца на горизонте.
Муравей находит мусоропровод и одолевает еще один этаж. Кухня, ванная, гостиная. Никого. Он останавливается, извлекает феромон и записывает свои наблюдения касательно Пальцев.
Феромон: Зоология.
Тема: Пальцы.
Информатор: Номер 103 683.
Истечение осуществлено в 100 000 667 году.
Пальцы живут в одинаковых гнездах. Это просторные пещеры из непробиваемого камня. Они кубической формы и поставлены одна на другую. В пещерах тепло. Потолок белый, пол покрыт разноцветным газоном. Приходят они туда редко.
Муравей выползает на балкон и движется по фасаду дома, помогая себе коготками. Он добирается до следующей квартиры, похожей на предыдущие. Добегает до гостиной. И там наконец-то видит Пальцев. Он подбирается поближе, и они кидаются на него, явно собираясь убить. Он едва успевает убежать, крепко сжимая кокон.
Направление: Большинство великих походов имело направление с востока на запад. Во все времена человек шел за солнцем, пытаясь найти то загадочное место, где исчезает огненный шар. Одиссей, Христофор Колумб, Аттила… Все верили, что на западе они найдут разгадку. Двигаться на запад – значит стремиться узнать будущее.
Но если одни спрашивали, «куда» они идут, другие хотели знать, «откуда» они пришли. Двигаться на восток – значит хотеть узнать происхождение солнца, а также и свое собственное происхождение. Марко Поло, Наполеон, хоббит Бильбо (один из героев «Властелина колец» Толкина) – герои востока. Они верили, что тайна, которую надо открыть, находится там, где начинается все: и дни, и свет.
Для искателей приключений до сих пор направления имеют символическое значение. И вот какое: идти на север – значит искать трудности, чтобы помериться с ними силами. Идти на юг – значит искать покоя и отдыха.
Номер 103 долго блуждал по сверхъестественному миру Пальцев, не расставаясь со своей драгоценной ношей. Он побывал во многих гнездах. Иногда они оказывались пустыми, а иногда Пальцы его преследовали, желая убить.
В какую-то минуту ему захотелось отказаться от миссии «Меркурий». Но было бы слишком обидно проделать такой длинный путь, приложить столько усилий и в последний момент все бросить. Нужно было найти доброжелательных Пальцев. Пальцев, симпатизирующих муравьям.
Номер 103 осмотрел более сотни квартир. Он с легкостью добывал себе пищу. Она находилась повсюду. Но затерянный в угловатых пространствах, он чувствовал себя так, будто находился на другой планете, где все имеет жесткие геометрические формы и неестественные цвета: белый сверкает, коричневый слишком матовый, синий слепит, оранжевый тоже, зеленый отдает желтизной.
Непонятная страна.
Почти нет деревьев, травы, цветов, песка. Только неживые предметы, гладкие и холодные.
Никакой фауны. Изредка несколько молей взлетали при его приближении, словно пугаясь дикаря, пришедшего из леса.
Номер 103 заблудился в половой тряпке, с трудом выбрался из пакета с мукой, едва пробрался сквозь непонятное содержимое очередного ящика.
И никакой обонятельной или зрительной информации. Мертвые вещи, мертвые порошки, пустые или обитаемые чудищами гнезда.
В любом случае обязательно надо найти центр, – утверждала Бело-киу-киуни. Но где может быть центр этого множества кубических гнезд, которые ставятся одно на другое и приклеиваются по бокам?
И он здесь один, всегда один и так далеко от своих!
Муравей с тоской вспоминает мирный купол Бел-о-Кана, своих неугомонных собратьев, ласковое тепло трофоллаксисов, соблазнительный запах растений, просящих, чтобы их обсеменили, успокоительную тень деревьев. Как ему не хватает камней, которые напитывают энергией тепла, феромоновых дорожек, которые извиваются между травинками!
И все же, как когда-то участники похода, 103-й продолжает двигаться вперед, только вперед. Его Джонстоновы органы не могут разобраться в смеси самых странных волн: электрических, радио-, световых, магнитных. Воздушный мир – хаос сообщений-обманок.
Муравей путешествовал из одной многоэтажки в другую то благодаря трубе, то телефонному кабелю, то бельевой веревке.
Ничего. Ни одного приветственного знака. Пальцы не хотели его признать.
И номер 103 впал в отчаяние.
Он устал спрашивать себя «зачем?» и «ради чего?». Но вдруг неожиданно он улавливает необычные феромоны. Запах рыжих лесных муравьев. Какое счастье! Он кидается на запах. Чем ближе он подходит, тем отчетливее различает вывешенный флаг: Жу-ли-кан, город, украденный Пальцами незадолго до Великого похода!
Чудесный аромат притягивает воина номер 103 как магнит.
Так и есть. Город Жу-ли-кан, вот он, здесь, причем совершенно неповрежденный. И со всем своим населением, тоже живым и здоровым. Муравей хочет поговорить со своими собратьями, прикоснуться к ним, но между ним и Городом твердая прозрачная преграда, и общение невозможно. Город заперт в прозрачном кубе. Муравей забирается на крышу. В крыше есть отверстия, слишком узкие, чтобы потереться усиками, но обменяться через них информацией можно.
Жуликанийцы рассказывают ему, как их перенесли в это искусственное гнездо. С тех пор как их насильно поместили сюда, пять Пальцев их изучают. Нет, Пальцы не злобные. Они их не убивают. Но однажды случилось нечто неожиданное. Пришли другие Пальцы, незнакомые, они их вытащили, безжалостно перетряхнули, и множество жуликанийцев погибли.
Но после того как их снова сюда поместили, никаких неприятностей больше не было. Пять Милых Пальцев кормят их, наблюдают за ними, защищают их.
Воин номер 103 радуется. Неужели он наконец нашел собеседника, которого искал так долго?
Запахами и жестами муравьи-пленники из искусственного гнезда показывают собрату, как найти Милых Пальцев.
Августа Уэллс заняла свое место в круге. Все тянули звук «Ом», выдувая духовный кокон, в котором все они станут единым целым.
Там, наверху, под потолком, над их головами, парило созданное их общими усилиями облачко, и в нем они самозабвенно существовали, не ведая больше ни голода, ни холода, ни страха.
Однако Августа Уэллс очень скоро оставила блаженное тепло кокона и снова оказалась в своем материальном теле. Она не была достаточно сконцентрирована. Она была озабочена. Ее неотступно преследовала одна мысль. И вот она осталась на земле со своим эго и занимавшей ее мыслью.
На эту мысль навел ее случай с Николя.
Она подумала, что мир людей должен производить огромное впечатление на муравьев. Никогда ни один муравей не поймет, что такое автомобиль, кофеварка или компостер для пробивания талонов в транспорте. Все это за гранью их понимания. Августа Уэллс подумала, что разница между вселенной муравьев и этой недоступной для их понимания вселенной людей, вполне возможно, такая же, как между вселенной людей и высшей вселенной. Возможно, божественной?
И возможно, в том высшем пространстве-времени тоже существует какой-нибудь Николя. Мы спрашиваем: почему Бог так поступает? Но на деле это от нечего делать просто забавляется какой-то мальчишка.
И спрашивается, когда же его позовут есть и скажут, что пора закончить игру с человечками?