Воину номер 103 страшно – его могут раздавить. Но нет, Пальцы останавливаются, они как будто приготовились к встрече с ним. Действительно, жуликанийцы были правы, это благожелательные Пальцы. Они оставили его в живых. Муравей привстал на задние лапки и протянул свое послание прямо в небеса.
Летиция Уэллс медленно сблизила длинные, покрытые лаком ногти большого пальца и указательного и, пользуясь ими как тончайшим пинцетом, взялась за сложенную бумажку.
Муравей какое-то время сомневается, но потом все же разжимает жвалы и выпускает из них свой драгоценный груз.
Сколько муравьев погибло ради этого необыкновенного мига.
Летиция Уэллс положила бумажку себе на ладонь. Она была величиной с четверть марки, но на ней виднелись черные буковки. На обеих ее сторонах. Такие меленькие, что прочитать их вряд ли было возможно. Но несомненно, писал их человек.
– Думаю, этот муравей принес нам послание, – сказала Летиция, пытаясь прочитать буковки.
Жак Мельес отправился за любимой лупой с подсветкой.
– С ней расшифровка пойдет быстрее.
Они поместили муравья в рюмку, оделись и склонились над крошечным клочком бумаги, глядя на него сквозь лупу.
– У меня отличное зрение, – сообщил Жак Мельес Летиции. – Дай мне ручку, и я буду записывать слова, которые смогу прочитать. А потом мы постараемся додумать остальное.
Термиты: Мне приходилось встречаться с учеными, специалистами по термитам. Они говорили мне, что мои муравьи, безусловно, интересны, но не умеют и половины того, что умеют термиты.
И это правда.
Термиты – единственный отряд насекомых, а точнее, живых существ, которые создали «совершенное общество». Их общество – абсолютная монархия, где каждый термит счастлив служить своей королеве. У них царят взаимопонимание и взаимопомощь, им неведомы честолюбие и эгоистические поступки.
В обществе термитов понятие «солидарность» претворяется в жизнь во всей своей полноте. Возможно, потому, что термиты первыми построили города, и случилось это более двухсот миллионов лет назад.
Но их успех стал также их проклятьем. Совершенство по определению невозможно сделать более совершенным. В городе термитов ничто не меняется, там не бывает революций и внутренних потрясений. Он как безупречно отлаженный здоровый и чистый организм, и термитам остается только наслаждаться им, бегая по коридорам из прочного цемента.
Муравьи живут в гораздо менее упорядоченной социальной системе. Они движутся вперед, совершая ошибки. Ошибки неизбежны, когда начинается что-то новое. Муравьи постоянно не удовлетворены тем, что имеют, они готовы пробовать и менять что-то, даже если это связано с опасностью для жизни.
Муравейник не устоявшаяся система, он – сообщество, которое движется на ощупь и проверяет на опыте свои решения, пусть даже они обречены на провал, а их реализация может разрушить все. Именно по этой причине муравьи интересуют меня больше, чем термиты.
Попотев как следует над расшифровкой, Мельес получил в конце концов вполне понятный текст.
«На помощь. Нас 17 человек, мы замурованы под муравейником. Муравей с письмом за нас. Он покажет дорогу, чтобы нас спасти. Над нами гранитная плита, приходите с отбойными молотками и лопатами. Скорее! Джонатан Уэллс».
Летиция Уэллс вскочила.
– Джонатан! Джонатан Уэллс! Это же мой кузен Джонатан зовет нас на помощь!
– Ты уверена, что это он?
– Я никогда его не видела, но думаю, это написал именно мой родственник. Его считают мертвым – он исчез в подвале дома на улице Сибаритов. Ты же помнишь дело о подвале, связанное с моим отцом Эдмондом? Отец был одной из первых жертв.
– Но судя по письму, твой кузен жив и вместе с целой группой людей заточен под муравейником.
Мельес осмотрел клочок бумаги. Чем не бутылка, брошенная в море? Рука писавшего явно дрожала. Быть может, человек уже был в агонии. Сколько времени муравей тащил его письмо? Жак Мельес прекрасно знал, как медленно передвигаются эти насекомые.
Но его занимал и другой вопрос. Письмо, судя по всему, было написано на обычном листе бумаги, а потом уменьшено во много раз при помощи фотокопии. Значит, они неплохо устроены в своем подземелье, если у них есть электричество и они могут делать фотокопии!
– Ты веришь, что это послание твоего кузена?
– Я не нахожу другой версии, которая могла бы объяснить появление муравья с письмом.
– И все же, каким образом муравей попал именно к тебе в квартиру? Лес Фонтенбло велик, город Фонтенбло по масштабам муравьев и того больше, тем не менее посланник сумел отыскать именно твою квартиру на четвертом этаже. Тебя это не настораживает? Нет?
– Нет, нисколько. Иногда случается то, что имело на осуществление всего один шанс на миллион.
– А ты можешь представить людей, замурованных под муравейником? Что это значит? Их жизнь зависит от муравьев? Да ведь муравейник одним движением ноги можно опрокинуть!
– Там написано, что они под гранитной плитой.
– Но каким образом можно было оказаться под муравейником? Они что, все чокнутые? Это явно чей-то розыгрыш.
– Нет, это тайна, загадка подвала в доме моего отца. Люди, которые туда спускались, пропадали. Теперь у нас одна задача – спасти пленников. Нельзя терять ни минуты, и я вижу только одно существо, которое способно нам помочь.
– Кого ты имеешь в виду?
Летиция показала на рюмку, в которой сидел номер 103.
– Муравей. В письме говорится, что он может привести нас к моему кузену и его товарищам.
Летиция и Жак освободили муравья из стеклянной тюрьмы. Но у них не было под рукой радиоактивного элемента, чтобы его пометить. Тогда Летиция Уэллс, чтобы не спутать муравья с другими, поместила ему на голову крошечную капельку красного лака для ногтей.
– В путь, малышок! Давай, показывай нам дорогу!
Но вопреки их ожиданиям муравей не пошевелился.
– Он что, умер?
– Нет. Усики у него подрагивают.
– А почему он тогда не двигается?
Жак Мельес подтолкнул муравья пальцем.
Никакой реакции, только усики задвигались более нервно.
– Можно подумать, что он не хочет нас вести, – заметила Летиция Уэллс. – Думаю, нам ничего другого не остается – надо попытаться с ним… поговорить.
– Согласен. Прекрасная возможность проверить в действии аппарат старины Артура Рамиреса, который получил название «Розеттский камень».
Муравей номер 24 не знает, с какого конца взяться за решение новой задачи. Создать коммуну насекомых разных видов – идея великолепная. Устроиться в кусте акации под защитой воды и того лучше. Но как убедить всех действовать сообща?
Почитатели богов большую часть дня проводят, воздвигая памятники-монолиты. И еще они попросили выделить в их распоряжение место, где они могли бы хоронить мертвых.
Термиты облюбовали толстый сухой обрубок дерева и копошатся вокруг него, заделывая щели. Пчелы обустраивают маленький улей в ветвях корнигеры. Муравьи заняты оборудованием помещения под грибной питомник.
Все идет своим чередом, так что стоит ли 24-му беспокоиться и пытаться всех объединить? Каждый занят любимым делом в своем углу, никто никому не мешает.
По вечерам члены коммуны собираются в большом зале внутри акации и рассказывают друг другу истории и легенды своих миров.
И в эти минуты совместного времяпрепровождения, когда самые разные насекомые настраивают свои антенны и слушают душистые рассказы пчел-воительниц или термитов-зодчих, и возникают особые нити, связывающие членов их сообщества.
Свободную коммуну Корнигеры объединяют легенды и сказания. Оплетают обонятельные саги. А больше ничего и не нужно.
Верования, о которых рассказывают почитатели богов, ничем не отличаются от других историй. Никому не интересно разбираться, правда это или нет. Главное – возможность помечтать. А идея бога предоставляет большой простор для воображения.
Номер 24 предлагает собирать самые красивые легенды муравьев, пчел, термитов, жуков в коконы вроде тех, что находятся в Химической библиотеке.
Темно-синяя ночь и полная белая луна заглядывают в отверстие-иллюминатор корнигеры.
Ночь теплая, и насекомые решают рассказывать свои истории на пляже.
Термит начинает:
Король термитов вот уже два срока безуспешно бродил вокруг брачных покоев своей королевы, по счастью, отряд жуков-точильщиков дал ему знать, что любовные вибрации королевы подавил жесткокрылый древоточец…
А вот другой рассказ:
И вдруг появляется черная оса. Она устремляется ко мне, выставив вперед свое жало. Я едва успела…
И все трепещут от страха, как трепетала пчела-асколеинка.
Благоухание нарциссов, мягкий плеск воды о берег действуют отрадно и успокоительно.
Артур Рамирес обрадовался Жаку Мельесу и Летиции Уэллс. Ему стало гораздо лучше. Он поблагодарил их за то, что они не донесли о нем в полицию. Мадам Рамирес не было дома – она по-прежнему участвовала в телепередаче «Найди разгадку».
Журналистка и полицейский сообщили ему, что произошло кое-что новенькое: хотите верьте, хотите нет, но муравей принес им письменное послание.
Они показали Артуру Рамиресу записку, и он тут же понял, чего от него хотят. Он потеребил свою седую бороду и, конечно же, согласился включить аппарат «Розеттский камень».
Хозяин Домовых повел гостей на чердак и принялся за дело: включил множество компьютеров, подсветил флаконы с ароматами, выделяющими феромоны, и прочистил прозрачные трубки, чтобы в них ничего не осаждалось.
С тысячью предосторожностей Летиция вытащила номера 103 из рюмки, и Артур поместил его под стеклянный колокол.