Меня по-прежнему охватывал страх при виде Миллинга, но сегодня я смог выдержать его взгляд.
Энния Сандрас, оборотень-крыса, встала на задние лапки и, выставив вперёд вибриссы, коротко сообщила, что конкретно произошло в День мести, и привела доказательства того, что организатором выступил именно Эндрю Миллинг. Потом Джонсон подал мне знак подняться и выйти вперёд:
– Караг, расскажи нам, пожалуйста, всё, что ты знаешь об Эндрю Миллинге и о событиях в районах Йеллоустона и горного хребта Титон.
Я чувствовал, что кончик моего хвоста предательски дёргается от волнения, но ничего не мог с этим поделать.
– Прошлой осенью за ужином, на который меня пригласил Эндрю Миллинг, я впервые понял, что он ненавидит людей. Вскоре он сказал мне, что хочет отомстить людям – причинить им ту же боль, что они причинили ему…
Я больше не смотрел на Эндрю Миллинга – я обращался только к членам Совета, а они слушали меня серьёзно и внимательно. Слушали очень долго, пока я наконец не закончил свой длинный рассказ.
После меня вызвали ещё с десяток свидетелей, в том числе двух бывших сотрудников Миллинга. Они, независимо друг от друга, подтвердили, что он лично руководил подготовкой к Великому дню мести. Я обрадовался, увидев, что Совет вызвал для дачи показаний Сьерру. А кто это рядом с ней? Юная самка! Арула? Должно быть, она. Это была изящная рысь с красивым серебристо-коричневым мехом, который во многих местах ещё закрывали повязки. Она двигалась осторожно, неуверенно – было видно, что раны ещё свежие. Ушки с чёрными кисточками нервно дёргались, когда она оглядывала зал.
Она начала говорить очень робко и тихо, но с каждым словом её голос звучал всё увереннее:
– В первый раз я встретила этого самца пумы, который называет себя Эндрю Миллингом, несколько лет назад. Тогда он не был настроен враждебно, он просто не обратил на меня внимания. Возможно, потому, что я всего лишь рысь и слишком незначительна для него…
И Арула рассказала о махинациях Миллинга, из-за которых оказалась разрушена её среда обитания. Я чувствовал, как среди членов Совета растёт волна возмущения. Но никто не показывал виду. Закончив выступать, Арула с явным облегчением отошла в сторону и легла на каменный пол пещеры.
С появлением каждого нового свидетеля на душе у меня становилось всё светлее. На этот раз Миллингу не отвертеться. Доказательств теперь предостаточно, и их уже никто не оспорит.
– Что имеет сказать обвиняемый? – наконец спросил Дэвид Джонсон. – Что вы можете привести в свою защиту, Миллинг?
– Мне нет нужды оправдываться, – высокомерно заявил тот. – Моё дело будет жить и побеждать!
– Думаю, вы ошибаетесь, – заметила Энния.– Мои сотрудники сообщают, что даже ваши верные сторонники очень возмущены тем, что вы говорили одно, а делали другое. Судя по всему, с вами больше никто не хочет иметь никаких дел.
Это сообщение явно задело Миллинга:
– Этого не может быть! Все ваши россказни про меня – это ложь!
Какая-то крыса прошуршала по полу пещеры и что-то шепнула Эннии Сандрас.
– А, вот тут поступила новая информация, мистер Миллинг, – снова заговорила глава отдела безопасности. – На все ваши адреса сейчас поступают тысячи писем. И как сообщают мои сотрудники, эти письма полны… э-э-э… экскрементов самых разных видов животных.
Вот это да! Наверное, это то, что люди называют «поток дерьма».
Миллинг нервно задёргался:
– Я… это… но это…
– Пришло время огласить приговор, – невозмутимо произнёс Дэвид Джонсон. – Решением Совета оборотней Эндрю Миллинг признаётся виновным по всем пунктам обвинения. Ваша способность к превращению остаётся заблокированной. Вы никогда больше не сможете жить в человеческом облике.
Вот это правильно! Я очень рад! Так ему и надо, он же всё равно ненавидит людей. Но он ведь может натворить немало бед и в обличье пумы!
Но Совет позаботился и об этом.
– Чтобы вы больше не смогли ни на кого напасть и собрать вокруг себя новых сторонников, вы отправляетесь пожизненно в одну из наших тюрем – в зоопарк «Солнечные луга», – продолжил Дэвид Джонсон.
Энния Сандрас добавила:
– Там блокируются все мысленные разговоры с внешним миром, так что не пытайтесь связаться с вашими пособниками на воле.
Оборотень-лис кивнул и продолжил:
– У нас хорошие связи с человеческими учреждениями, поэтому мы добились того, что всё ваше имущество конфисковано. Ваши фирмы выставят на продажу, а выручка пойдёт в пользу бедных и нуждающихся детей и оборотней.
Эндрю Миллинг сидел словно окаменев. Любого другого оборотня мне бы стало жалко. Без денег, без друзей, без свободы – так он проведёт остаток жизни. Миллинг не сказал ни слова. Когда его выводили, он плёлся как старик.
Заседание суда закончилось, все участники поднялись со своих мест. Наконец-то мы можем поговорить со Сьеррой – чёрная волчица подбежала ко мне.
– Рада тебя видеть, Караг! Хорошо, что всё закончилось, правда? – радостно сказала она. – Такой красивый самец пумы точно будет иметь успех у посетителей зоопарка.
– Да уж, теперь его можно будет увидеть на бесчисленных туристических фотографиях, – ответил я и довольно подёрнул вибриссами.
– А время от времени люди будут пытаться покормить его гамбургером. Может, это напомнит ему о его прошлой жизни, – потешалась Сьерра.
Я повернулся к молодой самке рыси:
– Арула, как ты себя чувствуешь, как заживают раны? Здорово, что ты решилась сюда прийти. Я бесконечно тебе благодарен. И тебе тоже, Сьерра!
– Всё идёт как надо. – Арула с любопытством взглянула на меня. – А ты ведь Караг, оборотень-пума, который решил жить в человеческом мире? Я так давно мечтала с тобой познакомиться!
– А я с тобой! – ответил я и засыпал её вопросами. – Ты уже получила человеческое имя? В школу ходишь? А ты была…
– Может, тебя отправить ведущим на викторину? – предложила Сьерра, и я улыбнулся. – Давай вопросы по одному, хорошо?
– Майк, старый оборотень-неясыть, преподавал мне дома, а сейчас я работаю фотографом, – гордо рассказала Арула. – В школу я ходить не хотела, да я и старше тебя. Так что в моём поддельном паспорте сразу написали, что мне уже восемнадцать. А тебе сколько лет официально?
Тут нас прервал Дэвид Джонсон, председатель Совета:
– Караг, я тебе очень благодарен за всё, что ты сделал. Какие у тебя планы на будущее? Такие оборотни, как ты, очень нужны нам в Совете.
– Вы серьёзно? Ну, разумеется, я был бы очень рад, – ответил я, совершенно обалдев.
– Так что давай оканчивай поскорее школу, – дружелюбно продолжил Джонсон. – Чем быстрее, тем лучше. Ты же с осени переходишь уже на вторую ступень?
– Э-э-э… к сожалению, нет. – Мне было стыдно, но пришлось признаться: – Я провалил выпускные экзамены.
– Что?! – Уши Джонсона дёрнулись от удивления. – И по какому предмету?
– По лисьему языку, – признался я. Вот стыдоба-то!
– Ну надо же, – покачал головой председатель Совета. – Лисса, ты не против, если я прямо сейчас устрою молодому человеку небольшой экзамен?
Я раскрыл пасть, но ничего не успел ответить. Да меня, видимо, и не спрашивали.
– Ну конечно, устраивай, Дэвид, – спокойно ответила Лисса и с интересом посмотрела на нас.
– Как будет «Осторожно, приближаются охотники»? – спросил меня Джонсон.
Эта фраза была на учебном диске! Я частично превратил пасть и издал хриплое тявканье. Надеюсь, это было похоже.
– Произношение не очень, но засчитано, – сказал мой экзаменатор. – Пожелай мне «Хорошей охоты!».
Ещё одно выражение с диска. Видимо, я запомнил его в полудрёме. Я хрипел и скулил что есть сил – непростая задача для пумы.
– Хорошо, а теперь защити свою территорию.
Это я помнил ещё по уроку, поэтому даже произношение смог воспроизвести более-менее.
Дэвид Джонсон вытянул вперёд морду и прикоснулся ко мне:
– Будем считать, что экзамен ты сдал. Проблему с переводом в следующий класс мы решили. Всего тебе доброго, Караг, и помни – мы рассчитываем на тебя, когда ты подрастёшь.
Я остался стоять в полном изумлении.
– Поздравляю, Караг! – сказала Лисса Кристалл. – Должна признаться, ты меня удивил. Очень приятно удивил.
Что уж говорить о моём удивлении!
Ура! Каникулы!
– Хороших каникул! – крикнула мне Холли и поскакала рядом с Сильверами, которые терпеливо тащили её чемоданы. – Пришли мне открытку! Или нет, лучше не присылай! Лучше что-нибудь привези! В любом случае – хороших каникул, Караг… – Последнюю фразу моей подружке пришлось уже орать, потому что она сидела в машине, а мистер Сильвер как раз захлопнул дверь.
– Тебе тоже! – крикнул я в ответ и помахал рукой.
Вестибюль школы был полон, все улыбались, махали друг другу и тащили чемоданы. Я обнял Брэндона и Фрэнки – они оба собирались с родителями на какие-то далёкие острова в южных морях, похлопал по плечу Дориана и поболтал с Тенью и Сумраком об их летних планах – совершить большой тур по всем шведским столам Нью-Йорка. Невероятная суета.
Однако два человека среди этой толпы были странно спокойны. Они особо не разговаривали, но было видно, что у них всё в порядке. Я подошёл к Джеймсу и Джо Бриджерам, которые как раз рассматривали карту юго-востока США.
– А вы куда собираетесь?
– В Долину монументов и в Резервацию Навахо, – ответил мой любимый учитель и улыбнулся.
– В обличье койотов! На целых три недели! Представляешь? Он меня уговорил. – Джо толкнул отца плечом, тот не сопротивлялся. – А буррито можно будет время от времени съесть? Или только кузнечиков, мышей и… Ой, меня сейчас стошнит!