Он снова выдохнул дым, прежде чем ответить. «Тебе это противно, но ты хочешь сказать, что это хуже, чем отрубить человеку голову? Ты же не против использовать таких, как я, когда нужно, правда?»
Я пожал плечами, всё ещё глядя на старика. «Я здесь, потому что это моя работа, поверь мне. И «отвратительно» — неподходящее слово для описания того, что я о тебе думаю».
Я услышал что-то похожее на презрительное фырканье и повернулся к нему.
«Будь реалистом, друг мой. Ты можешь меня ненавидеть, но ты здесь, не так ли? И это потому, что ты чего-то от меня хочешь».
Он был прав, но это не означало, что я собираюсь пользоваться его зубной щёткой. «У тебя есть что-нибудь ещё для меня?»
«Это всё, что я знаю на данный момент. Но как мне сообщить вам о сборах?»
«Я приду сюда сегодня в одиннадцать вечера. Убедитесь, что вы здесь, и больше никого нет. У вас внизу есть колокольчик, который звонит, да?» Он кивнул и допил последний кусочек «Кэмела». «Хорошо. Открой дверь».
Он двинулся к выходу. Я подошёл к журнальному столику и взял адрес пристани для яхт, а также газету. Больё-сюр-Мер — я знал это, и любой другой, кто взял бы газету, тоже. Отпечаток был чётко виден на нижних страницах. Наклонившись, я увидел нижние полки настенного шкафа и дважды взглянул на несколько полароидных снимков. Я знал, что он любит рок, но это было нечто другое. Гриболл был в баре, пил с одним из гитаристов Queen. По крайней мере, так выглядел этот парень. Кем бы он ни был, у него были такие же безумные кудрявые волосы.
Пока я ждал, когда он отодвинет засов, Гризболл пытался понять, что привлекло мое внимание. «Эти люди, те, что на лодке… Ты собираешься сделать с ними то же, что и с Зеральдой?»
Я проверил свой 9-миллиметровый, чтобы убедиться, что он спрятан, когда он открыл дверь и выглянул наружу. Я не стал оглядываться. «Одиннадцать. Если ты не знаешь, я вернусь утром». Я прошёл мимо него, левой рукой готовясь поднять толстовку.
Направляясь к лифту, я увидел лестницу и решил пойти туда, чтобы быстрее подняться на этаж. Проходя мимо, я толкнул локтем выключатель. Через пару этажей меня окутала тьма. Я подождал немного, а затем нажал следующую кнопку.
Я спустился на первый этаж и направился к главному входу, когда молодая женщина в красных спортивных штанах и толстовке укладывала плачущего ребёнка в коляску на лестничной площадке. Снова оказавшись на солнце, я прищурился, проверяя кнопку звонка на доме номер сорок девять. Названия дома не было, но кто захочет признаться, что живёт в таком месте? Выходя, я размышлял, как сообщить Лотфи и Хаббе-Хаббе, что причиной был Гризболл.
Глава 12
Возвращаясь по бульвару Карно, я понимал, что мне придётся уехать из отеля. Он находился слишком близко к квартире Гризболла, и я не хотел, чтобы он меня даже увидел, не говоря уже о том, чтобы узнать, где я остановился.
Я зашёл в прачечную и забрал простыни. Теперь они лежали на стиральной машине, всё ещё мокрые. Пока я запихивал их в чёрный мусорный мешок, старушка начала ворчать на меня за то, что я оставил их там, когда меня ждали ещё четверо человек. Очевидно, я серьёзно нарушил правила пользования туалетом, поэтому я просто улыбнулся, извинился перед всеми, закончил собирать вещи и ушёл.
Я спустился с холма к пляжу. Мне нужно было связаться с Джорджем и сообщить ему о ситуации, а это означало зайти в интернет-кафе «Мондего» и выйти в интернет. Ему нужно было знать, где инкассаторы припаркуют свою лодку, а позже – где они заберут деньги. Окружающее меня пространство быстро стало очень интересным. Роскошные отели, похожие на гигантские свадебные торты, выстроились вдоль прибрежной дороги, набережной Круазетт, а магазины Gucci продавали всё – от мехов до бейсболок для собак. Я выбросил простыни в уличный мусорный бак, прицепив к нему пластиковый пакет. Продолжая идти, я скомкал газету, которую взял из квартиры Гризболла.
Возможно, это и был фешенебельный район города, но все, что торчало из тротуара, вроде паркомата или дерева, было украшено свежей собачьей мочой и парой коричневых комков.
Новые автомобили, мотоциклы и мотороллеры были забиты во все возможные и невозможные щели, а их владельцы, посетители кафе, выглядели чрезвычайно круто и элегантно в своих солнцезащитных очках, курили, пили и просто позировали без дела.
Здесь тоже было довольно много бездомных. Справедливо: будь я бездомным, я бы предпочёл спать в тёплом местечке с кучей симпатичных людей, особенно если они готовы подкинуть тебе пару баксов. Компания из четырёх-пяти бродяг сидела на скамейках рядом с потрёпанной старой дворнягой с красным шарфом в горошек на шее. У одного парня в кармане пальто лежала банка пива, и когда он наклонился, чтобы погладить собаку, её содержимое вылилось на землю. Его друзья-алкоголики выглядели охваченными ужасом.
Я никогда не пользовался этим кафе, чтобы выйти в интернет: обычно я ехал в Cap 3000, огромный торговый центр на окраине Ниццы. До него было всего сорок пять минут езды, с соблюдением скоростного режима, который я тщательно соблюдал, и там всегда было много народу. Но на этот раз мне нужно было немедленно сообщить Джорджу то, что я узнал. Я всё равно уезжал из Канн, так что больше сюда не придётся возвращаться.
Место выглядело довольно многолюдным, что было хорошо. Группа двадцатилетних в дизайнерских кожаных куртках и солнцезащитных очках позировала возле своих мотоциклов и скутеров или сидела на блестящих алюминиевых стульях, потягивая пиво. У большинства на столе лежала пачка «Мальборо» или «Винстон», а сверху — одноразовая зажигалка и мобильный телефон, который доставали каждые несколько секунд, чтобы не пропустить сообщение.
Я пробирался сквозь храм прохлады, мимо стен, заставленных скучными серыми компьютерами, к рядам сверкающих вывесок с напитками и дымящейся машине для приготовления капучино, стоявшей у черной барной стойки с мраморной столешницей.
Я указал на ближайший компьютер и попытался перекричать музыку. «Я хочу выйти в интернет… Э-э, parlez-vous anglais?»
Парень за стойкой даже не поднял глаз от разгрузки посудомоечной машины. «Конечно, заходите, платите позже. Хотите выпить?» Он был одет в чёрное и говорил по-скандинавски.
«Café crème».
«Иди, садись».
Я направился к свободному компьютерному столу, уселся на один из очень высоких табуретов и вошёл в систему. Вся информация на экране была на французском, но я уже освоился и сразу же зашёл в Hotmail. Джордж создал для меня учётную запись, зарегистрированную в Польше. Имя пользователя было BB8642; Джордж — BB97531, последовательность цифр, которую даже я не мог забыть. Он был таким же параноиком, как и я, и приложил немало усилий, чтобы сделать нашу переписку невозможной для отслеживания. Я бы не удивился, если бы он поручил Биллу Гейтсу лично удалять наши сообщения сразу после прочтения.
Зарегистрировавшись, я убедился, что шрифт самый мелкий, чтобы никто не мог прочитать через моё плечо, и проверил почтовый ящик. Он не получал информацию об этой работе откуда-то ещё. Он хотел её только от меня. Я был его единственным источником информации: всё остальное было бы опасно. Другого способа связаться с ним не было: у меня никогда не было его номера телефона, даже когда я был с Кэрри, я даже не знал, где он живёт. Я не был уверен, есть ли он у неё в последнее время.
В письме Джордж спрашивал, получил ли я его подарок, и просил не открывать его до Рождества. Он имел в виду снаряжение, оставленное для меня в DOP, и наркотики, которые мы собирались использовать, чтобы помочь хавалладам на пути к военному кораблю.
Я постукивал указательными пальцами.
Привет, спасибо за подарок, но я не уверен, что смогу дождаться Рождества. Представляешь? Я только что видел Дженни, и она сказала, что Сюзанна приезжает в город по делам, завтра вечером. Она пробудет в городе до воскресенья и проведёт три встречи, по одной в день, начиная с пятницы. Дженни выясняет детали, чтобы мы все могли собраться вместе и посетить то место, о котором ты всё время говоришь, то самое, где подают отличных белых русских. Мне так много нужно тебе рассказать. Ты был прав, бизнес Сюзанны стоит от 2,5 до 3 миллионов. Неплохо! Тебе лучше поторопиться, пока какой-нибудь жеребец не въехал. Я знаю, ты ей нравишься! Я буду завтра, хочешь встретиться выпить, скажем, в час дня?
Мне принесли кофе, и я отпил глоток пенки, не поднимая трубку. Это было второе письмо, которое я отправил Джорджу с момента прибытия в страну. Каждый раз при установлении контакта для подтверждения подлинности использовался цвет. Первый был красный, этот — белый, третий, контакт с кисточкой завтра в час дня, будет синим. Затем я начинал последовательность цветов заново. Всё в стиле звёздно-полосатого флага, всё в стиле Джорджа, но эти вещи должны были быть простыми, иначе о них забывали. Ну, по крайней мере, мной.
Джордж уже знал, что я встречался с источником, лодка прибывает в четверг вечером, и я хотел бы завтра связаться с ним, чтобы передать детали сбора. Такие вещи слишком конфиденциальны, чтобы передавать их в открытом виде, даже если бы Билл Гейтс был в клубе хороших парней.
Я закончил письмо словами: «Хорошего дня». В конце концов, я теперь почти американец.
Выйдя из Hotmail, я снова открыл его, используя адреса, которые я использовал для связи с Lotfi и Hubba-Hubba.
Любой, кто проверит подписчика, обнаружит, что он живет в Канаде.
В моём почтовом ящике не было писем от этих двоих, что было хорошей новостью. Как и я, они просто ждали момента, чтобы встретиться и приступить к делу.
Я пригласил каждого из них сегодня на кофе в четыре часа. Они будут проверять свои ящики примерно в час, так что получат сообщение заблаговременно.
Я обернул чашку кофе салфеткой и сделал глоток, размышляя, что делать дальше. Мне нужно было выписаться из отеля, затем отправиться в Больё-сюр-Мер и провести разведку до прибытия катера. Мне нужно было осмотреть важные места, прежде чем встретиться с Лотфи и Хуббой-Хуббой в безопасном месте в четыре часа.