Он помедлил и вернулся к осмотру Эспаньолки. «Как с вами связаться?»
«У тебя есть мобильный?»
Он кивнул. «Впереди».
«Оставь мой, а я заберу твой. Узнай, что происходит в Вобане, а потом звони себе».
Он кивнул и отодвинул люк на переборке. «Эй, Грег, у нас тут проблема. Нам нужно надрать задницы в Антибе после высадки».
Я смотрел в люк, пока мы продолжали спускаться. Мы уже пересекли главную улицу и направлялись в Вильфранш. Люди гуляли повсюду, рестораны были открыты, мигали неоновые вывески.
Затем слева от нас я увидел военный корабль, все еще освещенный, как рождественская елка, в центре залива.
Телефон Тэкери вернули, и люк закрылся. Он включил телефон и передал его мне.
Грег постучал по переборке, и Тэкери сказал: «Мы на месте».
Машина остановилась, затем проехала ещё десять-пятнадцать ярдов и снова остановилась. Снаружи раздался американский голос: «Свет!». Тэккери открыл заднюю дверь и скрылся в левой части машины, когда на стене замерцали последние флуоресцентные лампы. Мы находились в каменном здании с высокой терракотовой крышей; я никого не видел, но вокруг фургона, приближающегося к Тэккери, раздавались всё новые голоса американцев.
«У нас двое парней».
Тэкери не стал тянуть. «Тот, в толстовке, обмазанной смолой, — один из наших. Он ранен. Ему нужно поговорить с тем, кто здесь главный. Там ещё что-то происходит, он всё объяснит. У другого парня, пикапера, огнестрельное ранение в живот. Выглядит довольно плохо. Слушай, нам пора, он всё объяснит».
Затрещала рация, и вкрадчивый голос с Восточного побережья начал передавать информацию на корабль. Из задней части фургона появились три или четыре человека во главе с чернокожей женщиной с волосами, как у Венеры Уильямс, и листом бумаги в левой руке. Она была одета так, будто только что вышла из окна магазина Gap, если не считать пистолета Glock 45 на правом бедре.
«Ваше имя?» Она тоже была с Юга.
«Ник Скотт».
«Что вы доставили вчера?»
"Мужчина, Гумаа... Гумаа что-то. Парень в синем костюме".
«Какой следующий цвет аутентификации?»
Я не хотел всё испортить. Я пытался настроить мозги. Синим был контакт щётки, а красным — электронное письмо от Nice.
«Белый, он белый».
"Хорошо."
Она отошла в сторону, когда Гоути вытащили двое мужчин в джинсах и куртках-сафари с карманами, полными блестящих ножниц и других медицинских принадлежностей.
Она снова появилась, и я увидел, что в её руках оказалась распечатка моей фотографии из паспорта Скотта. «Ты в порядке?»
«Вы командуете?»
«Нет. Он на борту. Он знает, что ты здесь».
Один из сафари-курток вмешался: «Его что, накачали наркотиками?»
Я покачал головой и снова посмотрел на женщину. «Мне нужно туда».
Разговаривать с ней было бесполезно. Я не знал, на каком этапе пищевой цепочки она находится, а передавать информацию — просто тратить время, которого у нас не было.
Как только Гоути опустили на носилки, молодой парень ввёл ему в руку капельницу и прикрепил к пакету с жидкостью. Двое других обработали рану в животе.
Венера протянула мне руку. «Ты можешь пошевелиться?»
Я кивнул и опустился на бетон, прижимая к груди мобильный телефон Тэкери в тщетной попытке облегчить боль.
Теперь я видел, что мы находимся в эллинге. Серый военно-морской катер с жёстким верхом ждал нас у причала. В помещении раздавались тихие, но настойчивые голоса и стук ног по бетону, когда носилки поднимали на борт.
Венера обняла меня за талию, чтобы помочь мне добраться до катера, но это была не та помощь, которая мне была нужна. Я почти слышал, как рёбра трутся друг о друга. «Всё в порядке», — выдохнул я. «Я сам разберусь».
Откуда-то сзади раздался крик: «Свет!»
Мы погрузились во тьму, когда поднялись хорошо смазанные ставни, и фургон дал задний ход. Ставни снова опустились, и неоновая вывеска снова замерцала.
Стараясь держать спину как можно прямее, я поковылял к катеру. Венера пошла запирать и разбираться. Моё состояние никого нисколько не волновало. Они пришли ради Эспаньолки.
Я нажал кнопку на телефоне Тэкери, чтобы включить дисплей. Уровень сигнала был пять.
Я, спотыкаясь, как старик, забрался на борт и сел на жёсткую пластиковую скамейку, пока Гоутэ получал пятизвёздочное обслуживание. На нём уже была кислородная маска, и он получал больше травм, чем пострадавший в серьёзном ДТП (дорожно-транспортном происшествии).
Мы были готовы к отплытию. Венера снова нажала на кнопку, и ещё одна пара ставней открылась в сторону моря.
Катер тронулся с места, окутав меня парами дизельного топлива, а затем, как только девушка запрыгнула на борт, задним ходом отплыл в залив.
По мере того, как мы набирали скорость, ряд ресторанов вдоль набережной становился всё тише. Я снова уставился на экран телефона, моля о том, чтобы сигнал оставался сильным, и надеясь, что Тэкери и Грег не несутся на огромной скорости в сторону Антиба, рискуя попасть в аварию или быть остановленными полицией.
Глава 57
Борт военного корабля возвышался высоко над нами. С вершины трапа, примерно в шести-семи ярдах над ватерлинией, на нас светился прямоугольник красного света. Внизу, в ожидании спуска на воду, стояли две тени. Две чёрные, деловитые РИБ-лодки (жёстко-надувные лодки), каждая с двумя огромными подвесными моторами, покачивались на волнах рядом с ними.
Винтовые двигатели катера остановились, и мы медленно подошли к нему. Двое парней ухватились за наши боковые поручни. На них были водонепроницаемые мешки, чёрные шерстяные шапки и свёрнутые спасательные жилеты на шее. Венера поднялась на ноги, когда нас подтянули к борту. «Пойдём со мной». Она кивнула на носилки. «Туда, куда он направляется, тебе идти не стоит».
Я оставил Гоутэ на произвол судьбы и поднялся по трапу следом за ней. Я чувствовал слабость и тошноту, а солёная вода, когда я пытался ухватиться за ограждение, принесла мне облегчение.
Обхватив грудь руками, словно замёрзший ребёнок, я шагнул в красное свечение. Раздавался тихий гул радиопереговоров, и между дюжиной или около того тел, скорчившихся в небольшом, обнесённом сталью отсеке, шёл негромкий обмен сообщениями. Все они лежали в герметичных мешках, расстёгнутых для проветривания. Рядом с каждым на чёрной нейлоновой сбруе висел шлем Protect, какой носят каноисты, с магазинами для 10-миллиметровой версии Heckler & Koch MP5. У всех были набедренные кобуры с пистолетами Glock 45-го калибра. Красный свет предназначался для защиты ночного зрения; там, в темноте, должно было что-то произойти, и, судя по всему, это должно было произойти скоро.
Одно из тел стояло и тихо говорило с женщиной. Её звали не Венера, а Ниша.
Затем он повернулся к группе: «Белый свет, люди. Белый свет».
Все закрыли глаза и прикрыли их руками, когда он запер дверь в переборке и нажал на ручку. Из коридора хлынул белый свет, затмевая красный. Я последовал за Нишей; как только дверь закрылась, мы замерли, моргая, в коридоре, отделанном каким-то искусственным шпоном. Воцарилась полная тишина, если не считать тихого гудения кондиционера из воздуховодов над нами. Наши резиновые подошвы скрипели по начищенному до блеска линолеуму, пока я шёл за Нишей по коридору, ожидая в любой момент появления отряда имперских штурмовиков.
Я разматывал бинт, проверяя телефон. Сигнал внезапно исчез. «Стой!»
Она обернулась. «В чём проблема?»
«Я не могу идти дальше». Я начал поворачиваться к красной комнате. «У меня нет сигнала. Двое парней в фургоне направляются в Антиб — там лодка, нам нужно знать, где она. Мне нужен сигнал».
«Вы говорите о Девятом мая?»
Я кивнул.
«Получили. Выехали из Вобана пару часов назад».
«Вы уже отслеживаете его?»
«Мы нападём на него, как только он пересечёт границу и войдёт в международные воды». Она повернулась в ту сторону, куда мы шли. «Пошли. Там тебя ждёт кое-кто, чтобы поговорить».
Мы подошли к ещё одной стальной двери, обшитой шпоном, рядом с ней – система доступа из нержавеющей стали. Она набрала код, раздался тихий звонок, и она открыла мне дверь.
С трёх сторон комнаты на нас светились ряды радаров и компьютерных экранов. Должно быть, это был оперативный центр. Около дюжины человек, все в штатском, тихо переговаривались по рациям и друг с другом, изучая экраны.
Комната была небольшой, метров пять на пять, с проводами, примотанными скотчем к полу и стенам; это не было постоянным предметом. В центре помещения возвышался большой командный стол. Рядом с ним стоял седовласый мужчина лет сорока в зелёной рубашке-поло, сосредоточенно разглядывая схемы, карты и фотографии вместе с двумя другими серьёзными лицами. Все трое держали кружки с дымящимся напитком, и никто из них не поднял глаз.
Когда мы с Нишей приблизились, я смог разглядеть спутниковые снимки Вобана и BSM, а затем и увеличенную версию своей фотографии из паспорта.
Седой наконец-то заметил наше присутствие. Он поднял бледное, измученное, покрытое шрамами от прыщей лицо.
Ниша подошла к одному из экранов компьютеров. «Ты командуешь?» — спросил я.
Он окинул меня быстрым взглядом. «Ты в порядке?»
Я пожал плечами.
Он кивнул в сторону Ниши, которая теперь держала телефон. «Я бы не стал заставлять его ждать».
"ВОЗ?"
Он не ответил, но мне он и не нужен был. Когда он повернулся и велел кому-то позвать медика, я дотащился до Ниши, плюхнулся в мягкое вращающееся кресло, но не смог сдержать очередной приступ кашля. Слизь выходила наружу, но сплюнуть было некуда, поэтому я вытащил воротник толстовки и использовал её содержимое. Я вытер рот рукавом, прежде чем взять телефон. Я положил телефон на стол; на дисплее горели две полоски сигнала.
«Ник?» — спросил Джордж. «Где…»
«Коллекционеры? Они мертвы. На лодке были не они, я думаю, это…»
«Стоп. Мне сейчас нужны две вещи. Во-первых: где остальная команда?»
«Оба мертвы. Тела уже у полиции…»