Американский средний транспортный самолет С-130Н «Геркулес», обладая взлетным весом почти восемьдесят тонн и поднимая полезный груз до двадцати тонн, был способен взлетать и садиться на неподготовленные полосы, просто на грунт. Сейчас один из таких самолетов возвышался над давно заброшенным и вновь ожившим лишь сутки назад аэродромом. Когда-то здесь базировались пожарные Ан-2, потом про полосу просто забыли, и теперь здесь хозяйничали американцы, готовившиеся к штурму Нижнеуральска, города, взятого под контроль партизанами, на весь мир объявившими о том, что здесь, в сердце России, они готовы дать последний и решительный бой. Их, похоже, восприняли всерьез, судя по тому, что сейчас из вместительного «чрева» С-130 люди в сероватом камуфляже Морской пехоты США выгружали вертолет АН-1 «Кобра» со снятыми лопастями. И он был здесь не единственный.
— Вижу четыре… оставить, пять вертолетов, — произнес не отнимавший от глаз ночной бинокль партизан. — Все «Кобры». Похоже, решили здесь оборудовать аэродром подскока!
— Отсюда до города минут двадцать лету, — заметил Мальцев, тоже наблюдавший за суетой американцев через окуляр ночного прицела НСПУ-3, установленного на его АК-74. — А что там, у дальней кромки летного поля? Самолеты?
— Штурмовики AV-8 «Харриер», самолеты вертикального взлета, — подтвердил командир, узнав характерные остроносые машины с короткими крылышками и выпуклыми фонарями пилотских кабин, высоко поднятыми над фюзеляжем для лучшего обзора, несмотря на то, что они были заботливо закутаны брезентовыми полотнищами. — Осиное гнездо! Схему охраны оценил?
— Заграждения из колючей проволоки. Парные патрули вдоль взлетной полосы. Посты по периметру через каждые сто пятьдесят метров, крупнокалиберные пулеметы, наверняка еще и АГС. Два «Хаммера» точно видел, тоже с пулеметами на турелях. Возможно, они и мины здесь уже поставили.
— Да уж наверняка! Но это неважно, на своей шкуре проверять не придется. Так близко мы не пойдем. Все, — решил партизан. — Возвращаемся.
Группа провела под защитой зимнего леса еще час, и лишь тогда выдвинулась к цели. На опушке партизаны, тяжело дыша, снимали тяжелые вьюки, не переставая настороженно озираться.
— Развернуть пусковые установки, — поторапливал их командир. — Снайперам занять позиции!
Несколько бойцов быстро, со знанием дела, собирали треноги пусковых установок ПТУР «Фагот», укладывая рядом темно-зеленые цилиндры транспортно-пусковых контейнеров, в которых хранились полностью готовые к бою ракеты. А еще двое партизан устанавливали на позицию снайперские винтовки QBU-10 калибра 12,7 миллиметра, похожи на старинные противотанковые ружья и уже проявившие себя в бою с американскими «Страйкерами» при обороне Нижнеуральска. Они с легкостью пробивали борта БТР. Сейчас для этого оружия нашлась еще более лакомая цель.
— Значит так, наша задача — внезапный огневой налет, — произнес командир, дававший крайние наставления. — Быстро отстреляться и уйти. У нас всего четыре ракеты, по две на каждую пусковую. Цель расчетов ПТУР — самолеты, снайперы ведут огонь по вертолетам — топливные баки, трансмиссия, турели прицельных систем, по ним бейте. Дистанция до цели тысяча восемьсот двадцать метров, почти предельная.
— Справимся! — хмыкнул один из партизан, уже прилаживавший на пусковую ТПК с управляемой ракетой.
— Группа прикрытия, готовы?
— Так точно! — кивнул боец, державший на плече длинную «трубу» пусковой установки ПЗРК, китайского FN-6. Еще один стрелок-зенитчик маячил в стороне.
На аэродроме продолжали суетиться техники, готовившие к скорому вылету только доставленные вертолеты и самолеты, среди них мелькнули пилоты, хорошо различимые по своим летным комбинезонам и шлемам. Часовые все так же прогуливались вдоль взлетной полосы, поглядывая в сторону встававшего черной стеной леса, в том числе и через очки ночного видения.
— Все готовы? Огонь!
С грохотом стартовали ракеты 9М111. Разматывая за собой тонкий провод, точно путеводную нить, они промчались над полем, перемигиваясь лампами-трассерами. Полуавтоматическая система управления сама корректировала полет ПТУР, наводчикам оставалось лишь удерживать метку прицела на цели. Яркая вспышка озарила летное поле, когда одна из ракет взорвалась, угодив в борт С-130. кумулятивная струя прожгла обшивку «Локхида», и в небо взметнулся столб огня от вспыхнувшего авиатоплива. На этом фоне взрыв второй ракеты, нацеленной на один из штурмовиков AV-8, был не таким эффектным.
Открыли огонь снайперы, торопливо опустошая магазины своих винтовок. Бронебойно-зажигательные пули, вылетавшие из стволов QBU-10, разгонялись до скорости восемьсот пятьдесят метров в секунду, и когда они вонзались в борта вертолетов, слышался металлический лязг. От грохота частых выстрелов закладывало уши, но партизаны, привычные к такому, не мешкали. Расчеты ПТРК бросили пустые пусковые контейнеры, быстро установив на треноги запасные ракеты, и снова дали залп. И в этот момент, наконец, пришел в себя противник.
Сразу несколько крупнокалиберных пулеметов ожили, выпустив в ночь струи трассеров. Прерывисто мерцавшие багровым нити повисли над полем, и тяжелые пули с визгом прошили кроны деревьев, ложась все ближе к земле. Заухал станковый гранатомет «Марк-19», осыпая кромку леса осколочными снарядами калибром сорок миллиметров, взрывавшимися со всех сторон.
— Прекратить огонь, — крикнул сквозь канонаду командир партизан. — Отходим! Оставляйте все, с собой только личное оружие!
Выпущенная опомнившимся противником очередь косой прошла по лесной опушке, и одного из диверсантов сбило с ног, когда в грудь его вонзилось несколько пуль пятидесятого калибра. Снайпер, бросив свою винтовку, встал, и тотчас осел на землю, когда рядом взорвалась, рассыпав вокруг тучу осколков, граната, выпущенная из АГС.
— Вот дерьмо! — командир группы выругался, вжимаясь в землю за стволом поваленного дерева, наполовину уже разлохмаченным крупнокалиберными пулями, все точнее летевшими с американской стороны. — По-пластунски, вглубь леса! Не высовываться!
Извиваясь змеями, партизаны двинулись обратно по собственным следам, слыша, как свистя над головами пули, вонзавшиеся в древесные стволы, и рвутся позади гранаты, перемалывая в труху вовремя оставленные позиции. Наконец, командир произнес:
— Вставай, парни! Похоже, оторвались!
Где-то вдалеке изредка еще звучали пулеметные очереди, но, похоже, и противник понял, что впустую расходует патроны.
— Навели шороху! — тяжело дыша, так, что изо рта валили густые клубы пара, вымолвил один из партизан, тащивший за спиной тубус ПЗРК.
— Много шума, а толку никакого.
— Как так? — боец непонимающе уставился на своего командира. — Зачем тогда? Ребята, что же, зазря там остались?
— Отчего же, не зря. Янки решили, что мы засядем в городе, зароемся в землю поглубже, и будем ждать. Мы дали понять, что способны не только защищаться, но можем и сами ударить. Не в наших силах сорвать штурм города, но хоть немного мы «пиндосов» задержали, а это уже дорогого стоит. И теперь они будут осторожнее, поймут, что мы на своей земле, вынуждены станут тратить силы и людей на охрану своего тыла, занервничают, а нервный солдат — плохой солдат. Так что, Мальцев, никто не погибает зря. Хотя и жаль, конечно, пацанов.
Командир сплюнул сквозь зубы, запрокинул голову, посмотрев, зачем-то, на ночное небо, затянутое низкими облаками, с которых вновь начал сыпать снег, и приказал:
— Мальцев, в головной дозор, дистанция сто! Смирнов, замыкающим! По верхам смотреть и слушать во все уши! Вперед, шагом марш!
Партизаны двинулись через лес, слыша над головой гул турбин пролетающих где-то над облаками самолетов, а за спиной рев моторов вражеской техники, уже двинувшейся на Нижнеуральск. А там их уже ждало немало сюрпризов. Город готовился к бою.
Мина лежала на дне неглубокой воронки, оставленной снарядом, разорвавшимся во время предыдущего боя. Когда канонада стихла, а противник отступил, оставив, будто напоминание, покрытую копотью, искореженную «коробку» корпуса БТР «Страйкер», на тихую улочку на окраине перепугано притихшего Нижнеуральска пришли саперы. Они боялись, и не скрывали своего страха. Боялись, что небо снова расколет вой падающих мин, которые можно услышать, но спастись от которых невозможно. Или прозвучит в высоте стрекот винта заходящего в атаку вертолета, что осыплет этот клочок земли градом неуправляемых ракет. Но, несмотря на страх, они нашли удобное место, воронку, заполненную битым асфальтом, перепаханной землей, гравием и причудливо изогнутыми осколками, и уложили на дно ее одиннадцатикилограммовую мину ТМ-89, «тихую смерть». Сняв взрыватель с предохранителя, саперы присыпали затаившуюся на дне воронки мину землей и камнями, поспешив убраться с опасной улицы, над которой, кажется, еще не рассеялась пороховая гарь. В прочем, торопил этих людей не только страх, просто, их еще ждало слишком много работы.
Обычная улочка в «спальном» районе на окраине города, вдоль которой высились серые панельные пятиэтажки, зиявшие черными проемами окон, в которых не осталось, похоже, ни одного целого стекла, превратилась в смертельную ловушку для того, кто осмелится войти в затаившийся город, ступая по земле. Но все же такие смельчаки нашлись.
Девять человек, находившихся в бронированном «чреве» бронетранспортера «MaxxPro», могли себя чувствовать в относительной безопасности. Стальной «панцирь», высоко поднятый над землей на четырех массивных колесах, мог защитить своих пассажиров от выпущенной в упор пулеметной очереди, а благодаря большому дорожному просвету и особой форме днища не стоило слишком сильно опасаться подрыва на мине. Грозно порыкивая трехсоттридцатисильным дизелем, МРАП ехал по городским окраинам. Улицы были пусты, точно все население, без малого, двести тысяч человек, в один миг вымерло. Картина снаружи напоминала сцены из фантастических фильмов про очередной апокалипсис, но все было гораздо проще и страшнее, чем в любом кино, и поэтому командир взвода Морской пехоты США приказал: