ы, когда из подъезда показался Олег Бурцев, тащивший на себе безвольно обмякшее тело Жанны Биноевой.
Со стороны горящих "Хаммеров" раздались частые выстрелы. Одиночными били винтовки М16, и несколько пуль просвистели над головами партизан.
- В укрытие! - приказал Басов, отступая за закопченный остов "Страйкера".
Низко заухал оживший "браунинг", вбивая очередь за очередью в покрытый гарью борт БТР. Пули калибра 12,7 миллиметра, способные при удачном попадании запросто оторвать голову или конечность, с лязгом молотили по броне.
- Отходим, - крикнул полковник Басов, веером выпуская очередь по пытающимся подняться на ноги морским пехотинцам. - Через дворы! Прикрываем Олега!
Огрызаясь короткими очередями, партизаны попятились, уходя с открытого пространства, когда над городом снова раздался гул турбин, и поджарый хищный силуэт американской "Кобры" спикировал из-за облаков.
Олег Бурцев не до конца сознавал, что делает, когда ворвался в подъезд изрешеченного пулями дома, но тело действовало само, на рефлексах, пока сознание только переваривало происходящее. Буквально влетев в сумрак подъезда, партизан зашелся в приступе кашля - все внутри было затянуто горьким дымом, в нос ударил запах сгоревшего пороха, под ногами хрустела отоклотая штукатура, позвякивали стреляные гильзы.
Широкая спина, обтянутая "цифровым" камуфляжем американского образца, возникла во мгле. Противник стоял на площадке между лестничных пролетов, целясь куда-то из дробовика. Заметив движение боковым зрением, он только начал оборачиваться, когда Бурцев, продолжавший бежать, нажал на спуск. Пулемет в его руках дрогнул, выплюнув щедрую порцию свинца. Легкие скоростные бронебойные пули 7Н22 калибра 5,45 миллиметра наискось перечеркнули силуэт вражеского солдата цепочкой кровоточащих отметин, без труда прошив бронежилет. Американца отшвырнуло к стене, и он медленно сполз на грязный пол, выпустив из рук оружие.
Над головой раздался треск выстрелов, и несколько пуль ударили в стену возле самой головы Олега, заставив его отскочить, вскидывая пулемет и выпуская длинную очередь куда-то вверх, в слепую. Остававшийся невидимым стрелок исчез, и Олег пробежал еще один пролет, увидев наверху лестницы фигуру, окутанную дымом и пылью. Американец взмахнул рукой, и вниз покатился, подпрыгивая на ступенях, черный шар ручной гранаты М26.
- Падла!
Олег бросился вниз, ныряя под лестницу. Нескольких секунд, пока горел замедлитель в запале, ему хватило, чтобы укрыться. Взрыв в замкнутом пространстве показался оглушительным, с визгом ударили осколки, отскакивая рикошетом от стен. Бурцев, в уши которого будто по килограмму ваты набилось, покинул свое укрытие первым, опередив американского морпеха на считанные мгновения, и первым же успел нажать на спуск, вколачивая в тело противника длинную очередь. Перепрыгнув через труп превращенного в кровоточащий фарш врага, Олег бросился наверх, сквозь дым и гарь разглядев привалившееся к стене тело в камуфляже "флора".
Забросив пулемет за спину, партизан подхватил Жанну, почувствовав, что пальцы угодили во что-то влажное и теплое. На полу остались кровавые разводы.
- Мы тебя вытащим, - прохрипел Бурцев, перепрыгивая через две ступени. - Сейчас! Хрен им, сукам! Все будет путем!
Партизан выскочил из подъезда, и по ушам ударил треск автоматных выстрелов, перекрываемый раскатистым гулом тяжелых пулеметов. Из-за угла вынырнули Басов и Бердыев, и в этот миг над головами с гулом промчался вертолет.
- Воздух! - Полковник бросился под стену ближайшего дома. - Ложись!
Олег повалился на землю, собой накрывая бесчувственное тело Биноевой. В небе раздался треск, и снаряды перепахали наискось тесный двор.
Пилот кружившего над жилыми кварталами AH-1Z "Вайпер" видел метавшиеся внизу темно-зеленые фигурки. Он чувствовал себя всемогущим, самим Господом Богом, которому дано право казнить и миловать любого смертного. Сейчас он намеревался только казнить.
Палец утопил кнопку гашетки, и на дульных срезах трехствольной пушки-"гатлинга" М197 полыхнули языки пламени. Двадцатимиллиметровые трассирующие снаряды накрыли тесный дворик, разнося в щепки поблекшие детские горки и качели, кромсая брошенные своими хозяевами автомобили, настигая метавшихся в панике террористов.
Не прекращая огня, вертолет промчался над целью, и пилот отклонил рычаг штурвала, делая новый заход.
- Они еще живы, Джим! - произнес сидевший в передней кабине наводчик, имевший лучший обзор.
Люди, похожие на темно-зелных муравьев, бежали меж воронок, оставленных разорвавшимися снарядами. Кажется, один из них тащил на себе чье-то тело, отстав от своих спутников.
- Гребаные живучие ублюдки! Я зависну, а ты прицелься, как следует!
Промчавшись над серыми крышами домов, "Кобра" повисла в воздухе на высоте полутора сотен метров от земли, поддерживаемая бешено вращавшимся над ней винтом. Стволы автоматической пушки шевельнулись, сопровождая группу террористов.
Несколько кирпичных "высоток", не дотягивавших до гордого звания небоскребов, возвышались над лабиринтом серых пятиэтажек, и на крыше одной из них что-то вдруг вспыхнуло. Командир экипажа "Кобры" предостерегающе крикнул, разворачивая машину, и выпущенная наводчиком снаряды прошли мимо цели.
Ракета мчалась к вертолету, почти не оставляя дымного следа, неразличимый темный росчерк на фоне серого неба. Пиот почувствовал, как немеют ладони, впившиеся в рычаги штурвала.
- Это Делавар-семь, мы атакованы! По нам выпущена ракета!
"Кобра" заложила вираж на пределе возможностей, рассыпая вокруг вспыхивавшие причудливым фейерверком тепловые ловушки, призванные отвлечь ГСН атакующей ракеты. Но на земле, под самым днищем набиравшего высоту вертолета, мелькнула еще одна вспышка, и вторая ракета взвилась в небо.
- Одна справа! - крикнул наводчик, вертевший головой в поисках ракеты, которая исчезла из виду.
Ложные цели повисли в небе между вертолетом и выпущенной по нему ракетой, медленно опускаясь к земле. Теплова головка наведения "захватила" огненный шар, и ракета, которую от атакованной "Кобры" отделяло метров сто, изменила курс. И тотчас вертолет дрогнул от ударивших по фюзеляжу осколков второй ракеты. Боеголовка ЗУР китайского производства FN-6 разорвалась над вертолетом, и поток шрапнели почти перерубил хвостовую балку, добравшись до редуктора компенсирующего винта.
- Черт, я теряю управление, - завопил пилот завертевшегося в небе волчком вертолета. - Падаем!
- Уходи за город! Под нами территория террористов!
Беспорядочно кувыркавшийся вертолет промчался над жилыми кварталами, отмечая свой путь полосой черного дыма. Он скрылся за домами, пропав из виду, а затем земля дрогнула от близкого взрыва, и столб дыма с проблесками багрового пламени поднялся над городской окраиной.
Олег Бурцев, стоя на коленях посреди перепаханного воронками двора принялся стаскивать с Жанны, лежавшей на земле, бушлат, на спине потемневший от пропитавшей его крови. Басов дернул своего товарища за плечо:
- Хватит копаться! Ранение легкое, донесем ее до лазарета, там разберутся! Да не истечет она кровью, мать твою, сержант!
Низкий гул, от которого заходила ходуном земля под ногами, и жалобно задребезжали в окнах чудом уцелевшие стекла, был похож на раскаты приближающейся грозы. Вот только никто и никогда в этих краях не видел грозу в конце ноября.
- Какого черта? - Бурцев ошеломленно завертел головой.
- Артиллерия, - безошибочно определил полковник. - Гаубицы работают, шестидюймовки! Давай, сержант, бери девку, и ходу, ходу отсюда! Штурм начинается!
Партизаны вскочили, бросившись по переулку по направлению к центру города. Первые снаряды с гулом пронеслись над их головами так низко, что были различимы невооруженным взглядом, и земля дрогнула от близких разрывов. Клубы плотного дыма стеной заслонили небо, а из-за спины уже доносился лязг гусениц, кромсавших асфальт.
Дымная нить протянулась над домами, уходя в зенит и разбухая мерцающим шаром ракеты. Увидев сигнал, Ярослав Васильев, стоявший на крыльце, развернулся на пятках, крикнув в распахнутую дверь:
- Идут! Все по местам!
Бывшему полицейскому казалось, что он каким-то чудом вернулся в прошлое, снова став солдатом. И пусть вокруг были не горы Кавказа, которые он, тогда еще боец екатеринбургского ОМОНа, исходил вдоль и поперек, и нынешний противник не носил бороды и зеленые повязки на голове, Ярослав снова был на войне. Первый бой запомнился суматохой, от избытка адреналина образы в сознании путались, и Васильев сам не понимал, как сумел не только выжить, но и уцелеть. Сейчас же он был собран и совершенно спокоен, инстинкты, казалось, давно забытые со времени последней "командировки", проснулись быстро.
- Гранатометчики, разбирай оружие, - скомандовал Ярослав, входя в просторное помещение, где совсем недавно посетители какого-то банка, название на посеченной пулями вывеске Васильев не запомнил, ждали своей очереди перед длинной стойкой операционистов. - Пулеметчики, готовы? Как связь?
Один из суетившихся в зале партизан, увидев старшего, доложил:
- Все на месте! Радио не работает, сплошные помехи!
- Глушат, суки, - понимающе усмехнулся Васильев. - Ну, ничего!
Полдюжины партизан, вооруженных ручными гранатометами, расположились в помещении банка, в цокольном этаже кирпичной девятиэтажки, и сейчас бойцы передавали друг другу темно-зеленые тубусы "Агленей" и "Вампиров". А над ними, на втором этаже, по-хозяйски орудуя в опустевших квартирах, партизаны устанавливали тяжелое вооружение, крупнокалиберный пулемет "Утес" и автоматический гранатомет АГС-17. Радиосвязь перестала работать полчаса назад, когда на Нижнеуральск обрушилась настоящая буря электромагнитных помех, но готовившиеся к обороне партизаны заранее протянули по всему дому обычные полевые телефоны.
- Зенитчики на месте?
- Так точно, - кивнул заместитель, тоже бывший полицейский из тех, что решили продолжить охранять порядок в городе с оружием в руках, примкнув к занявшим его партизанам. - Пять человек, шесть ПЗРК. Прикроют нас, сколько смогут!