Выполнив маневр, истребители спикировали на беззащитные транспортники, точно хищные коршуны. Выпустив закрылки, американские "Иглы" уменьшили скорость до минимума, уравняв ее со скоростью неторопливых "Геркулесов", сойдясь с ними так близко, что могли уже видеть эмблемы ВВС США, нанесенные на окрашенные в серый цвет фюзеляжи. Щелкнув тумблеров на приборной панели, командир пары снял оружие с предохранителя, убедившись в готовности своего арсенала - автоматической шестиствольной пушки-"гатлинга" М61А1 и восьми управляемых ракет AMRAAM, произнеся в эфир:
- Держать дистанцию две мили! Открыть огонь!
Летчик, которому не так давно приходилось уже сражаться в этом небе, нежно коснулся кнопки пуска ракет. В прошлый раз его эскадрилья, пусть и лишившись половины машин и четырех пилотов, четырех отличных парней, сумела очистить небо от грозных русских истребителей "Фланкер". Нынешняя задача казалась даже проще, чем учебная стрельба на полигоне. Восьмидесятитонные "Геркулесы", двигавшиеся по прямой, опираясь на свои широкие крылья и молотя разреженный на большой высоте воздух лопастями четырех винтов, не могли ни убежать, ни увернуться. Кольцо прицела на индикаторе на лобовом стекле фонаря кабины F-15 замкнулось вокруг крайнего С-130, и летчик утопил гашетку. Автоматическая пушка "Вулкан" выплюнула короткую очередь из своих шести стволов, и между самолетами повисла цепочка алых трассеров.
Находившийся в кабине истребителя пилот видел, как выпущенные им двадцатимиллиметровые снаряды ударили в правую плоскость "Геркулеса", разрывая обшивку и перерубая лонжероны. Крыло отломилось, не выдержав набегающего потока воздуха, и огромный транспортник, беспорядочно кувыркаясь, стал падать, оставляя за собой шлейф обломков и дымный след.
- Вот так, - прошептал пилот истребителя, проводив взглядом уходивший в заднюю полусферу С-130. - Быстро и точно!
Второй самолет оказался в прицеле. Тот, кто сидел за штурвалом, со спокойствием обреченного даже не пытался увернуться, ожидая, когда в обшивку его машины вопьются снаряды.
- Истребители ВВС США, прием, - внезапно раздался в наушниках незнакомый женский голос. - Говорит командир экипажа самолета "Геркулес", капитан Саманта Райт, позывной "Голиаф-два". - Не стреляйте! Мы находимся в заложниках у чеченцев! Вы убьете нас!
- Дьявол!
Рука дрогнула, и палец вновь вдавил гашетку. Пилот рванул рычаг штурвала, разворачивая ставший вдруг каким-то непослушным самолет, и мерцающие багровые шары прошли в нескольких футах от фюзеляжа С-130. В эфире кто-то снова заговорил по-английски, с чудовищным акцентом:
- Американцы, не стреляйте! Нам нужен воздушный коридор до территории Чечни! Никакого эскорта! У нас заложники! Если не подчинитесь нам, они умрут!
- Майк, какого черта? - Ведомый от волнения забыл про позывные. - Мы не можем стрелять по своим!
- У нас приказ! Выполнять! Заложники все равно умрут, когда эти "Геркулесы" приземлятся. Открыть огонь!
- Орел-один, Орел-два, отставить, - внезапно прозвучал голос командира авиакрыла, наблюдавшего за разыгравшейся над приволжскими степями трагедией. - Огонь не открывать! Орлы, возвращайтесь на базу! Прекратить преследование!
Пилот истребителя F-15 выругался, потянув на себя рычаг штурвала и одновременно отдав до упора ручку управления двигателями. Трубины взревели, разгоняя набиравший высоту самолет до сверхзвуковой скорости. Внизу промелькнули крестообразные силуэты продолжавших свой полет к седым вершинам Кавказа С-130.
- Мы будем следить за ними непрерывно, - произнес на командном пункте в Раменском полковник в форме ВВС, обращаясь к командующему. - Над Сочи находится АВАКС Е-3А "Сентри". Дождемся, когда ублюдки сядут, и разделаемся с ними!
- Похоже, чертовы муслимы решили вернуться на родину за счет ВВС Соединенных Штатов. Нужно связаться с командованием дислоцированной в Чечне бригады морской пехоты, пусть готовят теплый прием!
Самолет дальнего радиолокационного обнаружения, мощным бортовым радаром AN/APY-1 просвечивая пространство от Черного до Каспийского моря, сопровождал "Геркулесы" до тех пор, пока они не вошли в воздушное пространство над Чечней. А затем отметки пропали с экранов, заставив операторов РЛС раздраженно выругаться, недоумевая, как могут исчезнуть восьмидесятитонные самолеты.
А в кабине летевшего на бреющем тяжеловесного С-130 командир экипажа обернулась к нависавшему над ней Хусейну Шарипову, почти крича ему в лицо:
- Вы рехнулись! Я не смогу здесь сесть!
Серая лента асфальтового шоссе извивалась внизу, исчезая под брюхом транспортного самолета. "Геркулес", созданный как настоящий "воздушный вездеход", был способен совершать посадку и на худшую полосу, просто на грунт, но дорога слишком часто поворачивала, огибая какие-то возвышенности, чтобы пробег был достаточным для погашения посадочной скорости.
- Ты сделаешь это, - прорычал чеченец. - Сажай самолет здесь! Сейчас!
Джим Уоллес, сжавшийся в углу кабины, крикнул в спину Шарипову:
- Кретин, что ты делаешь? Тебе этого не простят! Как только вы окажетесь на земле, вас уничтожат, затравят, как бешеных зверей!
- Но ты, американец, этого точно не успеешь увидеть!
Стиснув зубы, капитан Саманта Райт обхватила ладонями рычаги штурвала, впившись взглядом в серую полосу дороги, петлявшую меж холмов. Самолет стремительно терял высоту. Покосившись на своего второго пилота, миниатюрную китаянку лейтенанта Чанг, командир экипажа сквозь зубы произнесла:
- Садимся здесь! Воздушные тормоза!
Выдвинувшиеся из пазов на плоскостях щитки врезались в набегающий поток воздуха, увеличивая аэродинамическое сопротивление самолета. Цифры на альтиметре быстро менялись, приближаясь к нулю, а летчица только крепче сжимала штурвал.
- Высота двести футов! Сто! Выпустить шасси!
- Машина! - Второй пилот вдруг вскрикнула, указывая на возникшую впереди помеху. - Грузовик!
Водитель ехавшего из Гудермеса бензовоза едва не умер, когда над его машиной, самую малость не зацепив крышу кабины своими шасси, пролетел громадный самолет. Чеченец ударил по тормозам, высовываясь из окна. Он увидел, как самолет, пузатый транспортник с американскими опознавательными знаками на корпусе, коснулся шасси дорожного покрытия с громким скрежетом, подпрыгнул, снова снизился и вот уже он катится по дороге в клубах пыли и выхлопных газов, бьющих струями из четырех моторов.
Раздавшийся над головой гул заставил чеченца-водителя выпрыгнуть из кабины и кинуться к придорожному кювету. Скатившись вниз по каменистому склону, он увидел, как величаво заходит на посадку еще один самолет, а два других кружили над равниной, дожидаясь своей очереди.
Казавшийся с земли настоящей громадиной "Геркулес", между тем, окончательно остановился, замерев серой рукотворной горой посреди дороги. Хусейн Шарипов встал с кресла, где прежде располагалась девушка-бортмеханик, тело которой каталось по полу, оставляя кровавые мазки.
- Открывай грузовой люк!
Саманта Райт послушно выполнила очередной приказ, а через мгновение, перехватив привязные ремни парой взмахов ножа, чеченец вырвал ее из кресла. Летчица взвизгнула:
- Гребаный чурка! Что ты делаешь?!
- Пора тебе узнать свое место!
Выйдя из кабины пилотов в грузовой отсек, полевой командир крикнул так, что его голос эхом разнесся по гулкому "чреву" самолета:
- Братья, мы вернулись на землю предков! Вы многое пережили, много раз рисковали своими жизнями и заслужили награду. Эта женщина - ваша, как и те, что остались в кабине! Пусть узнают, что такое настоящие джигиты!
Боевики зарычали и завыли по-звериному. Шарипов бросил американскую летчицу в толпу, и к ней протянулись десятки рук. С треском разошелся по швам летный комбинезон, визг девушки потонул в восторженных воплях двуногих хищников, спешивших скорее дорваться до сладкой и податливой женской плоти, по которой они уже успели истосковаться. Кто посообразительнее, протиснулся мимо командира, торопясь проникнуть в кабину. Джим Уоллес встал на пути боевиков. Первого агент ЦРУ свалил хуком справа, так что голова чеченца с гулом ударилась о переборку. Второй нарвался на удар ногой в пах, и, скрючившись, повалился под ноги американцу. Но охваченных похотью бандитов было больше. Уоллеса свалили и принялись избивать, пока тот не затих, а потому уже занялись членами экипажа "Геркулеса", не имевшими шансов против нескольких десятков крепких мужиков.
Не обращая внимания на рычание своих бойцов и крики насилуемых американок, жить которым оставалось считанные минуты, Хусейн Шарипов легко сбежал по опущенной на землю аппарели, увидев, как заходит на посадку, исчезая за поворотом, еще один транспортник. Рядом, открыв рот и сбив на затылок шапку, стоял, глядя в небо, водитель бензовоза. Двинувшись к нему, чеченский командир окликну земляка:
- Эй, брат, ты откуда? Подойди сюда! Тебя как зовут?
Водитель с опаской глянул на облаченного в американский камуфляж бородача, лицо которого было изуродована багровыми рубцами недавно заживших шрамов, но, неуверенно приблизившись, ответил:
- Я Ваха из Гудермеса. Везу бензин для Султана Цараева.
- Знаешь его? Я должен его найти!
- Я могу тебя отвезти!
- Да, и поскорее! нужно собрать всех братьев! Теперь Чечня станет по-настоящему свободной! Вышвырнем неверных или убьем их всех! Я вернулся, чтобы вести Священную войну!
Чеченский полевой командир обвел взглядом привычный, но уже порядком подзабытый пейзаж. Далеко на горизонте угадывались склоны Кавказа, нависавшие многокилометровой стеной над окрестными городами и аулами. Его земля, за которую Хусейн Шарипов был готов биться до смерти, не щадя ни себя, ни врагов.
Глава 5
Саудовская Аравия - Персидский залив - Вашингтон, США
25 ноября
Тяжелый армейский грузовик М36 ехал по пустому шоссе, серой полосой прорезавшему безлюдную пустыню. В Саудовской Аравии было многое, чего не было у соседей королевства, в том числе отличные дороги, служившие безо всякого ремонта по многу лет. И потому машина шла ходко, ровно, под свист укрытого под капотом стасорокасильного дизеля. Она была окрашена в песочно-серый цвет, как любая стандартная техника королевской армии, и даже тот, кто сидел в ее кабине, худощавый курчавый парень с крючковатым носом, был одет в форму саудовского пехотинца и носил сержантские нашивки. Перед грузовиком, метрах в ста, ехал "Хамви", тоже в пустынном камуфляже. Его водитель и двое пассажиров тоже носили форму вооруженных сил Саудовской Аравии. Но все это являлось не более чем маскарадом, рассчитанным на случайных зрителей.