- Акустик, положение цели? - потребовал Владимир Шаров.
- Надводная цель по пеленгу сто тридцать, пятьдесят семь кабельтовых!
- Цель уничтожить! Торпедные аппараты с первого по четвертый - пли!
Плавно отодвинулись наружные крышки торпедных аппаратов, и четыре торпеды 53-65К тупоголовыми пенными копьями пронзили толщу воды, отделявшую их от цели. Кислородные турбины разогнали восьмиметровые "сигары" весом в две тонны до сорока трех узлов за считанные секунды. Включились акустические системы самонаведения, мгновенно нащупав импульсами маломощных сонаров корабль-цель.
- Торпедная атака! - Акустик "Калгари" был первым, кто обнаружил опасность. К этому моменту четверть пути русских торпед осталась позади. - Три торпеды по левому борту! Четыре торпеды!
Канадский фрегат был лишен таких средств защиты, как система постановки газовой завесы "Прерия-Маскер", установленная на большинстве кораблей ВМС США. У его командира было немного шансов уклониться от атаки и еще меньше времени для этого.
- Разворот на курси три-пять-ноль! Самый полный ход!
Подчиняясь приказу своего капитана, фрегат начал маневрировать, подставляя корму приближавшимся торпедам, стремительно поднимавшимися с глубины. Снова взвыли в трюме турбины, разгоняя корабль до максимальной скорости, но для того, чтобы набрать заветные тридцать узлов, фрегату почти в пять тысяч тонн водоизмещением, требовалось преодолеть силу инерции, теряя драгоценные секунды.
- Сбросить за борт торпедную ловушку! - последовал новый приказ, и с кормы в воду соскользнул оперенный цилиндр ложной цели SLQ-25 Nixie.
Система противоторпедной защиты, представлявшая собой, по сути, буксируемый гидролокатор, обрушила на головки самонаведения приближавшихся торпед хаотичный поток импульсов, маскировавших шумы истинной цели и собственное эхо систем наведения, заставляя "сходить с ума", электронный "мозги". Одновременно капитан атакованного фрегата скомандовал:
- Изменить курс на три-один-ноль!
"Калгари" словно отвернул, пропуская двигавшиеся по инерции торпеды мимо, и одна из них, потеряв цель, "сошла с дистанции", но три другие перешли на наведение по кильватерному следу, настигая канадский фрегат.
- Торпеды по корме! Семь кабельтовых!
Высокая скорость позволила выиграть "Калгари" несколько минут, но даже на полном ходу фрегат двигался в полтора раза медленнее выпушенных по нему торпед, и прежде, чем у тех закончилось топливо, сработали неконтактные электромагнитные взрыватели, превращая трехсоткилограммовые боеголовки в облако раскаленных газов.
Вертолет "Си Кинг" так и не успел вернуться на свой корабль, и его пилоты видели, как корма фрегата исчезла в султане брызг, пены и дыма, взметнувшемся ввысь на десятки метров.
- Черт возьми! - командир экипажа СН-124В потрясенно выдохнул увидев, как корабль буквально выбросило из воды, обнажив гребные винты и широкие лопасти рулей. Корму фрегата оторвало, словно корпус был сделан не из прочной стали, а из бумаги.
- Сэр, подлодка противника все еще на сонаре! - оператор противолодочного оборудования вывел своего командира из ступора. - Они в двух милях от нас! Мы можем атаковать!
- Сбросить торпеды!
Они мало чем могли помочь своим товарищам, оставшимся на борту тонущего фрегата, но еще могли наказать врага. Две противолодочные торпеды "Стингрей" калибра 324 миллиметра отделились от вертолета, исчезая в волнах. На месте их падения взметнулись фонтаны пены, и тотчас опали, а торпеды уже выходили на цель. Водометы, котоыре заменили на этой модели торпед более привычные гребные винты, придавали "Стингрею" сходство с ракетой, да и скорость в сорок пять узлов, которую торпеда развивала за считанные секунды, добавляла сходства.
- Всплески по правому борту! - крикнул акустик "Усть-Камчатска", чувстуя, как форменка от пота липнет к спине. - Торпеды по пеленгу восемьдесят!
Водометные движители оглашали бездну торжествующим ревом, когда сброшенные канадским вертолетом торпеды обнаружили цель. Импульсы бортовых сонаров непрерывно долбили в корпус "Варшавянки", и противогидролокационное покрытие лишь отчасти поглощало эти "удары".
- Разворот на курс двести шестьдесят! Самый полный вперед!
Гребной винт принялся с удвоенной силой кромсать воду, полную каких-то обломков, кусков обшивки тонущего фрегата, разгоняя трехтысячетонную субмарину до двадцати узлов, максимум, что можно было "выжать" из ее механизмов, вовсе не предназначенных для спринтерских заплывов на глубине.
- Торпеды по корме! Приближаются!
- Приготовить прибор гидроакустического противодействия к запуску в режиме имитатора!
Последний "Корунд" был готов к пуску, ожидая своего часа во тьме торпедной трубы, и как только прозвучал доклад офицера-торпедиста, капитан Шаров скомандовал!
- Поставить газовую завесу за кормой! Торпедный аппарат номер шесть - пли!
Стена из множества пузырьков воздуха, стравленного из балластных цистерн, на несколько секунд скрыла "Усть-Камчатск" от преследующих торпед. Сигналы их гидролокаторов бессильно разбились об эту преграду, и системы самонаведения автоматически перешли в пассивный режим, мгновенно наведясь на покинувший торпедный аппарат имитатор "Корунд". Ложная цель сейчас испускала звуки, в точности повторяющие шумы самой подлодки, а Владимир Шаров отдал новый приказ:
- Срочное погружение до трехсот пятидесяти! Принять балласт! Рули глубины на максимальный угол!
"Варшавянка" вновь буквально спикировала во тьму, пропуская над собой торпеды. Пол отсека накренился так, что кое-кто из моряков от неожиданности едва не свалился с ног, чудом удержавшись. Одна их торпед, все так же торжествующе ревя, промчалась над головами, преследуя маневрировавший по заданной программе и отчаянно шумевший, кажется, на весь океан, "Корунд". Но второй "Стингрей", заложив вираж, вдруг спикировал следом за подлодкой, и снова по ее корпусу ударами кувалды прокатились импульсы сонара системы наведения.
- Торпеда за кормой, три кабельтова! - закричал, срывая голос, акустик, для которого впервые все это было по-настоящему, а не на учениях, и от этого, от предчувствия близкой и неминуемой гибели на глубине, где нет надежды на спасения, было страшно. - Два кабельтова!
Владимир Шаров знал, с самого начала знал, что шансов нет. Торпеда "Стингрей" имела более чем двукратное преимущество как по скорости, так и по глубине. Но они почти смогли увернуться. Удар, на первый взгляд не такой уж и сильный, сотряс корпус субмарины, когда сработала сорокакилограммовая кумулятивная боеголовка торпеды. На миг померкло освещение, но затем лампы снова вспыхнули, и вместе с ярким светом в отсеки ворвался тревожный рев сирены.
- Попадание в левый борт, в районе пятого отсека! Внутрь поступает вода!
Луч огня без труда прожег резину звукопоглощающего покрытия, прошил легкий корпус, и лишь на миг задержался, коснувшись прочного, внутреннего корпуса. Ледяной поток под чудовищным давление хлынул внутрь, заполняя все пустоты. Находившихся в поврежденном отсеке подводников буквально размазало по переборкам, а затем остановился залитый водой электродвигатель.
Виталий Егоров был одним из тех, кто оказался в момент попадания торпеды в дизель-генераторном отсеке, куда, продолжая заполнять все встреченные пустоты, хлынула забортная вода. Вскочив, он бросился к открытому люку, уже по колено в воде и грязной пене, крича своим товарищам:
- Живее! Покинуть отсек!
Но Егоров бежал не от воды, а навстречу хлещущему из овального проема потоку, хватаясь за все, за что мог зацепиться, пытаясь удержаться на ногах.
- Куда ты?! - напарник немолодого механика схватил за рукав своего товарища. - Уносим ноги!
- Затопит аккумуляторы - всем хана! Нужно закрыть люк!
- А, черт! А ну, давай вместе! Навались!!!
Вдвоем они навалились на массивную крышку, двигая ее против течения воды. Стонали от напряжения мышцы, соленые брызги били в лицо, протекая в легкие, но люк медленно, по сантиметру, но двигался. Воды в отсеке было уже почти по пояс, когда тяжелая створка с глухим стуком захлопнулась, и Егоров принялся вращать штурвал запора.
А капитан Шаров в центральном посту уже принимал донесения о потерях.
- Затоплен генераторный отсек. Пять человек погибли. Возможно, в шестом отсеке есть выжившие, а, возможно, и нет, если они не успели задраить люки герметичных переборок. Связь с ним потеряна.
- Мы лишились хода?
- Кажется, нет, но может двигаться только под аккумуляторами, а они разряжены уже на треть!
- Раненых в медчасть! Включить трюмные помпы! Осушить затопленный отсек!
- Этого мало, - мотнул головой старший помощник. - У нас в борту пробоина, вода будет поступать быстрее, чем мы сможем ее откачивать. Нужно залатать нашу "шкуру", капитан!
- А для этого нужно всплыть, - понимающе кивнул Шаров. - В акватории, контролируемой противником, над которой барражируют его "Орионы" и "Посейдоны". Весь наш поход - сплошной риск, и чудо, что мы здесь, в центре Тихого океана. И еще большим чудом будет, если нам удастся увидеть берег Америки хотя бы в перископ. Что ж, мы рискнем снова. Начать всплытие, продуть балласт!
Подлодка, избавляясь от лишнего веса, забортной воды, вытесняемой из балластных цистерн пороховыми газами, дрогнула, устремляясь к поверхности. Ограждение рубки, точно акулий плавник, вспороло водную гладь, оставляя пенный рубец, хорошо различимый издалека. Где-то на горизонте можно было рассмотреть непонятную суету - это команда стремительно тонущего "Калгари", который не спасли ни крылатые и зенитные ракеты, ни универсальная артиллерия, ни сверхскорострельные шестиствольные зенитки "Фаланкс", покидала свой корабль, спеша спустить на воду спасательные плотики.
Тарас Беркут, почувствовав под ногами качку, выскочил из каюты, в которой ждали своего часа ядерные заряды. На бегу загоняя в рукоятку девятимиллиметровой "Беретты-92F" снаряженный магазин, он ворвался в центральный пост, подскочив к капитану.