В коридорах телецентра было непривычно тихо. Персонал забился по углам, с опаской глядя на бойцов в армейском камуфляже или черных комбинезонах полицейского спецназа, скрывавших свои лица под масками и не выпускавших из рук оружия. Кое-кого уложили в пол лицом прямо в коридорах. Лыков, увидев это, лишь досадливо поморщился. Но в студии люди были. Только что они готовились к очередному выпуску новостей, а теперь растерянно глядели на главу Правительства, появившегося в сопровождении группы офицеров.
- Это их главный технический специалист. - Седой полковник указал на бледного от испуга человека, кажется, только сейчас понявшего, что это вовсе не террористы захватили телебашню.
- Мне нужен эфир одновременно на всех каналах, - начал без прелюдии Лыков. - Прямой эфир. И по спутнику тоже, хотя бы на ближайшие страны.
- Это возможно, если другие каналы приостановят свое вещание, - неуверенно произнес телевизионщик.
- Они приостановят. - Лыков усмехнулся, представив, как в другие студии сейчас врываются люди с оружием, укладывая на пол дикторов, редакторов и прочую братию, просто ломая аппаратуру ударами прикладов. А обыватели, сидевшие в своих домах перед телевизорами видели, как картинка на экране вдруг сменяется пустотой.
- Все готово, - наконец сообщил работник телецентра. - Можем начинать!
- Мне нужен прямой эфир, несколько минут, а затем ставьте вот эту запись. - Министр протянул компакт-диск с кадрами, снятыми в Нижнеуральске покойным Уильямом Бойзом.
Валерий Лыков уставился исподлобья в черный объектив телекамеры, и, дождавшись взмаха оператора, заговорил, четко, неторопливо, стараясь не думать о выруливающих на взлет F-16 с полной боевой нагрузкой. Главное - успеть сказать все, что хотел, а что будет потом уже не так важно.
- Граждане, - произнес министр, которого в этот момент видели миллионы людей, не только в России, но и в тех странах, где смотрели российские спутниковые каналы - телевещание американцы на свои спутники переводить не стали. - Россияне, братья и сестры. Я обращаюсь к вам из студии в Останкино, к тем, кто считает себя патриотами. Мы долго терпели присутствие чужаков на своей земле. Мы поверили американцам, лживо заявлявшим, что они здесь для помощи нам, что они никогда не вмешаются в дела нашей страны. И вот на Урале идет настоящая война, в которой каждый день гибнут сотни, тысячи наших сограждан. Американцы говорят, что помогают нам бороться с террористами. А я скажу вам - там нет террористов, во взятом в нерушимое кольцо осады Нижнеуральске. Там есть настоящие патриоты, отстаивающие свободу России не на словах, а с оружием в руках. И умирающие во имя этой свободы. Я призываю вас придти им на помощь. Кто может, берите в руки оружие и сражайтесь за нашу свободу, за наше общее будущее, за счастье ваших родных и любимых. С этой минуты от лица России и ее народа я объявляю войну Америке, хотя в этом нет нужды - война уже идет, и начали ее не они. Отважный человек, не россиянин, но сделавший для России намного больше, чем каждый из нас, ценой своей жизни позволил увидеть, что творят незваные чужаки на нашей земле. И вы сейчас увидите все это. Без купюр. Без цензуры. Гибнут люди без всякой вины, без причины, просто потому, что искренне любят свою родину. И их смерти должны быть отмщены. Враг должен уйти с нашей земли или умереть здесь. Во имя этого я, Валерий Лыков, готов сам принять смерть, если только кровью смогу смыть позор предательства, на которое я пошел, приняв власть из рук американцев. Но все, что я и мо люди сделали за эти месяцы, мы сделали во имя России. Россия будет свободой!
Снова жест оператора, означавший, что в эфир пошла запись. Полковник из Внутренних Войск подскочил к министру:
- Наблюдатели сообщили, что сюда приближаются американские вертолеты!
- Началось! - Лыков оскалился: - Недолго раскачивались, молодцы!
- Я бы советовал вам уходить. Здесь сейчас будет жарковато!
- Обеспечьте эвакуацию персонала! Надо спасти людей!
- А как же трансляция?
- В других студиях готовы выйти в эфир, если уничтожат телецентр!
Валерий Лыков все же успел покинуть студию, выбравшись на свежий воздух. Взявшие его в кольцо бойцы спецназа Внутренних Войск выставили во все стороны стволы автоматов, готовые встретить любого врага лавиной огня. Полковник, указав на БТР с распахнутыми люками, предложил, выдавив из себя напряженную усмешку:
- Воспользуйтесь нашим транспортом! Для вас, вроде, привычно?
- Вы что-то напутали, - ухмыльнулся Лыков. - Мне Т-62 всех любимей и милей!
- Найдем, товарищ маршал, - невозмутимо кивнул офицер. - А пока уж что есть!
Протискиваясь в тесноватый проем люка, министр увидел далеко на горизонте быстро увеличивавшиеся в размерах черные точки, похожие на жирных мух. Американские вертолеты уже заходили на цель. С крыши одной из высоток взвилась, оставляя в небе четкий след, прямую белую черту, зенитная ракета. Полковник-"внутряк" дернул заглядевшегося Лыкова за пиджак:
- "Гости" на подходе! Убираемся отсюда!
Министр едва успел плюхнуться на жесткое сидение, когда оглушающее взревел работавший до этого на холостых оборотах дизель, и громада БТР рванула с места так резко, что глава правительства едва не оказался на дне десантного отсека.
- Жми! - Полковник крикнул вцепившемуся в рычаги водителю сквозь рык работающего мотора. - Гони, боец!
Выруливая с парковки, боевая машина зацепила "Мерседес", со скрежетом врезавшись в него и сминая лакированный борт своим заостренным носом. А затем снаружи раздался чудовищный грохот, проникший под броню. Офицер, прильнув к прибору наблюдения, выругался. Чувствуя, как трясется, словно в конвульсии, всеми своими четырнадцатью тоннами веса БТР, Лыков, услышав злобно-испуганное "Куда, идиот?!", рванулся к люку, и, откинув бронированную крышку, увидел пугающее своей грандиозностью зрелище.
Останкинская башня переломилась пополам, и ее шпиль в клубах пыли заваливался, нависая над парковкой. Обломок размером с половину малолитражки упал рядом с бронемашиной, и по корпусу ударили каменной шрапнелью осколки. Проворно нырнув внутрь и снова оказавшись под защитой нескольких тонн стали, премьер-министр расслабленно выдохнул, лишь сейчас почувствовав, как по рассеченном лбу струится кровь, заливая глаза.
Генерал Мэтью Камински ударил по пульту кулаком, выключая телевизор. Пластик жалобно хрустнул, а замерший позади штабной офицер, сглотнув, неуверенно сообщил:
- Это по всем русским телевизионным каналам уже минут пятнадцать, сэр. И по спутниковым тоже. Трансляция на всю территорию России и на большинство стран Европы. После короткого выступления министра Лыкова пошли кадры из Нижнеуральска безо всяких комментариев. И кто-то уже загрузил их в Интернет, на десятки сайтов.
- Дерьмо!
Командующий американским контингентом в России выругался, опустив сжатый кулак на стол. Он мотнул головой, отгоняя мелькавший перед внутренним взором картинки. Ряды трупов на тротуаре возле дымящихся воронок на руинах бомбоубежища сменялись расстрелянными машинами с беженцами возле блок-поста Морской пехоты.
- Сейчас русский министр находится в телецентре Останкино, генерал, сэр!
- Направить туда авиацию! Сейчас же! Все там сровнять с землей! Всех уничтожить! Пора покончить с вероломными ублюдками!
- Сэр, вероятно, нужно запросить санкцию Вашингтона на применение силы, - неуверенно предложил адъютант генерала. - Бомбовый удар по такому мегаполису - это же...
- К дьяволу Вашингтон! Сделаем все сами и доложим об успешной операции! выполняйте мой приказ, майор!
Экипажи ударных вертолетов AH-64D "Апач Лонгбоу" Двести двадцать девятой бригады армейской авиации заняли места в кабинах через десять минут после того, как поступила команда на взлет. Винтокрылые машины с подвешенными под крылья ракетами стояли в полной готовности на летном поле аэродрома Раменское. Несколько десятков секунд на запуск двигателей и торопливую проверку бортовых систем - и три восьмитонных геликоптера разом легко оторвались от "бетонки", направляясь на северо-запад, в сторону Москвы.
- Возьмем восточнее, - приказал командир группы, когда авиабаза, на которой уже суетились техники, готовившие к взлету тактические истребители F-16, осталась позади, а на горизонте можно было безо всякой оптики увидеть столичные высотки. - Обойдем жилые кварталы, к цели выйдем с севера!
Выли газотурбинные двигатели "Дженерал Электрик" Т-700, раскручивая пятнадцатиметровые винты, и вертолеты на максимальной скорости с треском и воем мчались над пригородами Москвы. Телебашня, похожая на тонкую иглу, пронзающую небо, даже с нескольких километров производила вечатление, служа отличным ориентиром для пилотов. Командир ведущего "Апача", которому полеты над Москвой были не в новинку, снял с предохранителя оружие, когда до цели оставалось менее пяти миль, убедившись в готовности своего арсенала - восьми управляемых ракет AGM-114L и тридцати восьми реактивных снарядов FFAR в двух девятнадцатизарядных пусковых установках.
- Группа, приготовиться, - пилот коснулся кнопки пуска ракет кончиками пальцев. - Бьем по средней части башни! Выпустить "Хеллфайры"!
Две ракеты залпом вышли из пусковых установок, уходя к цели, подсвеченной лазером. Ведомые, державшиеся справа, выпустили еще четыре ракеты, почти одновременно врезавшиеся в башню, впившись в каменную облицовку струями огня кумулятивных боеголовок.
- Командир, на девять часов на крыше движение! - Оператор вооружения, сидевший в передней кабине, первым увидел группу людей на крыше высотного дома по правому борту. - Черт, у них ЗРК!
Яркая вспышка сопровождала пуск ракеты, и пилоты "Апача" увидели дымный след приближающейся ракеты. Американский летчик резко рванул рычаг управления, бросая свой вертолет в крутой вираж. Вокруг вспыхнули, рассыпая шлейф искр, тепловые ловушки, очередями выстреливаемые устройствами М-130. Инфракрасная ГСН зенитной ракеты комплекса "Игла" захватила одну из них, дав экипажу атакованного вертолета пару лишних секунд.