- Ты слева, я - справа, - скомандовал Алханов своему напарнику. - Пошли!
Здание наполнилось шумом, криками и частыми хлопками пистолетных выстрелов. Застигнутые врасплох пограничники бестолково метались, один за другим погибая под метким огнем партизан. Узкий коридор превратился в смертельную ловушку, где невозможно уклониться от наполнившего воздух визжащего свинца и остается только ждать "свою" пулю. Но кое-кто все же сохранил выдержку.
Из кабинета, мимо которого только пробежали русские диверсанты, раздались выстрелы, и несколько пуль с визгом ударили в потолок. Алханов мгновенно вжался в стену, а Карпенко, подскочив в полураспахнутой двери, швырнул внутрь гранату. Четырехсотграммовый цилиндр фугасной МК-3А2 с глухим стуком прокатился по полу, и из помещения послышалась какая-то суетливая возня. Противнику потребовалось долгих две секунды, чтобы понять, что кольцо предохранителя гранаты осталось на месте, но в тот момент, когда офицер пограничной службы осознал, что тревога ложная и взрыва не будет, Илья Карпенко уже возник на пороге крохотного кабинетика, спокойно целясь из своего "глока". Дважды, почти без интервала, прозвучали показавшиеся в замкнутом пространстве оглушительными выстрелы, и тело американца, отброшенное назад, медленно сползло под ноги партизану.
Двое пограничников, пока гибли их товарищи, все же успели добраться до оружейной пирамиды. В тот момент, когда на них наткнулись партизаны, один из американцев заталкивал патроны в подствольный магазин "помпового" дробовика, а второй как раз со щелчком вогнал в горловину приемника карабина М4 пластиковый "рожок". Американец с автоматом успел вскинуть оружие, направляя его на партизан, но Карпенко оказался быстрее, и три тупоголовые пистолетные пули ударили пограничника в грудь, толкая мертвое тело на еще живого товарища. И в этот миг грохнул выстрел, и из ствола "Ремингтона-870" вырвался поток картечи. Свинец ударил в живот Заура Алханова, и тот, всхлипнув от боли, согнулся, оседая на пол и выпуская из рук свои пистолеты.
- Сука! - Вскинув оружие, Карпенко принялся часто нажимать на спуск, видя, как тело американца, продолжавшего сжимать в руках дробовик, содрогается при каждом новом попадании выпущенных в упор пуль.
Затвор пистолета встал на задержку, сигнализируя о том, что магазин пуст. Карпенко, сунув бесполезное оружие за пояс, подскочил к скорчившемуся Алханову, лишь шипевшему сковзь зубы.
- Твою мать! - Партизан сжал кулаки, увидев, что живот его товарища превратился к кровавое месиво. - Держись, братишка!
Достав из кармана брюк перевязочный пакет, которых у каждого бойца группы было по несколько штук, Карпенко торопливо начал накладывать повязку, не обращая внимания на кричавшего от боли при каждом касании Алханова. Выстрел картечью в упор, с каких-то десяти шагов - это страшно и почти всегда смертельно, но партизан продолжал цепляться за жизнь, стремительно покидавшую его тело. Закончив с повязкой, Карпенко помог товарищу подняться, обхватив его левой рукой за пояс, а на правое плечо повесив карабин М4, так кстати уже заряженный и взведенный убитым американцем.
- Осторожно, - натужно прохрипел Карпенко. - Давай, земеля, потихонечку, пошли!
- Обидно, - вдруг прошептал Алханов. - Ведь почти прорвались же!
- Ничего, еще не вечер! Нечего себя хоронить!
- Они прошли по заваленному мертвыми телами коридору, осторожно перешагивая через растянувших на полу мертвецов. Всюду трупы, брызги крови, стреляные гильзы, а в воздухе витают клубы порохового дыма.
В тот самый миг, когда со стороны административного здания прозвучали первые выстрелы, Тарас Беркут, бок о бок с которым бежал, сжимая в каждой руке по пистолету "беретта-92" Керим Тохтырбеков, добрался до ангара. По левую руку от партизан выстроились в короткую шеренгу вертолеты с эмблемами Пограничной и таможенной службы США. Беркут узнал пару легких "Белл-206" и более вместительный "Белл-412", способный поднять две с лишним тонны груза, доставив их на расстояние без малого восьмисот километров, и уже направился, было, к геликоптеру. Но в этот миг он увидел в приоткрытых воротах ближайшего ангара чуть сплюснутый заостренный нос самолета, увенчанный трехлопастным пропеллером, скомандовав напарнику:
- За мной!
Навстречу партизанам выскочили трое в промасленных комбинезонах. Увидев оружие в руках незнакомцев, к тому же гражданских, то есть тех, кому быть здесь не полагалось в принципе, техники попятились, но Беркут, вскинув свою "беретту", четырежды нажал на спуск, и два тела повалились на бетон.
- Стоять на месте! - рявкнул по-английски партизан, взяв на прицел третьего, застывшего неподвижно, открыв рот, будто для крика, и выпучив глаза. - Не дергаться! Ты пилот? Где здесь пилоты?
Американец, которому на вид оказалось лет двадцать, опустился на колени, высоко подняв руки над головой, и причитая:
- Не стреляйте! Я безоружен!
- Молчать! Отвечай на мой вопрос! ты можешь управлять самолетом?
Тарас Беркут ткнул под нос пленного ствол пистолета, пахнущего горелым порохом, и американец часто закивал:
- Я смогу поднять его в воздух, да, сэр!
- Делай, что прикажу, и останешься жив! Готовь самолет к вылету! Топливо есть?
- Полный бак, сэр! Двести семьдесят галлонов!
- Отлично! - Беркут кивком указал стоявшему рядом Тохтырбекову на укрытый в ангаре самолет: - Это "Цессна" Модель 208 "Караван"! Берет почти полторы тонны груза или дюжину пассажиров на борт, и может пролететь с этим тысячу семьсот верст! И может сесть и взлететь с любого пятачка, точно как наш Ан-2! И, судя по всему, это не просто "извозчик"!
Беркут указал на торчавший под фюзеляжем шар гиростабилизированой прицельно-поисковой системы:
- Низкоуровневая телевизионная камера, совмещенная с тепловизором и лазерным дальномером. Такая же система, как на беспилотных разведчиках "Предейтор". Похожие "птички" поставлялись в Ирак в качестве разведывательных самолетов, а если еще установить подвеску для ПТУР "Хеллфайр", получается легкий штурмовик, правда, без брони. Американцы ему дали обозначение АС-208 "Комбат Караван". Отличный агрегат, мать его! Давай, Керим, веди этого, - партизан указал на стоявшего неподвижно американца. - Смотри в оба, если тронет рацию - вали к чертовой матери!
- Есть! О, командир, - партизан увидел идущих со стороны офисного здания людей. - Парни, похоже, уже закончили!
Когда Илья Карпенко, тащивший на себе то терявшего сознание, то вновь приходившего в себя Заура Алханова, подбежал к ангару, тяжело дыша, американец уже устраивался в пилотском кресле. Севший рядом Тохтырбеков, окинув взглядом приборную панель, на которой вместо привычных циферблатов красовались широкоформатные дисплеи, присвистнул:
- Нет, ни хрена на Ан-2 не похоже! - А затем, перейдя на английский, приказал американцу, для верности продемонстрировав свой семнадцатизарядный "Глок": - Запускай движок! Идем в сторону границы кратчайшим курсом!
Пилот, руки которого ощутимо подрагивали, коснулся поочередно нескольких переключателей, и турбовинтовой двигатель Pratt Whitney Canada PT6A-114А ожил, проворачивая лопасти воздушного винта. Стоявший у распахнутой широкой двери пассажирского отсека Тарас Беркут крикнул сквозь рокот турбины, набиравшей обороты:
- Что у вас случилось?
- Заур ранен, - сообщил Карпенко. - Картечью, в упор!
- Вот дерьмо! - Беркут сразу, с первого взгляда понял, что дело скверно, и все же приказал: - Давай его на борт! Вколи промедол! Немедленно взлетаем!
Дождавшись, когда Карпенко и Алханов окажутся внутри, командир диверсантов подтянулся, вбрасывая тело в проем люка и захлопнув за собой створку. Самолет чуть качнулся, выруливая на взлетную полосу, и начал быстро разгоняться. Беркут, опустившись в удобное кресло, произнес, обращаясь к своим спутникам и даже не повышая голос - звук мотора практически не ощущался в хорошо изолированном салоне:
- Все, бойцы, задание выполнено! До границы рукой подать! Через полчаса будем в Мексике, а оттуда - домой, в Россию! Заур, ты держись! Найдем доктора, вытащим из тебя свинец, заштопаем - будешь как новый!
Но раненый партизан, безвольно откинувшись на спинку кресла, не слышал обращенных к нему слов, потеряв сознание от боли. Земля со всеми ее проблемами начала отдаляться с каждым набранным метром высоты, а вместе с ней, казалось, исчезают, превращаясь в пустяки, все проблемы. Напряжение не прекращающейся погони схлынуло, на смену ему пришла усталость и сонная одурь, и, чувствуя это, Беркут жестко произнес
- Не расслабляться! Эти полчаса еще нужно продержаться, пока мы во враждебном небе!
"Цессна" тем временем бодро карабкалась вверх, под облака, благо, нынешняя нагрузка была почти неощутима для ее мощного двигателя. Американец, понемногу успокоившийся и сосредоточенный на управлении самолетом, указал Тохтырбекову, тоже несколько расслабившемуся, на колышущуюся прямо по курсу буро-желтую стену:
- Песчаная буря! Может засориться воздухозаборник!
- Сможешь пройти над ней? Набирай высоту!
Пленный, закусив нижнюю губу, только молча кивнул, потянув на себя рычаг штурвала и заставляя самолет круто задрать нос. Продолжая набирать высоту, "Цессна", унося в себе четырех партизан, летела курсом на юг, а в это время эхо выстрелов, едва стихших на базе Пограничной охраны, уже докатилось и до Вашингтона. Ворвавшийся в кабинет главы Министерства внутренней безопасности агент с порога сообщил:
- Террористы в Аризоне. Напали на аэродром, перебили всех, кто там был, и угнали самолет. Только что получили записи камер наблюдения, сэр. Это точно русские! Их главарь засветился!
Уильям Голдсмит подскочил в кресле от неожиданности:
- Как это могло произойти?!
Они протаранили ворота, прошли по аэродрому, расстреливая всех, кого видели! Там было двадцать два человека, не выжил никто! Настоящая бойня, сэр! Сейчас они летят на юг, к мексиканской границе!
- Самолеты ВВС должны быть в воздухе.