На следующее утро на столике для завтрака его ждало новое письмо. Тут Стивен просто чертыхнулся сквозь зубы. Ему показалось, что глаза Сандры на пару секунд задержались на письме. Однако она ничего не сказала. Слава богу, его жена не из тех, кому переписка мужа не дает житья.
После завтрака он сел в машину и поехал на рынок за восемь миль. Звонить из деревни не стоит. Он набрал номер Розмари.
– Алло! Это ты, Розмари? Не пиши мне больше.
– Стивен, дорогой, как я рада слышать твой голос!
– Будь осторожна, тебя никто не слышит?
– Нет, конечно. Ангел мой, как я по тебе соскучилась! Ты тоже?
– Конечно. Но больше не пиши. Зачем так рисковать?
– А мое письмо тебе понравилось? Ты почувствовал, что я рядом? Дорогой, я хочу быть рядом с тобой каждую минуту. Ты тоже, правда?
– Да… только не надо по телефону, ладно, милая?
– Ну, чего уж так бояться, даже смешно. Да какая разница?
– Я же о тебе беспокоюсь, Розмари. Даже думать не хочу, что из-за меня ты можешь пострадать.
– А мне неважно, что со мной случится. Ты же знаешь.
– Мне важно, радость моя.
– Когда возвращаешься?
– Во вторник.
– В среду встречаемся на квартире.
– Да, хм… да.
– Дорогой, жду с нетерпением. А сегодня не получится приехать? Может, что-то придумаешь? Стивен, придумай! Срочную встречу или еще какую-нибудь дурость…
– Боюсь, это исключено.
– Знаешь, мне кажется, что я по тебе скучаю гораздо больше, чем ты по мне.
– Не выдумывай, конечно, я по тебе скучаю.
Он повесил трубку и вытер со лба испарину. Ну, почему женщины такие безрассудные, лезут на рожон и получают от этого удовольствие? Им с Розмари надо впредь быть осторожнее. Придется встречаться реже.
И вот после этого все как-то осложнилось. Стивен все время был занят, очень занят. Уделять Розмари столько времени, сколько прежде, он не мог чисто физически – но хуже всего было то, что она отказывалась это понимать. Он пытался объяснить, но она и слышать ничего не желала.
– Опять твоя дурацкая политика – будто в ней есть какой-то смысл!
– Есть, как ты не…
Детали ее не интересовали. Зачем они ей? Ее не интересовала его работа, карьера, честолюбивые помыслы. Ей нужно было одно: чтобы он до бесконечности повторял, как сильно ее любит.
– Как раньше, правда? Сильно-сильно? Любишь?
Ну, сколько можно клясться в одном и том же? Да, она совершенно очаровательное существо, но с ней просто не о чем говорить!
Беда была в том, что они виделись слишком часто. Роман не может оставаться на точке кипения вечно. Значит, им надо видеться реже, слегка отпустить поводья.
В результате Розмари на него обиделась – сильно обиделась. И беспрестанно его теперь корила:
– Ты не любишь меня, как раньше.
А Стивен был вынужден ее успокаивать, клясться, что его чувства к ней не остыли. А еще она постоянно доставала из уголков памяти все, что он ей когда-то говорил.
– Помнишь, ты сказал, вот бы здорово нам умереть вместе? Заснуть навек в объятьях друг друга? А еще говорил: возьмем караван и поедем в пустыню? Вокруг только звезды и верблюды, а в целом мире только ты и я? Помнишь?
Неужели это он нес такой бред? С влюбленного что возьмешь… В свое время эти излияния казались ему вполне уместными, но сейчас, когда Стивен слышал это на трезвую голову – хоть сквозь землю проваливайся! И почему женщинам надо обязательно цепляться за какие-то детали? Мужчине неприятно, когда ему постоянно напоминают, в каком состоянии романтического идиотизма он пребывал.
Она вдруг стала выдвигать какие-то невразумительные требования. А что, если он поедет на юг Франции, а там его будет ждать она? Или на Сицилию либо Корсику – короче, туда, где наверняка не встретишь знакомое лицо? Стивен мрачно возражал: таких мест на земном шаре нет. В самом невероятном месте обязательно наткнешься на одноклассника, которого не видел бог знает сколько лет.
А потом она сказала нечто, от чего его бросило в дрожь.
– Впрочем, какая разница?
Он напрягся, насторожился, внутри у него все похолодело.
– В каком смысле?
Она смотрела на него с улыбкой – той самой очаровательной улыбкой, от которой некогда сердце его совершало кульбиты, а кости ныли от вожделения. А сейчас ничего, кроме раздражения, он не ощутил.
– Леопард, дорогой, иногда мне кажется, что глупо нам с тобой прятаться по углам. Оно того не стоит. Давай уедем отсюда. Вместе. И не будем больше притворяться. Джордж даст мне развод, твоя жена от тебя уйдет – и мы поженимся.
Как все просто! Да это же катастрофа! Полный крах! А ей хоть трава не расти!
– Нет, пойти на такое я тебе не позволю.
– Дорогой, но я совершенно этого не боюсь. Условности бытия меня не волнуют.
«А меня волнуют», – подумал про себя Стивен.
– Я считаю, что самое главное в жизни – это любовь. А что про нас скажут люди – лично мне плевать!
– А мне нет, радость моя. Если мы раскроем карты, будет скандал – и моей карьере конец.
– И что с того? Займешься чем-нибудь другим, подыщешь себе дело по душе.
– Не глупи.
– Зачем тебе вообще чем-то заниматься? Денег у меня – вагон. Подчеркиваю: у меня, а не у Джорджа. Поедем путешествовать по белу свету, посмотрим очаровательные экзотические места – такие, где вообще не ступала нога человека. Уплывем на какой-нибудь остров в Тихом океане. Только представь: палящее солнце, морская синева, коралловые рифы…
Представь, как же! Остров в Тихом океане! Как говорится, глупее не придумаешь. За кого она вообще его принимает? За пляжного плейбоя?
Стивен смотрел на нее глазами, с которых спали последние остатки пелены. Очаровашка с куриными мозгами! Он тогда начисто потерял голову, безнадежно и полностью. Но, слава богу, кажется, нашел. Вот вляпался так вляпался! Теперь надо уносить ноги, иначе она просто сломает ему жизнь.
Он сказал ей все, о чем до него сказали сотни мужчин. Они должны расстаться – так он ей написал. Ради ее же блага. Он себе не простит, если сделает ее несчастной. Розмари отказывалась его понимать – и дальше все было как у всех.
Между ними все кончено – он должен ее в этом убедить.
Но она отказывалась принимать этот факт. Ей и в голову не приходило, что он хочет от нее избавиться.
Она его обожает, любит до безумия, она не может без него жить! Она все честно расскажет мужу, он все честно расскажет жене – вот и решение вопроса! Стивен вспомнил, как все у него похолодело внутри, когда он читал ее письмо. Идиотка! Вцепилась так, что не оторвешь! Сейчас пойдет и выболтает все Джорджу Бартону, Джордж с ней разведется и с рук на руки передаст ему!
А Сандра разведется с ним – волей-неволей. Тут сомневаться не приходится. Как-то она с легким удивлением рассказала про подругу: «Но когда она узнала, что у него роман с другой, что ей оставалось делать? Разумеется, она от него ушла». Вот отношение Сандры. Гордая, видите ли. Делить мужчину с другой – это не для нас.
А ему тогда крышка, большой привет. На влиятельного Киддерминстера можно больше не рассчитывать. Это будет скандал из тех, какие не забываются, хотя общественное мнение сейчас куда менее консервативно, чем раньше… Ах, какая возмутительная история! И всё – прощайте, мечты, прощайте, грандиозные замыслы. Крах, карьера на слом, а почему? Обезумел, видите ли, от страсти к дурочке! Телячья любовь… Вещь хорошая, только всему свое время!
Он потеряет все, что составляет смысл его жизни. Попадет в разряд неудачников. Будет обесчещен.
Потеряет Сандру…
Его словно током ударило – Стивен понял, что именно эта потеря будет самой тяжелой. Он потеряет Сандру. Сандра – широкий белый лоб, ясные карие глаза. Сандра – преданная подруга и спутница, надменная, горделивая, преданная Сандра. Нет, он не может ее лишиться. Не может потерять Сандру. Только не это…
Его бросило в пот. Надо как-то спасать положение. Надо, чтобы Розмари вняла голосу разума. Возможно ли это? Розмари и разум – вещи мало совместимые. Может, сказать ей, что он, как выяснилось, любит жену?
Нет. В это она просто не поверит. Понятно – с ее-то мозгами! Пустоголовая прилипала, да еще и собственница… Как его угораздило стать объектом ее страсти?!
Все в нем кипело и клокотало. «Как заставить ее замолчать? Закрыть ее хорошенький ротик? Налить туда яда?» – с горечью подумал он.
Где-то рядом зажужжала оса. Стивен рассеянно повернулся на звук. Оса залетела в хрустальный кувшин с узким горлышком и не могла оттуда выбраться.
«Мой случай, – подумал он. – Оса позарилась на сладкое, а теперь, бедолага, не знает, как выбраться наружу».
Но он, Стивен Фарради, выход найдет. Сейчас время работает на него – Розмари лежит с гриппом. Он только что послал ей знак внимания – букет цветов. И заработал передышку.
Неделю спустя он и Сандра обедали у Бартонов – прием по поводу дня рождения Розмари.
– До дня рождения ничего говорить Джорджу не буду, – поделилась с ним Розмари, – это будет жестоко. Он, бедняга, так для меня старается. Такой лапочка. Когда все кончится, надеюсь, мы с ним останемся друзьями.
Может быть, рубануть напрямик: между ними все кончено, ему больше до нее нет дела? Стивен поежился. Нет, сказать такое у него не хватит сил. Она может закатить истерику, кинуться к Джорджу. Даже к Сандре. Он так и слышал ее голос, полный слез, с нотками потрясения:
«Он сказал, что ему больше нет до меня дела, но я знаю, что это неправда. Он пытается сохранить вам верность, усыпить вашу бдительность, но когда люди любят друг друга, единственный путь – быть честным, вы же со мной согласны? Поэтому я прошу вас – освободите его».
Или вывалит на Сандру что-то еще более тошнотворное. А та – сама гордыня и презрение – только процедит:
«Пусть забирает свою свободу!»
Конечно, Сандра ей не поверит. Или поверит? Розмари возьмет и предъявит его письма – да, он писал их в приступе ослиной влюбленности! Уже и не вспомнить, какую чушь он там насочинял. Во всяком случае, этого будет вполне достаточно, чтобы убедить Сандру – ведь ей он никогда не писал ничего подобного…