м сенсацию, имеет шанс резко и надолго увеличить рейтинг своего канала, поэтому Шарп превыше всего ценил связи с теми, кто владел информацией. И здесь он отдавал приоритет людям в погонах, которые, несмотря на все насмешки по поводу "дубоголовых солдафонов", прежде всего, ценили наличие исчерпывающей информации, на основе которой можно было разрабатывать любые планы чего угодно. А в этой категории людей на первом месте, разумеется, стояли сотрудники разведывательных служб, первыми узнававшие обо всем необычном и интересном. Разумеется, все они давали присягу и подписку о неразглашении, но кое-кто все же по дружбе, а иногда и за вполне конкретное вознаграждение, делился с Найджелом жалкими крохами важных сведений, из которых при наличии таланта и журналистского опыта можно было создать сенсацию за считанные минуты.
Поэтому, пока в офисах энергетических компаний еще приходили в себя от происшедшего на русском участке газопровода, Найджел Шарп уже знал все, что вообще было известно с хоть какой-то достоверностью. Его приятель в британской разведке, с которой янки делились всей существенной информацией, следуя союзническому долгу, не подвел, сообщив все факты и наиболее достоверные домыслы в кратчайший срок, благо технология передачи данных у них была давно отработана до мелочей. Оставалось лишь с умом распорядиться внезапно полученным богатством, и Шарп, зная все лучшие качества своих немногочисленных подчиненных, сидя в своем рабочем кабинете в московском офисе компании, уверенно набрал номер Гарри Хопкинса.
Опытный профессионал, тертый малый, много где побывавший за свою карьеру журналиста, и очень многое повидавший, Хопкинс был единственной достойной кандидатурой для такого дела. Пахло грандиозным скандалом, и представлять "Би-Би-Си" в ходе его должен был лучший из лучших. Гарри не подводил своих боссов прежде, и теперь не было причин сомневаться в том, что он все сделает по первому разряду.
– Приятель, есть работа, – как только журналист, наверное, пару секунд назад смотревший десятый сон, поднял трубку, произнес жизнерадостным тоном Шарп. – Дело как раз для такого мастера, как ты, Гарри. Мне буквально сейчас сообщили, что взорвался русский газопровод, тот, что ведет в Европу. Туда уже вылетели люди из "Росэнергии", кроме того, там полно экспертов из спецслужб. Авария произошла сразу на нескольких ветках и почти в одно и то же время. Но никаких официальных заявлений пока не было.
Найджел старался выдать как можно больше информации, чтобы на корню погасить попытки своего подчиненного сопротивляться неожиданной командировке.
– Выходит, это кто-то сделал умышленно? – расчет директора агентства оправдался полностью. Забыв о намерении послать горячо любимого шефа куда подальше, разбуженный среди ночи Хопкинс, как почуявшая след охотничья собака, уже был готов действовать. Он был профессионалом до мозга костей, и сразу почувствовал в словах своего начальника что-то, могущее обернуться настоящей сенсацией, информационной бомбой.
– Как я и сказал, никаких официальных заявлений, – еще раз произнес Шарп. – Но, учитывая, что перерезаны все трубопроводы, ведущие в Европу, а также вспомнив угрозы Захарова в Берлине насчет прекращения поставок газа, такая мысль напрашивается в первую очередь. И тебе, мой друг, предстоит найти подтверждения нашей догадке, или опровергнуть ее, это уж как получится.
– Куда ехать? – бодро поинтересовался Хопкинс.
– Лететь, Гарри, лететь, – усмехнулся Найджел. – Не могу же я позволить пройдохам из "Си-Эн-Эн", чертовым янки, оказаться на месте раньше нас! Собирайся и пулей мчись в аэропорт, а я пока мобилизую все ресурсы и постараюсь организовать чартер до Брянска. Оттуда до места событий час езды или чуть больше даже по русским дорогам. Поспеши, дружище. Будь первым, и о тебе узнает весь этот безумный мир!
На сборы привычный к тому, чтобы после таких вот неожиданных полночных звонков из офиса срываться с места и мчаться черт знает куда Хопкинс потратил менее часа, попутно, разумеется, сообщив о внезапной командировке своему оператору. Бойз, поднятый с постели среди ночи, как нетрудно догадаться, поначалу особой радости не высказал, но вынужден был после недолгих уговоров подчиниться.
Как выяснилось позже, ресурсы и возможности даже такой солидной организации, как всемирно известное информационное агентство "Би-Би-Си" оказались явно недостаточными для загадочной России. Во всяком случае, после долгих мучений Шарп сумел выбить для Хопкинса и его напарника место лишь на грузовом самолете Ан-26, как раз летевшем в Брянск. От этого перелета, к счастью длившегося недолго, у журналистов остались незабываемые впечатления.
– Гарри, Богом клянусь, если мы все же приземлимся, схожу в церковь, – напрягая связки, чтобы докричаться до Хопкинса сквозь шум давно изношенных турбин, произнес Уильям Бойз. – Это недоразумение с крыльями, кажется, старше меня, и давно должно быть на пенсии.
Хопкинс кивнул, сам испытывая волнение, если не сказать больше. В самолете что-то постоянно дребезжало, время от времени он проваливался в воздушные ямы, и тогда Гарри только успевал порадоваться, что вылетел из Москвы, даже не позавтракав. Складывалось впечатление, что старый, весь залатанный "Антонов" готов развалиться прямо в воздухе.
К счастью, все обошлось, и посадка на аэродроме Брянска, назвать который аэропортом даже у видавшего виды Хопкинса язык не поворачивался, оказалась довольно мягкой. От души поблагодарив пилотов, британцы, в которых, кстати, британцев никто не заподозрил, ибо оба они, и Хопкинс и Бойз, неплохо говорили по-русски, отправились искать транспорт, способный доставить их до границы.
– К границе не поеду, и не уговаривайте, – наотрез отказывались почти все водители, едва узнавали, куда хотят ехать клиенты, платившие весьма щедро. – Мне с ГАИ проблем не надо!
Хопкинс, зная, как непредсказуема может быть Россия, пока не спешил сообщать, что они иностранные журналисты, просто рассчитывая на наличные, которых у него хватало. Но даже вид пачки долларов не мог сейчас сотворить чудо.
Наконец, один из поджидавших на привокзальной площади возможных пассажиров частный извозчик, согласился, когда Хопкинс предложил ему двести долларов.
– Там все на ушах стоят! Менты проверяют каждого поголовно, – молодой парень, владелец новенького внедорожника УАЗ, кивком указал на четверку людей в серой форме, неторопливо прогуливавшихся по привокзальной площади. – До исподнего раздевают!
Действительно, сотрудники правопорядка явно проявляли непривычную активность. Хопкинс уже успел заметить, что патрулей на улицах стало больше, чем обычно было в таких городах, причем на аэродроме он даже увидел бойцов ОМОНа с автоматами и в бронежилетах.
– Милицию мы берем на себя, – уверенно заявил Хопкинс, по опыту зная, что с прессой, тем более, иностранной, большинство людей в погонах предпочитают все же не связываться без особых причин. – Главное, доставь на место как можно быстрее, друг.
Несколько постов милиции Хопкинсу удалось миновать без особых проблем. Как он и предполагал, простые лейтенанты, старшие милицейских нарядов, не рисковали связываться с иностранцами, размахивающими удостоверениями журналистов, тем более, такого солидного агентства. Но примерно за два километра до цели их все же остановили и отказались пропускать дальше, несмотря ни на какие уговоры и угрозы.
– Здесь ведется расследование, работают эксперты, спасатели, – упрямо набычившись, порычал плечистый подполковник, наступая на Гарри и тесня того к машине. – Меня никто не предупредила о прессе, и пока не разрешит мое начальство, я вас никуда не пущу.
Четверо стражей закона в полной экипировке, с укороченными "Калашниковыми", придвинулись поближе, на случай, если британцы решатся прорываться дальше с боем. Это, в прочем, едва ли привело бы к успеху, поскольку кроме крытого брезентовым тентом армейского "Урала" и пары патрульных машин, перегородивших проезд, поперек дороги был протянут "еж", заграждение с металлическими шипами, миновать которое можно было бы, разве что на тракторе или иной гусеничной машине.
– Тогда я хочу поговорить с главным, – решительно потребовал журналист, зная, что в общении с такими упрямыми служаками иногда очень пригождается натиск, перед которым они порой отступают. – Вы нарушаете свободу слова, люди должны знать, что здесь происходит. Срочно позовите сюда вашего начальника, подполковник!
– Еще чего, – усмехнулся офицер, оскалив железные зубы, – станет кто-то бегать по вашей прихоти. Лучше вам, господа, британцы, вернуться, оттуда явились, и не заставлять моих бойцов зря нервничать.
Поняв, что дальше не удастся продвинуться ни на метр, Хопкинс вернулся в машину, но с возвращением решил не спешить, надеясь, все же на удачное стечение обстоятельств. Репортер заметил, что водитель явно нервничает, оказавшись рядом с таким количеством вооруженных милиционеров.
– Похоже, все очень серьезно, – задумчиво произнес Бойл, глядя на скучающих бойцов из оцепления, мирно куривших в сторонке. – Перекрыли очень большую территорию, так, что никто не сможет приблизиться. Что-то они скрывают.
– Все, что нужно, легко узнать, и не проникая за кордон, – пожал плечами Хопкинс. – Есть спутники, беспилотные самолеты, еще куча всяких способов увидеть и услышать то, что творится на месте взрыва. Это просто перестраховка, я думаю. Русские иногда перегибают палку, и как раз из-за этого многие у нас склонны сразу подозревать худшее, хотя, возможно, эти парни здесь стоят просто для того, чтобы никто не мешал саперам собирать обломки труб, разлетевшиеся по округе.
– Или для того, чтобы кого-то не выпустить из этого лесочка, – предположил оператор. – Очень все это похоже на облаву, босс!
Рядом с визгом затормозил еще один автомобиль, потрепанный седан с местными номерами, и Гарри, увидев, кто выбрался из него, тоже выпрыгнул из УАЗа.
– Рой, дружище! – Американец, навстречу которому уже двинулся давешний подполковник, обернулся, с удивлением взглянув на британца: