– Алексей Игоревич, что происходит? – негромко спросил Иван Скворцов, под прицелом мощного орудия вдруг почувствовавший, как похолодело внутри. – Что это такое?
Откуда-то к президентскому самолету бросилась группа вооруженных солдат, численностью около взвода. Должно быть, это были бойцы из аэродромной охраны. Башня одной из БМД тотчас развернулась в сторону приближавшихся фигур в полевом камуфляже, и в гул, стоящий над аэродромом, вплелась длинная очередь из ПКТ. Приближавшиеся солдаты, когда пули выбили осколки бетона у них под ногами, замешкались, сбившись в кучу.
– Стоять! Всем оставаться на местах, – раздался над летным полем искаженный громкоговорителем голос. – Ни шагу больше! Открываем огонь на поражение!
Распахнулись люки бронемашин, и на бетон спрыгнули находившиеся внутри их десантники в полной экипировке, от бронежилетов до запасных магазинов в подсумках. Без лишних слов, без громких команд они выстроились полукольцом, взяв на прицел своих "Калашниковых" со складывающимися "скелетными" прикладами группу людей, большая часть из которых тоже целились из пистолетов и пистолетов-пулеметов.
– Господин президент, – к Швецову уверенной походкой двинулся один из бойцов-парашютистов, выглядевший заметно старше своих товарищей. Его, казалось, нисколько не смущали направленные прямо в грудь этому смельчаку стволы девятимиллиметрового калибра, хотя на расстоянии не более полутора десятков метров никакой бронежилет не спас бы его. – Я полковник Крылов, Воздушно-десантные войска. У меня приказ арестовать вас.
– Назад, – приказал Крутин, сопровождая команду щелчком предохранителя, который почему-то не смогли заглушить ревущие дизели боевых машин. – Ни с места! Еще шаг, полковник, и мы откроем огонь!
Повисшее над взлетным полем напряжение стало уже почти материальным. Одно неверное движение, и тишина может взорваться автоматными очередями и криками раненых, и президент, оказавшийся будто бы на острие удара, сознавал это отчетливо, как никто иной. И меньше всего он хотел увидеть, как здесь, под южным солнцем, русские убивают русских. Неважно, что это было, измена или недоразумение, главное, что первая же смерть сотрет все шансы разобраться.
– Господин президент, – не обращая внимания на предупреждение, хотя и остановившись, полковник обратился к Швецову. – Прикажите своим телохранителям сложить оружие. Я не хочу, чтобы сегодня хоть кто-то пострадал, но если они применят оружие, мы откроем ответный огонь. Вы офицер, и должны понимать, что у вашей охраны сейчас нет никаких шансов.
Швецов это понимал, не сомневаясь, что одной очереди из тридцатимиллиметровой пушки хватит, чтобы смести всю его охрану, которая сейчас была совершенно беспомощна. Возможно, БМД-4, защищенные алюминиевой броней, и были уязвимы для любых противотанковых средств, но уж пистолетные пули калибром девять миллиметров не представляли для них никакой угрозы. Вероятно, кого-то из находившихся вне брони десантников и удалось бы ранить или даже уничтожить, но это все равно ничего не дало бы.
– Андрей, – не оборачиваясь бросил президент, зная, что каждое его слово будет услышано, – прикажи своим опустить оружие. Они перебьют твоих парней за пару секунд, и вы ничего не сможете сделать.
– Господин президент, – продолжал тем временем полковник, – я прошу вас удержать свою охрану от необдуманных поступков. Это сохранит им жизнь, а я, видит Бог, никого не хочу убивать.
– Андрей, – повысил голос Швецов, видя, что его телохранители по-прежнему держат десантников на прицеле, – Андрей, прикажи своим людям опустить оружие, черт побери!
Сейчас не важно было, что происходит, и откуда вообще взялся этот офицер-десантник. Прежде всего, Алексей стремился избежать жертв, здраво рассудив, что успеет выяснить, что здесь вообще творится позже. Мгновение, однако, ничего не происходило, но вот, словно удар хлыста:
– Опустить оружие!
Андрей Крутин не посмел спорить с главой государства, тем более понимая, что против полудюжины боевых машин десанта у его подчиненных и впрямь нет никаких шансов.
Крылов шагнул к президенту, телохранители которого демонстративно щелкали предохранителями, но внезапно раздался нервный возглас:
– Стоять, – офицер в форме капитана третьего ранга, сжимавший в левой руке покрытый кожзаменителем кейс, наставил ствол табельного "Макарова" в грудь десантнику: – Ни шагу больше! Я открою огонь! Назад, все!
Всегда и везде сопровождавший главу государства офицер спецсвязи, не то для маскировки, не то ради конспирации одетый в мундир морского офицера, постоянно носил за президентом "ядерный чемоданчик", и теперь готовился его защищать ценой своей жизни. Кейс, в который был заключен пульт автоматизированной системы "Казбек", с которого можно было управлять ядерным арсеналом всей страны, представлял собою скорее символ, став чем-то вроде державы и скипетра московских князей, но те, кому доверено было хранить его, о таких мелочах не задумывались.
– Прикажите ему убрать оружие, господин президент, – полковник Крылов, которому в лицо тупо щерился ствол пистолета, ощущал себя не вполне комфортно, но не собирался отступать. – Мои бойцы откроют огонь, даже если я погибну. Не делайте глупостей!
В голосе десантника прорезались истерические нотки, поскольку он понимал серьезность происходящего.
– Спокойно, – Швецов, не зная, что еще можно предпринять, просто сделал шаг вправо, встав на линии огня: – Никто не будет стрелять.
Теперь ствол "Калашникова" калибра пять целых сорок пять сотых миллиметра, которым был вооружен Крылов, уставился в живот Швецову, а в затылок ему, этого президент точно не знал, так же был нацелен "Макаров". Полковник еще несколько секунд стоял неподвижно, затем, наконец, опустив автомат стволом в землю, но так и не поставив его на предохранитель. И точно так же секунду спустя поступил моряк. Напряжение, которое сам Швецов ощущал буквально кожей, немного разрядилось.
– А теперь, полковник, – произнес Швецов, отметив, что и десантники, державшие на прицеле его телохранителей, немного расслабились, и пальцы уже не так крепко сжимали оружие, – потрудитесь объяснить, что здесь происходит. Кто отдал вам такой приказ?
– Я выполняю приказы только командующего Воздушно-десантными войсками, – четко ответил Крылов, в упор глядя на президента. – Больше я ничего не знаю. Сейчас вы полетите с нами в безопасное место, где будете содержаться под охраной до поступления дальнейших распоряжений. – Полковник кивком указал на стоявший метрах в четырехстах Ан-12, грузовой люк которого был опущен на бетон, образуя сходни, по которым можно было подняться в трюм. – Комфорта не обещаю, но безопасность могу гарантировать, господин президент. И я надеюсь, вы проявите благоразумие и не станете сопротивляться, поскольку это не в ваших интересах.
– Вам было поручено передать мне приказ о моем отстранении от должности? – спокойно спросил Швецов.
– Никак нет, господин президент, – помотал головой Крылов, чувствуя себя немного сконфуженным. Он даже толком не представлял, как следует обращаться с тем, кого полковнику было приказано арестовать. Формально Швецов оставался верховным главнокомандующим вооруженными силами страны, и он, полковник Крылов, обязан был подчиняться его приказам. Но, кажется, самого президента эти вопросы пока не занимали совершенно:
– В таком случае, этот офицер полетит с нами, – президент указа на стоявшего позади него человека в морской форме и с чемоданчиком в руке. – У него четкие инструкции, и пока мои полномочия не переданы кому-то официально, он не может отойти от меня больше, чем на десять метров.
– Ему придется сдать оружие, – решительно потребовал Крылов. – Я все равно заставлю вас поступить так, как мне нужно, но не хочу что-либо делать против вашей воли. Отдайте вашему человеку такой приказ, пусть он отдаст оружие моим бойцам, и тогда спокойно летит с нами.
– Отдайте им ваше оружие, майор, – приказал Швецов, невольно обратившись к своему офицеру на сухопутный манер. – Нет смысла сопротивляться, иначе они просто расстреляют всех. Выполняйте!
Капитан третьего ранга шагнул вперед, к приблизившемуся десантнику, и протянул ему пистолет рукояткой вперед, предварительно поставив оружие на предохранитель. Солдат буквально вырвал оружие из рук офицера, и быстро отступил назад.
– Прошу, господин президент, – Крылов стволом автомата указал на транспортный самолет. – Перелет не займет много времени.
А в Москве генерал Строгов, получив сообщении от полковника, облегченно вздохнул. Он верил в своих бойцов, верил в каждого из тех, что носили тельняшку и голубой берет, но нынешняя задача была, пожалуй, самой сложной из всех, которые когда-либо поручались десантным войскам. И полковник Крылов превосходно справился с ней, исполнив все просто идеально.
Десантники появились в сочинском аэропорту точно в тот момент, когда президент готовился подняться на борт своего лайнера, и в это же время еще одна рота парашютистов без единого выстрела захватила расположенный в трехстах километрах севернее Сочи аэродром, куда вскоре должен будет совершить посадку самолет с президентом, конвоируемым волкодавами Крылова.
Разумеется, никто и не подумал, что запросивший несколько часов назад посадку Ан-12, летевший из Дагестана, на самом деле полностью исправен. Разные неполадки случались на далеко не новых самолетах, вырабатывавших порой, в два-три раза больше расчетного срока эксплуатации, и "Антонов" безропотно посадили в считанных сотнях метров от лайнера главы государства. Теперь транспортник доставит Швецова к месту заключения, где президент будет находиться в полной изоляции под охраной верных Строгову солдат.
Что ж, подумал генерал, там, на юге, все получилось просто идеально, теперь ему оставалось устранить еще одну опасность уже в столице. Василий Строгов, подъезжая к зданию министерства обороны, вспоминал слова Самойлова, сказанные почти сутки назад:
– Сам по себе арест президента ничего не изменит, – сказал тогда министр. – Есть люди, которые верны ему, и имеют достаточно сил, чтобы прихлопнуть меня, тебя, все десантные войска, если твои "голубые береты" возьмутся за оружие, как назойливых мух. Удар должен быть нанесен одновременно и в Сочи, и здесь, в Москве. И только от слаженности действий всех, участвующих в нашем плане людей, зависит, в конечном итоге, успех всего предприятия.