ысадились на Кавказе, а? Так не стоит останавливаться на достигнутом. Кажется, в Кремле привыкли считать всю Евразию своей вотчиной, но пора кое-кому уже открыть глаза.
И все же это оставалось безумием. Роберт Джермейн был военным, и он понимал, как русские генералы воспримут известие о том, что возле их границы запросто может появиться еще одна американская группировка. Разумеется, министр обороны США не мог точно знать, что сделают его визави, но не сомневался, что переброска нескольких дивизий в южные регионы России покажется пустяком. Одну оплеуху еще можно было стерпеть, просто для того, чтобы не накалять обстановку, стерпеть же вторую – значит расписаться в своей слабости, более того, в трусости. А президент Швецов с самого начала не казался трусом и безвольным слабаком, равно как не производил он впечатления дешевого шута, скорого и не сдержанного в словах лишь на публике.
А Джозеф Мердок никак не желал прислушаться к голосу здравого смысла – в уши его вливался тихий говор Алекса Сайерса, умело убеждавшего главу американской нации в правоте.
– Пусть русские устраивают свои порядки на собственной земле, и не смеют претендовать на чужую, – сказал глава администрации. – Им не нравится, что наши солдаты появились в Грузии? Пусть, но Грузия теперь – свободная страна, и никто не смеет указывать ее властям, с кем им дружить, а с кем – нет. Теперь это больше не русская колония, а независимое государство, и мы обязаны заставить Москву уважать эту независимость. Тем более, сэр, вы верно подметили, что пока все это лишь слова, повод для размышления, и только.
– А если Швецов не ограничится размышлениями? – усмехнулся весьма озабоченный в этот миг будущим Мердок. – От его можно ждать всякого.
– Тогда развеются все наши сомнения в намерениях, в сущности русского лидера, – спокойно ответил Сайерс. – В конце концов, надо расставить все точки над "i", и это, на мой взгляд, самый подходящий шанс. По реакции русских на слова мы поймем, чего ждать от них в деле, господин президент. Все станет ясно, а это и есть самое важное.
Глава президентской администрации умел убеждать, и все сомнения Мердока оказались развеяны по ветру. И потому Роберт Джермейн, забыв об отдыхе, имея возможность подремать только на борту своего "Гольфстрима", сновал из столицы в столицу, встречаясь, вроде бы тайно, в неофициальной обстановке, с лидерами прибалтийских республик, других стран, некогда принадлежавших к социалистическому лагерю. Исключение было сделано только для Польши – даже Мердок не желал подогревать ненависть поляков к русским, потакая поселившимся в Варшаве вполне националистическим настроениям.
Пока, в прочем, так называемые "союзники" весьма осторожно отвечали на предложения министра обороны. Возможность появления на их земле чужих солдат отчего-то сразу рождала всякие подозрения, которые первой, пожалуй, озвучила глава литовского МИДа. В чем-чем, а в смелости госпоже Варне отказать было трудно. И она отчасти была права – размещение американских войск в Европе очень напоминало подготовку к маленькой победоносной войне вроде той, после которой ушел с политической арены, а затем и вовсе из жизни Милошевич. Но никому не хотелось, чтобы возле их границ, в такой тихой и спокойной Европе, вновь заполыхала война.
Но глава американского военного ведомства, несмотря на первые неудачи, не сдавался. Джермейн побывал уже в трех столицах, начав с Софии, и вот теперь настала очередь эстонцев доказывать верность своим заокеанским союзникам.
Все происходило быстро, без излишней помпезности и суеты. Не было ни прессы, ни почетного караула с оркестром, ни даже ковровой дорожки – на этом настоял сам Джермейн, не желавший лишнего внимания к своей персоне. В том, что заинтересованные стороны знают о его прилете, министр все равно не сомневался, равно, как были уверены в этом и в самом Белом Доме.
Кортеж, возглавляемый парой полицейских машин, на крышах которых мерцали проблесковые маячки, умчал Роберта Джермейна прочь из эстонской столицы – руководство этой страны предпочитало устраивать подобные встречи подальше от чужих глаз. И потому вскоре автоколонна, промчавшись по опустевшим под вечер автострадам, ничуть не худшим, чем, к примеру, в славившейся своими автобанами Германии, втянулась в распахнутые ворота военного городка, затерянного в лесах на самом западе страны, в считанных десятках километров от границы с Россией.
– Прошу вас, сэр, – адъютант министра распахнул дверцу низкого "Мерседеса", и Джермейн выбрался наружу. – Нас уже ждут.
В Таллинне к визиту главы военного ведомства Соединенных Штатов отнеслись с должным уважением, и потому высокого гостя принимал сам глава государства. Эстонцы вообще были неравнодушны к знакам внимания из-за океана, и теперь пытались отвечать взаимностью, всеми усилиями демонстрируя, как важно для них происходящее.
– Должно быть, местные хотят, чтобы об этой встрече узнали русские, – заметил адъютант, сопровождавший министра. Точнее, моложавый полковник, как и его шеф, просто шагал следом за немногословным эстонским офицером, указывавшим путь. Попадавшиеся навстречу солдаты и офицеры лихо отдавали честь, во все глаза уставившись на американцев.
– Да, эстонские власти будут чувствовать себя менее одинокими, – согласился Роберт Джермейн. – И, конечно, они будут рады, если это заметят в Москве. Всегда приятно ощущать поддержку сильного союзника, особенно, если сам ты мал и слаб. И еще лучше, когда об этом знают все соседи.
Президент Янсен ожидал прибытия гостей, наблюдая за тем, как солдаты его армии "играют в войну", яростно штурмуя полосу препятствий. Увидев американцев, эстонский лидер поднялся со складного стульчика, заботливо поставленного на краю полигона, и шагнул навстречу своим гостям.
– Господа, – Янсен обменялся рукопожатием с каждым из визитеров. – Добрый вечер, господа. Ваш визит, министр Джермейн, признаюсь, большая честь для меня.
– Точно так же, как и для меня – то, что вы смогли лично встретиться со мной, господин президент, – учтиво кивнул Роберт, решивший лестью ответить на лесть. – Как вижу, вы не теряете времени даром, – он указал на объятую пламенем и дымом штурмовую полосу, над которой не смолкал треск выстрелов и хлопки взрывпакетов.
– Мы стремимся постоянно поддерживать свои войска в полной готовности, – включился в разговор рослый блондин, затянутый в полевой камуфляж с генеральскими знаками отличия, бросив на американцев бесстрастный взгляд блеклых, ничего не выражавших глаз. – Учеба не прекращается ни на день. Эстония не обладает значительными людскими резервами, потому количество мы и стремимся компенсировать качеством.
– Позвольте представить, министр обороны Эстонии Эйно Саар, – произнес президент Янсен, указывая на великана в пятнистом комбинезоне. – По его инициативе наши вооруженные силы проводят учения на своей территории одновременно с маневрами Объединенных сил НАТО.
– Мы знакомы, господин президент, – ответил Джермейн. – Признаюсь, старания господина Саара впечатляют. Боевая подготовка ваших солдат, участвуют в совместных маневрах, впечатляет, являясь для многих примером для подражания. – Министр обороны не кривил душой. Пехотный батальон, который эстонское командование выделило для учений, дабы польстить эстонцам, использовали на самых важных участках, и прибалты не подкачали, с честью выполнив все приказы. – Ваши старания заслуживают высшей похвалы, а ваша армия вполне готова стать на защиту эстонских рубежей.
Некоторое время гости просто наблюдали, как бойцы разведывательного батальона эстонской армии ожесточенно штурмую многочисленные препятствия, на бег поливая ураганным огнем расставленные всюду мишени. Американцам, конечно, показывали лучших из лучших, своих "рейнджеров", впитавших традиции не только "лесных братьев", но и советского спецназа, и Джермейн остался полнее доволен увиденным. Но все же он прибыл в такую глушь вовсе не для того, чтобы посмотреть на фееричный спектакль.
– Мы очень ценим, господа, ваше рвение в деле поддержания безопасности в Европе, вашу приверженность идеям демократии, – произнес Джермейн, и по тону его стало ясно, что сейчас пришло время для самых важных слов. – И как раз о дальнейшем нашем сотрудничестве я и хотел бы поговорить, для чего, собственно, и прибыл сюда. Есть мнение, что следует расширить границы сотрудничества, причем президент Мердок, чье поручение я и выполняю, настаивает, что мы, Соединенные Штаты и Эстония, можем взаимодействовать не только в рамках устава Альянса, но и сугубо на двусторонней основе.
– Наша верность союзникам, последовательность в исполнении взятых на себя обязательств, кажется, прежде ни у кого не вызывала сомнения, – угрюмо заметил Саар, почти в точности повторяя слова своего литовского коллеги.
– Сомнений нет и сейчас, – успокаивающе произнес в ответ Джермейн. – Есть лишь несколько предложений, в частности, я хотел бы услышать ваше мнение, господа, о возможности размещения на территории Эстонии американского контингента. Порой возникают ситуации, когда нет времени для размышлений, когда нужно действовать решительно, жестко, подчас, даже жестоко, чтобы сохранить мир. В Вашингтоне считают, что существующие механизмы взаимодействия не отвечают тем вызовам, которые нам бросает время.
– Но ваши военные и так пользуются нашей территорией, – напомнил Янсен. – На нашей территории уже действует радиолокационная станция, ваши самолеты могут свободно совершать посадку в наших аэропортах.
– Верно, – кивнул Роберт Джермейн. – Но только транспортные самолеты, а охрану радиолокационной станции несет отделение пехотинцев. Я же говорю о возможности полномасштабного развертывания воинского контингента на вашей территории, в том числе и для защиты вашей страны от возможной агрессии.
– Вы хотите использовать нас, как передовую базу для своих операций, – усмехнулся министр Саар. – Но против кого же, господин Джермейн? Эстония – мирное государство, врагов у нас нет. Мы стремимся жить в согласии со своими соседями.