ни достанут, и под угрозой окажется весь юг России.
– Бред, – поморщился президент. – Нам с Ираном делить нечего. Американцев заботит одно – нефть и то, кто контролирует ее месторождения. Именно это и является причиной для возможного конфликта, а повод можно найти любой. Поэтому ваш вариант, Юрий Васильевич, просто утопичен. Это чистой воды фантастика, и ничего больше. Ну а в крайнем случае, иранцы знают, что у нас есть чем ответить, да так, что этот ответ услышит весь мир.
Завершив сеанс связи, Алексей устало откинулся на спинку кресла, закрыв глаза и делая глубокие размеренные вдохи. Невыносимо болела голова, и принятые накануне таблетки, кажется, нисколько не могли унять эту боль. До посадки в Анкаре оставалось больше часа, к тому же переговоры с американским президентом, разумеется, не начнутся сразу после приземления, и Алексей решил, что у него есть время просто поспать. События в Персидском заливе, затронувшие страну, которую в Кремле с подачи нового президента многие же считали деловым партнером, если не союзником, требовали внимания к себе и напряженного анализа поступавшей из десятков источников информации. Не всегда можно было положиться на опыт аналитиков и министерства иностранных дел или спецслужб, и Швецов провел последние несколько часов перед вылетом, а также половину всего перелета над донесениями легальных и нелегальных представителей России во всех заинтересованных странах. И ничуть не удивительно, что теперь у него ломило затылок и резало от напряжения воспалившиеся глаза.
– Товарищ Верховный главнокомандующий, – стоило только Алексею покинуть рабочий кабинет, полковник со знаками различия летчика, сидевший в небольшом тамбуре, отделенном от кабинета толстой переборкой, вскочил, придерживая пристегнутый к запястью левой руки тонкой цепочкой из титана черный кейс.
Известный ныне каждому "ядерный чемоданчик", пульт системы "Казбек", с которого можно было осуществлять управление всем ядерным арсеналом страны, давая команду на пуск и одновременно отключая предохранительные системы, всегда должен был находиться не дальше, чем в нескольких шагах от президента. Так называемые "операторы", офицеры, которым доверено было носить чемоданчик, постоянно следовали за главой государства. В настоящий момент полковник, вытянувшийся в струнку перед Швецовым, был одним из немногих людей на борту президентского лайнера, имевшим при себе оружие, и готовым применить его, если возникнет угроза "ядерному чемоданчику". На этого офицера здесь и сейчас не распространялись обычные правила.
– Вольно!
Полковник опустился в кресло, по-прежнему прижимая к себе кейс, а Алексей прошел дальше по узкому коридору, в комнату отдыха. К встрече с Джозефом Мердоком следовало подготовиться не только интеллектуально, пропустив через свой собственный мозг массу информации, но и физически. Иными словами, нужно было просто поспать.
Уединившись, наконец, в довольно тесной каюте, Алексей растянулся на кожаном диванчике, устало закрыв глаза и приказав себе расслабиться. Через считанные часы должно было состояться, быть может, одно из самых важных в жизни Швецова событий, встреча с лидером могущественной Америки. И от того, как пройдет эта встреча, как воспримет его оппонент, искушенный в словесных баталиях, будет зависеть судьба России, возможно, на годы вперед.
Швецов, у которого никак не получалось расслабиться, еще прокручивал в голове разные варианты разговора с американским президентом. Сценарии, от самых радужных, до крайне мрачных, рождались один за другим. Но все же мозг обычного человека имел свой предел прочности, и Алексей сам не заметил, как уснул. Разбудили его лишь за полчаса до посадки в аэропорту Анкары.
Столица Турции встретила гостей настороженным молчанием. Власти страны, дабы избежать любых случайностей, закрыли столичный аэропорт, теперь работавший лишь ради двух лайнеров "особого назначения", создав вокруг города несколько колец обороны, словно бы здесь готовились к штурму. На нескольких авиабазах в полной готовности к вылету стояли истребители, в кабинах которых дежурили лучшие турецкие пилоты. Слепо пялились в небо зенитные ракеты, которые сбили бы любой летательный аппарат, появившийся на расстоянии менее пятидесяти километров от Анкары. Расчеты зенитных комплексов имели четкие инструкции, и были готовы выполнить приказ, невзирая на то, что именно окажется их целью, и сколько жизней они отнимут, ели это будет, к примеру, пассажирский самолет, отклонившийся от курса из-за неисправности.
Сам город, казавшийся вымершим, будто бы затаившимся, наводнила полиция и солдаты. Прохожих, простых обывателей, на обычно шумных и многолюдных улицах типичного азиатского города практически не было заметно, но на каждом перекрестке стоял бронетранспортер, возле которого прогуливалось не менее взвода солдат в полной боевой амуниции. Снайперы на крышах дополняли картину. Местным же жителям во избежание неприятностей вообще рекомендовалось на сутки стать отшельниками, запершись в собственных домах.
Учитывая, что курдские террористы не дремали, да и до неспокойного Ирака было рукой подать, меры предосторожности не казались такими уж чрезмерными. Однако, не вполне доверяя туркам, американское командование привело в максимальную боевую готовность все свои военные базы на территории этой страны за какие-то полчаса в центре Анкары мог быть высажен вертолетный десант, и еще столько же понадобилось бы наземным силам на танках и бронемашинах, чтобы взять город под полный контроль. Президент Соединенных Штатов мог спокойно предаться непринужденной беседе с русским коллегой.
Президенты мировых держав встретились не сразу, хотя и были ограничены во времени. После торжественной встречи, как полагается, с ковровой дорожкой, оркестром и ротой солдат в парадной форме возле трапа, главы государств были сопровождены в лучшие отели турецкой столицы, на сутки очищенные от постояльцев и окруженные пятью кольцами бдительнейшей охраны. И лишь потом, после краткого отдыха, столь необходимого выдержавшим долгий перелет политическим лидерам, и Мердок и Швецов направились в президентский дворец, где и должна была состояться эта уже названная многими экспертами судьбоносной встреча.
Улицы, ведущие к резиденции турецкого лидера, любезно предоставленной им для встречи глав мировых держав, были надежно перекрыты местной полицией и военными. Исключение сделали лишь для нескольких групп журналистов, которых подпустили к дворцу только после тщательной проверки.
– Господин президент, – шустрый репортер, едва не опрокинув вцепившихся вдруг в друга охранников, почти прорвался к выбиравшемуся из лимузина Швецову. – Правда ли, что на предстоящей встрече вы намерены объявить о присоединении России к предъявленному американцам ультиматуму? Отношения Москвы и Тегерана становятся все более тесными, и значит ли это, что вы намерены активно поддержать Иран в назревающем конфликте?
– Не знаю, какая поддержка, по-вашему, будет считаться активной, – Алексей не сдержался, устроив импровизированный брифинг прямо на ступенях президентского дворца Анкары. – Мы не намерены посылать в Иран экспедиционный корпус, если вы это имели в виду. Что же до ультиматума, то к нему присоединились лишь члены ОПЕК, а Россия, как вам известно, в эту организацию пока не входит и не намерена вступать в обозримом будущем. Мы предпочтем остаться в стороне от конфликта, но при этом постараемся сделать все необходимое, чтобы он не перерос в вооруженное столкновение.
– Как же быть с поставками иранцам русского оружия? – не унимался журналист. – Остаться в стороне вы уже не можете, а, значит, должны поддержать кого-то из участников конфликта.
– Думаю, на все ваши вопросы я отвечу после переговоров с американским коллегой, – отрезал Швецов, двинувшись дальше. – Дождитесь пресс-конференции, дамы и господа, и ваше любопытство будет удовлетворено.
И вот, наконец, они оказались лицом к лицу, практически наедине, лидеры двух мощнейших государств, Соединенных Штатов Америки, чья мощь не подвергалась сомнению уже давно, и России, растратившей, лишившейся части былой силы, но все еще способной изменить картину мира.
Переговоры проходили в одном из самых роскошных залов президентского дворца турецкой столицы, предназначавшемся для самых торжественных мероприятий. Всюду мрамор, позолота, а на стенах развешаны флаги двух великих держав, президенты которых сегодня впервые смогли увидеть друг друга вживую. Впрочем, вся эта роскошь была ни к чему, ведь происходящее по сути своей было рабочим совещанием, а не формальной церемонией. Без посредников, без многочисленной свиты, один на один, как в былые времена, когда встречались вместе короли, они должны были сегодня решить давно требующие этого проблемы, или хотя бы попытаться это сделать, нащупав путь для выхода из сложной ситуации, возникшей в мире.
– Алексей, добрый день, – Джозеф Мердок крепко пожал протянутую руку, энергично тряся ее и при этом улыбаясь открыто и по-доброму, будто был действительно искренне рад этому событию. – Я счастлив, что мы наконец-то сможем без всяких помех обсудить то, что волнует нас обоих, и надеюсь, что сегодня мы сумеем прийти к единому мнению по всем беспокоящим и нашу и вашу стороны вопросам.
– Взаимно, Джозеф, – Швецов, свободно говоривший по-английски, а потому обходившийся без переводчика, взглянул в глаза американскому президенту, в ответ получив твердый, исполненный силы взгляд. – Нам действительно есть что обсудить, и я тоже хочу надеяться, что наша встреча не станет пустой тратой времени, которого, признаться, не всегда хватает даже для самых важных дел.
Они изучали друг друга, как вышедшие на ринг бойцы, оценивающие своего противника, пытающиеся понять, в чем он силен, и какой тактики следует придерживаться, дабы добиться победы. Причем победить нужно не только быстро, но и красиво, потешив собравшуюся ради захватывающего зрелища публику. Собственно, они и были бойцами, каждый из них прошел суровую школу, только дух американского президента, его воля закалялись на словесных поединка в зале суда, и Швецов же всю жизнь следовал путем не оратора, а воина, не зря заслужив звезды на давно убранных в пыльный шка