– А этого мы видели в пещере, – указала Наташа пальцем на плоского, с широкой круглой спиной стапульца, угрожающе выставившего перед собой квантовый излучатель. – Кажется, стапулец-телохранитель…
– Ага. И этого тоже видели, – кивнул Никита на низкорослого стапульца с угловатой лысой головой. Он включил шевронник и вывел на дисплей информацию о семейной иерархии стапульцев. – Странно, – пробормотал он, – тут говорится, что королеву-матку всегда сопровождают шесть фрейлин, а здесь ни одной одинаковой особи…
Но Наташа его не слышала. Она уже стояла у другого куба, посреди которого в угрожающих позах застыли две трёхметровые зеленовато-блеклые особи, чем-то напоминающие земных скорпионов, вооружённых, кроме клешней, многочисленными щупальцами с присосками и когтями.
– А это кто? – поинтересовалась она.
Никита подошёл, посмотрел.
– Милые создания, – скривился он. – Возможно, представители какой-нибудь вымершей цивилизации. Или особи дикой фауны, быть может, той же Стапулы.
Это были притераты, представители здравствующей и поныне цивилизации, которые категорически отказывались входить в Галактический Союз и весьма агрессивно реагировали на любые попытки контакта в пределах занимаемого ими звёздного сектора. Информация о них не была секретной, но и широко не афишировалась. Ею интересовались разве что узкие специалисты. Вроде меня.
– Ой, смотри, Никита, люди! – воскликнула Наташа, останавливаясь у третьего куба, в котором застыли три фигуры в сиреневых бесформенных балахонах с островерхими капюшонами, открывающими только лица.
– М-да… – только и сказал Никита, рассматривая троицу.
Это были не люди, а экбистоляне. Лицами они были похожи на землян, а все отличия скрывались под одеждами. Причём морфологических отличий между экбистолянами и людьми было гораздо больше, чем подобий, начиная с того, что у экбистолян по два локтевых сустава на каждой руке и по два коленных на ногах, и заканчивая тем, что они – холоднокровные и трёхполые. Тут и были представители трёх полов.
– Чем-то на нас похожи… – задумчиво сказала Наташа. – Этот плотный – Илья, худой и длинный – ты, а маленькая и хрупкая – я.
Никита поморщился. Любое упоминание об Илье вызывало у него раздражение.
– Как живые… – Наташа поёжилась. – Правда?
– Нет, – сказал я из-за их спин. – Они не только живые, но и бессмертные. Мгновение жизни растянулось для них в Вечность. Но это не люди – землян в экспозиции пока нет.
Наташа с Никитой вздрогнули и медленно обернулись.
– Кто это сказал? – испуганно прошептала Наташа.
– Я сказал.
Я отключил дезориентационный экран, и они наконец-то меня увидели. Но смотрели они не мне в лицо, а на мой плащ, ниспадающий на зелёно-бурый дёрн клубами мрака.
– Ты кто? – хрипло спросил Никита, но по их глазам было видно, что они сразу поняли, кто я такой.
– Морок, – не стал я их разубеждать. – Живу я здесь…